Артефактор +. Книга 1. Шаг в неизвестность.

На базе существует высокий режим секретности. Местные на контакт с составом разведгруппы не идут. Звания и фамилии руководства базы неизвестны, кроме начальника медицинской части капитана Михайлова Михаила Михайловича. Руководит базой молодой человек на вид 20—25 лет, скорее всего имеет хорошую военную подготовку, Имеет несколько кличек: Мастер, леший, Лекс, поляк. Звание не определено, но капитан Михайлов подчиняется ему безоговорочно.

На базе присутствует уникальное, не использующееся больше ни где и неизвестное, оборудование и устройства. Некоторые устройства выданы для пользования членам разведгруппы. Характеристики устройств передать не могу, по моему мнению секретность превышает все мои полномочия. Все данные получены только на основании того, что нам показали. Жду дальнейших указаний.

Вася.

Где—то далеко в тылу.

Начальник штаба дивизии полковник Владимир Иванович Камов несколько раз перечитал принесённую радистами радиограмму, полученную от полковых разведчиков, направленных по его распоряжению на спецзадание. Некоторое время подумав над бумагой, он вызвал начальника контрразведки и передал бумагу ему.

– Ну что думаешь Константин Михайлович? – спросил он его через некоторое время.

– Даже не знаю что сказать, товарищ полковник, очень много неясностей, – ответил тот, несколько раз перечитав сообщение. – По данным авиаразведки, мост взорван. Если группу или радиста взяли на отходе, то все равно нет смысла в сообщении о нахождении секретной базы НКВД, слишком похоже на провокацию. А вот если база существует, это может нам дать хороший рычаг на немцев в данном регионе. В сообщении разведчиков слишком много нестыковок, хорошую дезинформацию так не делают. Посмотрите. Охрана базы хорошо подготовлена и в то же время есть местные, значит база существует давно и под хорошим прикрытием, а возможно и вообще была законсервирована.

Сами знаете, что у нас творилось в армии несколько лет назад. С другой стороны, руководит ей молодой человек с хорошей воинской подготовкой, значит расконсервация произошла недавно. Одна из кличек – поляк. Возможно появился недавно, или перед войной, или сразу после её начала, может быть даже перешёл границу из Польши. Большая вероятность того, что это люди кого—то репрессированного из внешней разведки, по направлению Польши и война заставила их активизироваться.

Оборудование и устройства, о которых разведчик не стал распространяться даже в радиограмме, показывает наличие некоторой производственной базы для таких устройств. Значит на базе существовала или существует секретная лаборатория с таким уровнем секретности, о котором мы даже не слышали. Судя по тому, что Васильев не даёт даже мельчайших указаний о параметрах устройств, то с его точки зрения это уже является секретом не его уровня.

– Так что же будем делать? – в раздумье спросил полковник.

– Раз есть возможность дальнейшего использования группы, давайте дадим ей несколько следующих заданий. Если группа под контролем у немцев, то они вряд ли будут выполнены, а вот если все так, как сообщают разведчики и удастся выполнить следующие задания, то пошлём туда нашего представителя. Нам надо уничтожить гарнизонные склады возле посёлка …, оставленные нашими отступающими частями, в которых хранится большое количество вооружения и различных материалов. Да и немцы свозят туда все, что осталось на дорогах от наших разбомбленных колонн. Еще хорошо бы пощипать аэродром у села …, а то авиация противника почти полностью блокирует переброски наших войск по дорогам в прифронтовой полосе. Наши истребители не справляются. А по поводу представителя, есть тут у меня один лейтенант с подходящим высшим образованием. Вот его и пошлём на самолете. После его подробного доклада и сообщим результаты выше.

– Ну что же, тогда готовьте приказ группе.

Ответ штаба

К фронту не выходить. Разрешаем находиться на базе. Следующим заданием будет уничтожение складов, в районе посёлка …. Вторым объектом, выведение из строя или уничтожение лётного состава аэродрома истребителей, вблизи села …. В конфликт с руководством базы не вступать, попросить оказание помощи в выполнении задания. Уточнить у руководства базы возможность принятия самолета с уполномоченным сотрудником НКВД.

Васильев, прочитав расшифровку радиограммы, сообщил Грану, что можно отходить на базу. К лейтенанту подошёл проводник и сказал, поправляя пулемёт:

– Лейтенант, обратно идём не спеша, внимательно смотрим под ноги и слушаем.

– Что есть какая—нибудь информация? – вопросительно посмотрел на него тот.

– Пока нет, но пулемётами мы не зря обвешались. Лучше перестраховаться, – неопределённо пожал плечами Белый.

– Хорошо, бережёного бог бережёт, хотя я в бога не верю, – согласился лейтенант и дал нужные указания бойцам. На всякий случай он забрал у радистки рацию и закинул себе на плечи.

Через два часа неспешного хода они оказались на пол дороги к базе. И тут вдали послышалась хорошая перестрелка. Васильев схватился за амулет и запросил Грана, в чем дело. Тот ответил, что сам пока ничего не знает, охранение не дошло до боя. Он начался километрах в трех впереди, почти на окраине болота. Разведчики остановились и спрятавшись в кустарнике под деревьями, стали ждать сообщения передового дозора. Белый сообщил Лейтенанту, что вблизи противника не наблюдается.

– А ты откуда знаешь? – удивился тот.

– Разведка донесла, – ответил тот и показал рукой на морду волка, который высунулся из кустов.

– С вами не соскучишься, – нервно передёрнув плечами, прокомментировал лейтенант, и затем спросил. – Он что все время вокруг нас кругами бегает?

– Ну наконец—то вы начинаете в чем—то разбираться, – весело подмигнул ему одним глазом проводник.

Васильев только ошарашено покачал головой. Через некоторое время, на связь вышел Гран и доложил, что немцы в черных мундирах и в большом количестве, прижали к болоту отряд окруженцев в полторы – две сотни человек и среди них много раненых. Фрицы, до четырехсот человек, накапливаются возле них для атаки на рассвете. Позади немецких порядков, на поляне, разворачиваются до десятка миномётов. Судя по всему передовое охранение окруженцев обнаружило фрицев и открыло стрельбу. Васильев с удивлением вспомнил, что ещё ночь. Очки давали прекрасную видимость и если бы не звезды над головой, то отличить пасмурный день от ночи, в очках практически невозможно.

– Что предлагаешь? – спросил он у Грана.

– Думаю нужно помочь, а то они утра не переживут. У тебя разведка языков брала? – поинтересовался Гран.

– А для чего же она существует, – улыбнулся Васильев.

– Тогда используя темноту, подходите к миномётчикам и стараетесь их тихо убрать, причём всех. Когда пойдёт шум, потому что кто-нибудь, все равно, заорёт, Белый накрывает оставшихся из пулемёта, а вы добиваете автоматным огнём. Мы сейчас между миномётчиками и основными силами немцев. Когда у вас начнётся стрельба, мы прорываем середину порядков немцев и выводим окруженцев к вам, а потом все лесом отходим к переходу в базу. Если поспешить, то к рассвету как раз управимся. Ну и конечно перед этим подадим весточку окруженцам.

– Согласен, надо использовать наше преимущество в ночном зрении, – согласился Васильев и поинтересовался, – а как весточку передавать будете?

– Ты ворона на плече у парнишки видел, так вот это ученый ворон, он им записку и сбросит, – ответил Гран и даже через переговорник чувствовалась его загадочная улыбка.

– Если у них волки ручные, так почему не может быть ручных воронов, – мелькнула шальная мысль у Васильева.

Батальонный комиссар Семенов с трудом разлепил глаза. За последнее время ему, как и другим оставшимся бойцам батальона, очень редко удавалось поспать. Им повезло, что начало войны их застало вне расположения части. Проверенные старички вывели только пришедшее пополнение в летние лагеря для обучения. Правда и вооружены они были только частично. Необходимым для обучения оружием. Но поэтому и не полезли на немецкую танковую колонну в первый же день войны, а потом по пути, в разгромленных гарнизонах, добывали себе целое вооружение и боеприпасы. Изредка вступая в бой с небольшими группами немцев и собирая по пути к линии фронта остатки окружённых частей, они уже вторую неделю прорывались к своим.

Боеприпасов и провианта и раньше было немного, а теперь просто катастрофически не хватало. Много бойцов ранено. Вчера вообще не повезло. Разведка нарвалась на колонну гитлеровцев и их заметили. Пришлось вступать в бой и остальным. Колонну они конечно пощипали, но тут подошли ещё войска немцев и пришлось отступать в лес. Немцы сразу в лес не полезли, но накопив силы начали прочёсывание и под непрерывным давлением пришлось отойти к болоту, надеясь найти хоть какую—то тропу через него.

Разведчики очень огорчили, не обнаружив ни каких проходов. Практически сразу от твердого берега начиналась топь. Семенов понимал, что на рассвете предстоит их последний бой, поэтому приказал бойцам отдыхать. Только передовые посты вели вялую перестрелку с постами немцев. Попытка прорваться в ночи провалилась, перевес гитлеровцев слишком значительный. Пока мысли тяжело ворочались в уставшем мозгу, он в темноте разглядел своего заместителя лейтенанта Волкова, который собственно и разбудил его.

– Что там у вас случилось, лейтенант? – приподнимаясь, устало спросил он.

– Непонятки какие—то, товарищ батальонный комиссар, – коротко отрапортовал тот.

– Что за непонятки, говори конкретнее, неужели тропу нашли?

– Нет, тропу не нашли, хотя весь берег облазили и даже гать пытались мостить.

– Так что же тогда случилось? – раздражённо прошипел комиссар. Спать хотелось по-страшному.

– Вот, охранению подбросили, – пробормотал тот, протягивая ему свернутый в трубочку листок бумаги.

– Как подбросили? – сразу просыпаясь от неожиданности, удивился Семенов.

– Сержант Каримов говорит, слышал вверху шорох крыльев и это сверху упало, прямо ему на голову. Вы почитайте, – посоветовал лейтенант.

Записка Грана

Командиру неизвестного подразделения. За пол часа до рассвета немцы будут атакованы с тыла по центру их построения. Пулеметным огнём вам будет обеспечен проход по коридору. Минометная позиция на поляне, в тылу немцев, будет захвачена нашими бойцами и подсвечена по краям фонариками. Там вас будет ждать проводник. Ваша задача вывести людей и подобрать трофейное вооружение на поляне. Предупредите своих людей. В бой не вступать. Огня не открывать. Всякий открывший огонь будет считаться врагом и будет уничтожен. Подготовьте людей к марш-броску на 5 километров. Остальные инструкции у проводника.

– На шутку не похоже, да и шутить тут некому, – задумчиво произнёс Семенов, дважды прочитав записку, – давай ка на всякий случай поднимай народ, всем готовиться к прорыву и предупреди бойцов по поводу стрельбы, если это парни из разведки, то они ночью и по вспышкам отстреляться могут.

Приближался рассвет, Семенов вместе с лейтенантом Волковым лежали с бойцами передового дозора и напряжённо вслушивались в тишину леса. Кругом стояла абсолютная тишина. Ночные обитатели леса уже успокоились, а дневные ещё не проснулись. Последнее время даже редкая перестрелка между постами прекратилась. Комиссар дал постам, на всякий случай, команду огня не открывать.

Вдруг вдали послышались истошные крики и поднялась стрельба. Такого Семенов давно не слышал. Создавалось впечатление, что в бою участвует целый полк и тут же идёт рукопашная. Бой быстро приближался к линии обороны. Вблизи послышался непрерывный треск очередей немецких пулемётов. Наконец сквозь кусты и деревья стали заметны пулемётные трассы упирающиеся в места скопления немцев. При этом непонятные вопли на немецком языке не прекращались.

– Такое впечатление, что их там режут, – тихо прошептал сержант Каримов, лежащий рядом.

– Очень может быть, – ответил кивая головой лейтенант Волков. – Я немного знаю немецкий, они там орут – «Спасайтесь оборотни, волки оборотни.»