Концепция институционально-организационных циклов – ключ к пониманию смысла и логики истории России

6.5. Концепция цикличности больших волн хозяйственной конъюнктуры Н.Д. Кондратьева

Николай Дмитриевич Кондратьев (1892–1938), согласно сословному положению, «крестьянин Костромской губернии, родился в семье гравера-отходника. Окончил экономическое отделение Петроградского университета. После Февральской революции Н.Д. Кондратьев становится видным деятелем эсеровской партии (вышел из ПСР в 1919 году), участвует в подготовке крестьянских съездов, работе общественных организаций, избирается по списку эсеров в Учредительное собрание. В канун октябрьских событий 1917 года Н.Д. Кондратьев занимал пост товарища (заместителя) министра по продовольствию в третьем и последнем кабинете Временного правительства. В 1920 году он стал директором вновь созданного Института по исследованию народнохозяйственных конъюнктур при Наркомате финансов. Н.Д. Кондратьев подвергался неоднократным арестам и тюремным заключениям за свои взгляды и убеждения. 17 сентября 1938 года по приговору военной коллегии «за антисоветскую агитацию в местах лишения свободы» Н.Д. Кондратьев был расстрелян. В 1963 году этот приговор был отменен за отсутствием состава преступления.

Н.Д. Кондратьев вошел в историю мировой экономической науки как автор теории цикличности больших (длинных) волн конъюнктуры, получивших название цикла Кондратьева, К-цикла. Однако этим направлением не ограничивался круг его интересов, его вклад в науку значительно больше и распространяется на такие области исследования, как экономическая динамика, планирование и прогнозирование, проблемы развития сельского хозяйства, аграрная политика.

В ряде своих работ, среди которых выделяются монография «Мировое хозяйство и его конъюнктуры во время и после войны» (1922), доклад «К вопросу о понятиях экономической статики, динамики и конъюнктур» (1924) (работа написана во время заключения в Бутырской тюрьме), доклад «Большие циклы экономической конъюнктуры» (1926), ученый развивал идею множественности циклов. В своих работах он выделяет различные виды циклических колебаний: сезонные (продолжительность меньше года), короткие (продолжительность 3–3,5 года), торгово-промышленные (средние) циклы (7–11 лет) и, наконец, большие циклы, длящиеся 48–55 лет.

Концепция цикличности колебаний хозяйственной конъюнктуры Н.Д. Кондратьева основана на трех ключевых аспектах: эмпирическое доказательство существования «модели большого цикла», некоторые эмпирически установленные закономерности, сопровождающие длительные колебания конъюнктуры, попытка их теоретического объяснения, или собственно теория большого цикла конъюнктуры.

Для эмпирического доказательства существования большого цикла, Н.Д. Кондратьев обработал значительный объем фактического материала. Им были изучены статистические данные по четырем ведущим капиталистическим странам – Англии, Франции, Германии и США. Он анализировал динамические ряды цен, процента на капитал, заработной платы, объема внешней торговли, а также производства основных видов промышленной продукции. Анализировал динамику производства угля и чугуна, индексы общемирового производства. Большинство рассмотренных данных (за редким исключением) подтверждало наличие циклических колебаний продолжительностью в 48–55 лет. Причем периоды колебаний отдельных показателей совпадали между собой весьма близко. Период статистических наблюдений и анализа составлял максимально 140 лет (по некоторым данным меньше). На этот отрезок времени – к середине 1920-х годов – пришлось всего два с половиной закончившихся периодов большого цикла.

Н.Д. Кондратьев отмечал, что если доступный нашему изучению отрезок времени и достаточен, чтобы решить вопрос о существовании больших волн конъюнктуры, то он не достаточен, чтобы с полной категоричностью признать и цикличность этих волн. Однако мы считаем имеющиеся данные достаточными, чтобы признать большую вероятность этой цикличности[32 - Кондратьева Н.Д. Проблемы экономической динамики. М.: Экономика. 1989. С. 209.].

Согласно оценкам Н.Д. Кондратьева, периоды больших циклов с конца XVIII века оказались приблизительно следующие:

Первый период К-цикла.

Повышательная волна: с конца 1780-х – начала 1790-х до 1810–1817 годов.

Понижательная волна: с 1810–1817 до 1844–1851 годов.

Второй период К-цикла.

Повышательная волна: с 1844–1855 до 1870–1875 годов.

Понижательная волна с 1870–1875 до 1890–1896 годов.

Третий период К-цикла

Повышательная волна с 1891–1896 до 1914–1920 годов.

Понижательная волна: с 1914–1920 до 1939–1945 годов.

Таким образом, несмотря на довольно высокую конъюнктуру, наблюдавшуюся в 1920-е годы в главных капиталистических странах, Н. Д. Кондратьев относил указанное десятилетие к началу очередной понижательной волны, что вскоре нашло подтверждение в драматических событиях мирового экономического кризиса 1929–1933 года и последующей многолетней депрессивной фазы. Можно утверждать, что Н.Д. Кондратьев во многом предугадал затяжную депрессию1930-х годов.

Если экстраполировать основные тенденции, намеченные профессором Н.Д. Кондратьевым, то получится, что к настоящему времени развитые страны Запада пережили уже четыре периода К-цикла. В настоящее время экономически развитые страны прошли повышательную волну пятого периода большого цикла хозяйственной конъюнктуры, и вошли в понижательную волну, которая продолжается и в настоящее время. Можно предположить, что она закончится к концу 2020-х годов. Наблюдаемые циклические колебания хозяйственной конъюнктуры были примерно следующими:

Четвертый период К-цикла

Повышательная волна: с 1939–1945 до 1967–1973 годов.

Понижательная волна: с 1967–1975 до 1982–1985 годов.

Пятый период К-цикла

Повышательная волна: с 1982–1985 до 2001–2007 годов.

Понижательная волна: с 2008–2009 до …… годов

Как видно, понижательная волна четвертого периода К-цикла была необычно краткой (16–19 лет), но в целом предсказанные Н.Д. Кондратьевым длительные колебания конъюнктуры оказалось довольно точным. Не случайно интерес к модели К- цикла резко возрос именно с середины 1970-х годов, когда спустя почти полвека после великой депрессии на Западе повсеместно наблюдался очередной всеобщий хозяйственный спад.

Четыре эмпирические правильности. На протяжении всего исследуемого периода Н.Д. Кондратьевым было сделано четыре важных вывода относительно характера циклических колебаний хозяйственной конъюнктуры, он выявил «четыре эмпирические правильности». Две из них относятся к повышательной фазе, одна к фазе спада и еще одна закономерность проявляется на каждой из фаз цикла.

Первая эмпирически выявленная закономерность заключается в том, что перед началом и в самом начале повышательной волны каждого периода циклической динамики наблюдаются глубокие изменения в условия жизни капиталистического общества. Главную роль, по мнению Н.Д. Кондратьева, играли здесь научно-технические новации. Эти изменения связаны со значительными научно-техническими открытиями, изобретениями и нововведениями. Происходит вовлечение в мировые экономические связи новых стран, наблюдаются изменения в добыче золота и денежном обращении. В повышательной фазе первой волны (конец XVIII века) решающую роль сыграли изобретения и сдвиги в текстильной промышленности и производстве чугуна. Рост в повышательной фазе второй волны (середина XIX века) был обусловлен, прежде всего, строительством железных дорог, бурным развитием морского парового транспорта, что позволило освоить новые хозяйственные территории и преобразовать сельское хозяйство. Повышательная фаза третьей волна (конец XIX – начало XX века) была подготовлена, по мнению Н.Д. Кондратьеву, изобретениями в сфере электротехники, и основывалась на массовой электрификации всех отраслей экономики, внедрением радио, телефона и других новшеств. Перспективы нового подъема Н.Д. Кондратьев видел в развитии автомобилестроения и автомобильного транспорта. Продолжая анализ, профессора Н.Д. Кондратьева, отметим, что послевоенные повышательные волны, несомненно, связаны с определенными этапами научно-технической революции: четвертая волна (1940–1960 годов) – с изобретением и внедрением синтетических материалов, пластмасс, электронно-вычислительных машин первых поколений. Начавшаяся в 1980-е годы пятая большая повышательная волна обусловлена массовым внедрением микропроцессоров, достижений генной инженерии, биотехнологии, атомной энергетикой и т. д.

Другими эмпирическими закономерностями, сопровождающими длительные конъюнктурные колебания, Н. Д. Кондратьев считал следующие:

а) на повышательные волны каждого периода К-цикла приходится наибольшее количество социальных потрясений (войн и революций). Социальные потрясения повышательных волн намного превосходят таковые понижательных волн как по числу событий, так и (что более важно) по числу жертв и разрушений;

б) понижательные волны каждого периода К-цикла сопровождаются длительной и особенно резко выявленной депрессией сельского хозяйства;

в) на повышательной волне каждого периода К-цикла промышленный капиталистический цикл характеризуется краткостью депрессий и интенсивностью подъемов; на понижательной волне каждого периода К-цикла в динамике промышленного цикла наблюдается обратная картина.

Однако не все указанные закономерности оказались типичными для послевоенного периода. Так, сельскохозяйственное производство на всем его протяжении не обнаружило заметных депрессивных спадов. Зато довольно четко проявилась последняя закономерность: бурные подъемы и вялые краткие спады промышленного цикла в течение 1940–1960-х гг. (четвертая большая повышательная волна) и, напротив, глубокие кризисы (1973–1975 и 1980–1982 годов) при кратких подъемах на всем протяжении большой понижательной волны.

Что же касается войн и крупных социальных потрясений, то четвертая повышательная волна действительно ограничена с обеих сторон резкими социальными кризисами буржуазного общества 1940-е годы – вторая мировая война и революции в Восточной Европе, Китае. В конце 1960-х годов – события «жаркого лета» (1968) во Франции, «жаркой осени» (1969) в Италии, массовые протесты против войны во Вьетнаме и расовой дискриминации в США. Начало пятой повышательной волны с середины 1980-х годов сопровождалось кризисом государственного социализма в восточноевропейских государствах, и распадом СССР (1989–1991).

В конце 1920-х годов Николая Дмитриевича Кондратьева, как крупного ученого, знали во многих странах мира, он был признан в качестве одного из лидеров научного анализа динамики хозяйственной конъюнктуры, и избран почетным членом целого ряда социальных, экономических, социологических и статистических обществ Европы и Америки. Однако вклад профессора Н.Д. Кондратьева не был по достоинству оценен в современной ему отечественной литературе. Доброе имя ученого на родине было возвращено Н.Д. Кондратьеву только в 1987 году после реабилитации репрессированных в 1930-е годы ученых-аграриев, в числе которых был и А. Чаянов. Вина «врагов народа» была лишь в том, что они жили жизнью страны и искали приемлемые формы и способы возрождения народного хозяйства. В отличие от сталинской коллективизации, приведшей страну к голоду, Н.Д. Кондратьев и его коллеги разрабатывали свои подходы к организации крестьянских хозяйств, доказывали наличие взаимообусловленных связей между земледелием и промышленностью.

ГЛАВА 7. Русская мысль в поисках путей и смыслов цивилизационной динамики

В отличие от концептуальных подходов и методологии западных исследователей, для которых основу прогресса общества составляет процесс развития техники и технологии, производительных сил и форм хозяйственной деятельности. В центре концепций социального прогресса и социально-экономического развития российских исследователей стоят проблемы личности и общества в истории. Основной задачей социологии представители русской субъективной социологической школы считали необходимость обоснования личных и общественных потребностей, в согласовании которых и заключается процесс роста и укрепления солидарности. Важным фактором общественного развития должно быть участие государства в обеспечении соответствующих условий для социальной активности граждан и для развития личности человека. Именно в этом, по их мнению, и заключается идея прогресса. Проблемы социальной справедливости и солидарности, социальных и индивидуалистических основ исторического развития, находились в центре научного поисках «формулы прогресса» представителями этико-субъективной школы социологии П.Л. Лаврова и Н.К. Михайловского.

7.1. Концепция прогресса, как философского смысла истории, П.Л. Лаврова

Петр Лаврович Лавров (1823–1900), выдающийся русский критик, публицист, философ позитивистского направления, социолог, поэт, русский эмигрант. Будучи одним из идеологов русского революционного народничества, П.Л. Лавров неизменно указывал на необходимость поддержки революционеров народом, научной подготовки революции путем социалистической пропаганды и просвещения масс. Родился в селе Мелехово Великолуцкого уезда Псковской губернии, происходил из рода потомственных дворян. Его отец, Лавр Степанович, служил в армии и участвовал в войне 1812 года.

Интерес представляют социологические и философские исследования П.Л. Лаврова, позволяющие понять отношение интеллигенции к общественно-политической ситуации, сложившейся в России во второй половине XIX века. В работах о Г. Гегеле (1858-59), «Очерках вопросов практической философии. Личность» (1860), в «Трех беседах о современном значении философии…» (1861) и др. П.Л. Лавров, опираясь на рационалистические традиции в философии, выступил с критикой религии и мистических форм идеализма. В этих произведениях он проявил научный интерес к проблемам личности в философии и социологии.

В ноябре 1860 года П.Л. Лавров с большим успехом выступил с тремя публичными лекциями по философии, чтение которых до того времени вообще было под запретом в России. Спустя два года он добивался кафедры философии в Петербургском университете, но получает отказ. По просьбе студентов он согласился читать лекции по философии в городской думе (где он был деятельным гласным) и вновь натолкнулся на сопротивление властей. Философская деятельность П.Л. Лаврова создала ему многочисленных противников не только со стороны администрации, но и в различных общественных кругах.

Система взглядов П.Л. Лаврова о развитии общества (и ее экономический аспект) строится на признании зависимости исторического процесса от взаимодействия двух сторон: объективной, материальной – «силы природы» и субъективной – «человека, организованного в определенные формы общества». Развитие общества он ставил в зависимость от роста общественного сознания и понимания общественных задач, которые, в свою очередь, можно постичь через изучение истории экономической мысли. Для понимания исторических явлений, по его мнению, необходимо «в прошлом доискиваться до экономических основ событий».

Развиваемое П.Л. Лавровым направление социологической мысли получило название этико-субъективной социологии. В центре ее внимания были разработка учения об обществе в целом, выявление закономерностей и направленностей его развития. В социологической концепции П.Л. Лаврова подлинными историческими деятелями оказываются «развитые, критически мыслящие личности» – прогрессивные и революционно настроенные представители образованного слоя общества. Эти личности определяют критерии прогресса, цели и идеалы общественного развития. Такой подход приводит к признанию решающей роли субъективного начала в истории. Для П.Л. Лаврова в социологии действует именно субъективный метод: общественные изменения своеобразны, неповторимы, они результат усилий личности, и объективные научные методы здесь неприложимы.

П.Л. Лавров, рассматривая три вида солидарности – основанную на привычке, основанную на сходстве аффектов и интересов и, наконец, покоящуюся на единстве убеждений (как сознательную солидарность), – делает вывод, что только с момента появления сознательной солидарности имеет место начало исторической жизни человечества. По его мнению, только те группы и народы могут быть признаны историческими, в среде которых появилась сознательная солидарность. П.Л. Лавров отмечает, что эта форма солидарности основана на критической мысли, единстве, обусловленном осознанными убеждениями, продиктованными потребностью развития. Внешним признаком существования этой формы солидарности в среде того или иного народа служит появление интеллигенции как носительницы солидарности, вызванной единством убеждений как совокупности «критически мыслящих личностей».

Мечтая о социалистических преобразованиях в России, П.Л. Лавров, как и другие вожди народничества, возлагал надежды на крестьянскую общину, на «проникновение принципов коллективного труда и коллективной собственности в рабочие массы», верил в постепенное приобщение народа к активной общественной и политической жизни, в «народную инициативу».

В работе «Исторические письма» (опубл. в 1868–69 в газ. «Неделя», отд. изд. – 1870; 5-е легальное изд. – 1917) П.Л. Лавров отмечал, что в истории случайные видоизменения играют большую роль, чем повторяющиеся и неизменные факты. И обособленные явления значат больше, чем «экземпляры» общего закона, единственное в своём роде – больше, чем повторяющееся. Он ставит вопрос о возможности превращения слепого исторического процесса в процесс сознательный, а человека рассматривал не как игрушку высших сил и непознаваемых законов, а как центр и движущую силу исторических событий. В обстановке конца 1860-х – начала 1870-х годов это произведение стало одним из идейных руководств для практической деятельности революционных интеллигентов. Оно подвигло огромное количество разночинцев на пропагандистскую работу в народной среде.

Определяя круг исторического исследования в работе «Исторические письма» П.Л. Лавров писал: «Вопрос преимущественно идет об установлении теории прогресса как философского смысла истории». В понимании П.Л. Лаврова история как движение человечества по пути прогресса начинается с постановки критически мыслящей личностью сознательных целей и организации усилий масс на их достижение. С этого момента человек из царства естественной необходимости переходит в царство возможности и свободы. Важную роль в теории прогресса П.Л. Лаврова играет различение культуры и цивилизации. Первая характеризует социальную среду, связанную с застывшими формами жизни, воспроизводящимися согласно обычаю. Вторая – прогрессивное движение общественных форм, смену фазисов культуры, происходящую под воздействием критической мысли. «Мысль есть единственный деятель, сообщающий человечное достоинство общественной культуре»[33 - Лавров П. Л. Избранные сочинения на социально-политические темы. Т.1 – М., 1934. С.244.]. А поскольку «мысль реальна лишь в личности»[34 - Там же. С. 245.], постольку двигателем прогресса является интеллигенция – небольшая группа личностей, способная наслаждаться плодами развития и вырабатывать потребность развития. Но над критически мыслящей личностью всегда тяготеет сознание того, что ее свобода, способность заниматься творчеством и критически мыслить оплачена тяжким и несвободным трудом огромного большинства этого общества.

П.Л. Лавров ставит вопрос о «цене прогресса»: «Дорого заплатило человечество за то, чтобы несколько мыслителей в своем кабинете могли говорить о его прогрессе»[35 - Лавров П. Л. Исторические письма // Лавров П. Л. Избранные произведения. Философия и социология. Т. 2. – М., 1965. С.81.]. Уплата интеллигенцией своего долга перед народом заключается, по мнению П.Л. Лаврова, – «… в посильном распространении удобств жизни, умственного и нравственного развития на большинство, во внесении научного понимания и справедливости в общественные формы»[36 - Лавров П. Л. Избранные сочинения на социально-политические темы. Т.1 – М., 1934. С. 277.].

П.Л. Лавров, разъясняя свою «формулу прогресса», выделяет три сферы ее проявления: 1) прогресс как процесс, который развивает в человечестве сознание истины и справедливости при помощи работы критической мысли индивидов; 2) прогресс как физическое, интеллектуальное, нравственное развитие индивидуумов, осуществляемое в социальных формах истины и справедливости; 3) прогресс как сознательное развитие солидарности на основе критического отношения индивидуумов к себе и к окружающей их действительности. Последнее положение является высшей формулой прогресса. На этой основе П.Л. Лавров возводит свой социальный идеал как «требование солидарности всего человечества». Грядущий социалистический строй осуществит согласно взглядам П. Л. Лаврова гармонию личного и общественного начал в истории.

Значимость П.Л. Лаврова в истории общественной мысли крайне противоречива. Его философские работы 1850-60-х годов представляют собой своего рода промежуточное звено от материализма Н.Г. Чернышевского и др. шестидесятников к неокантианству и субъективизму Н.К. Михайловского. В социологии П.Л. Лавров, полемизируя с историческим фатализмом, дал разработку вопроса о субъективном факторе в истории, который, однако, он переоценивал. Экономические взгляды народников определялись их отношением к путям и средствам свержения монархии и преобразования социально-политического строя в России. Наряду с разоблачением экономической несостоятельности царизма они высказывали свои предложения о замене царизма демократическим устройством общества. Последователи П.Л. Лаврова лучшим методом перехода к новому обществу считали пропаганду идей социализма.