Последний солдат королевы

– С вами я помоталась по стране…– она весело махнула рукой, попыталась что-то еще сказать, но Суворов коршуном накинулся на нее, закрывая рот ладонью.

Сначала послышался негромкий размерянный цокот копыт, потом пару раз раздалось конское ржание. Где-то внизу, метрах пятиста от них, а после Суворов с Викой отчетливо стали разбирать голоса.

– Да здесь они!– говорил один из них звонкий, похожий на женский.– Сюда они, отец, и свалились прямо с небес. Я точно видел. Ясное дело разбились об камни или в пропасть улетели.

– Цыц! Мастер его знает, кого это к нам в гости с небес спустило,– голос второго был басистый и немного простоватый. Конский топот приближался понемногу к месте, где сидели Суворов с женой. Саша испуганно огляделся в надежде отыскать лазейку, в которую можно было укрыться и переждать погоню, которая была несомненна за ними, но кром как зарыться в еловые уголки на ум ничего не пришло. Очень осторожно они сдвинулись в тень многовековой ели и стали ждать появления на дорожке людей, которые себя не заставили долго ждать. Первым появилась огромный вороной конь, который нес на себе обладателя первого голоса, точнее обладательницу. Это была красивая девушка, лет восемнадцати от роду. На ней был надет расшитый позументом охотничий костюм явно не из дешевых, за поясом пара пистолетов совершенно дикого вида. А раньше в Руре пороха и огнестрельного оружия не было, значит изобрели, подумал Саша. Или это вовсе не Рур. Следом на тропинку выехала куцая кобылка, которая как и ее хозяин была довольно преклонного возраста, она лениво шевелила острыми ушами и вроде как никуда не торопилась. На ней восседал мужчина под шестьдесят. Длинные , седые как лунь усы, аккуратно подстриженная бородка, небольшое брюшко. На поясе меч, за спиной арбалет, у конской шеи болтается сума с болтами для него. Небольшое брюшко не может ввести в заблуждение. Заметно, что мужчина либо работает, либо занимается собой. Крепкий, как боровик, да еще и этот прищур… Суворов снова скользнул взглядом по одежде, которая выглядела не в пример проще, чем у барышни и…На груди у наездника висела бляха, которая…Мысли заметались одна радостней другой. Кажется им удалось! Он токнул совсем не почтительно жену в бок, которая тоже следила за всадниками с интересом, закусив нижнюю губу, и показал глазами на бляху. Виктория присмотрелась и ахнула, выдав себя. Раньше, чем Суворов успел среагировать. В него был направлен устрашающего вида пистолет с необычно широким дулом и арбалет с взведенной пружиной. В считанные секунды муж и жена оказались под прицелом.

– Стойте! Стойте!– закричал Суворов, примерительно поднимая руки и выходя из своего укрытия.– Мы не бандиты и не чародеи!

– Учти, маг, у дочки пули серебрянные,– коротко бросил мужик, забрасывая арбалет за спину и спешиваясь. Ах вот что это за девушка с мужиком пенсионного возраста!

– Да не маг я, и жена не колдунья!

– Пускай выходит,– повелительно кивнул мужик в сторону ели, за лапами которой как мышь под стрехой замерла Виктория.– Одежда на вас ненашенского покроя, да и сверглись вы с небес, как самые настоящие маги…– тем временем рассуждал он, пока на свет не вышла Виктория. И тут…– Единый и мать его Благодетельница!– пробормотал мужик. При этом дочка его никак неотреагировала. – Ты посмотри, Каталина, кто это! Это же сама королева Виктория!

– Она же давно исчезла,– безразличным голосом проговорила Каталина,– ты сам мне рассказывал. В тот год, в котором я родилась.

– Так это и есть…Простите, Ваше Величество,– мужик поклонился и негромко ругнулся на дочь,– Каталина, брось свою пукалку, не направляй ее на приличных людей. Не признали сразу. А это стало быть ваш муж граф Алекс?

Виктория как-то сразу приосанилась от того что ее не забыли на родине, да и мысль о том, что они попали именно в Рур безусловно придавала уверенности.

– Бросьте, милорд, я теперь всего лишь обычная женщина. Да это мой муж граф Алекс, а не соблаговолите назвать ваше имя?

– Знавал я и вашего прошлого мужа, колдуна Алкасара,– молвил после небольшой паузы мужчина,– теперь и с этим знаком. А звать-то меня Ираклием, дочь мою Каталиной – я бургомистр сей провинции.

– А что ж это за такая провинция?– робко вступил разговор Суворов.

– Как какая?! – удивился Ираклий.– Тагар – южная провинция Рура.

– Родина цветка смерти?– уточнила Виктория.

– Еще бы! Этим и знамениты,– гордо приосанился Ираклий.

– Только цветущего цветка уже лет семнадцать никто не видел,– вставила шпильку Каталина, которая спрятав пистолет за широкий пояс, напоминающий кушак, стояла напротив Суворова с Викой, разглядывая их с неподдельным интересом. – Говорили вы бежали, когда случилась революция…– добавила девушка с интересом.

– Нам-то спастись цветок и помог. Иначе смерть на эшафоте. Мне, мужу и сыну с подругой,– объяснила Вика,– помочь-то он нам помог, только теперь забрал сюда каким-то чудесным образом моего сына. За ним мы и прибыли обратно.

– Да уж…-почесал сою бороду Ираклий.– История. Прямо как в романах, которые ты чиаешь, Каталина. В город вам нельзя. У нас нынче в каждой деревушке по шпику от комитета тайных дел. Ищут четырех мерзавцев, которые грабя налоговые караваны. Двух женщин и двух мужчин. Шпики вмиг вас признают…

После слов о поисках разбойников, Вика с Сашей на мгновение переглянулись. Было понятно, что ищут именно их, а налоговые обозы приплели к случаю, чтобы местные рвения поболе проявляли.

– Вас стало быть ищут,– Ираклий заметил их взгляд и усмехнулся,– мы люди в провинции наблюдательные, не чета городским. Есть у меня одна мыслшика…

– Отец!– строго воскликнула Каталина, метнув своими черными глазищами пару молний.

– Жизнь-то после вашего исчезновения,– продолжил тем времнем Ираклий, не обращая на возмущенный вид дочери никакого внимания,– стала прямо скажем не сахар. Налогами задушили, вольности Южных провинций отобрали. Каждый день кого-то сажают за решетку. Комитет Тайных Дел свирепствует. Вот несколько сознательных граждан и объединились против такого…Ушли в леса, а вместе с ними и муж Каталины Орфий.

Отлично, подумал Суворов. А зятек-то твой лидер этого самого движения. И караваны налоговые грабят именно эти ребятки. А ты, хитрый лис, бургомистр вроде как засланного казачка. Вот Каталина и переживает.

– К ним вам дорога!– прервал его размышления Ираклий.– Я попробую узнать что-то про вашего сына, но ничего не обещаю. Для этого понадобится время. Пока вы будете под присмотром Каталины и Орфия в лесу. Их партизанский отряд располагается недалеко отсюда. Дочь вас проводит к ним. А мне пора назад в Тагар. Дела…

Он повернул коня и медленной рысью стал спускаться куда-то вниз, туда откуда они и приехали вместе с дочерью. Каталина нервно повела плечом и запрыгнула в седло.

– Извините, Ваше Величество,– язвительно заметила Каталина,– конь у меня один. Так что придется пройтись немного пешком.

А чертовка с характером! Подумал про себя Суворов, но взял решительно за руку жену и побрел следом за Каталиной. В этом теперь чужом для них обоих мире им позарез были необходим союзник, даже если он обладает скверным характером. Бургомистр Ираклий обещал помочь с поисками Эдварда. Что ж подождем… Посмотрим, что это еще за лесные братья в Руре объявились.

ГЛАВА 15

“Волшебная сила любви”

Лачужка куда нищенка их с Эдвардом определила была совсем маленькой. В ней даже не имелось кровати и стола, за которым можно было перекусить. Вокруг было грязно, сыро, довольно сильно воняло мочой и давно немытым телом. Пол в лачужке был земляной. Окна занавешены плотной черной ветошью. Сквозь них слабо пробиваля солнечный свет, отчего казалось, что на улице постоянные сумерки.

Нищие помогли Орлинке уложить Эдварда на какое-то тряпье. Подложили под голову свернутое одеяло и тихо без лишних разговоров ушли. Девушка попыталась спросить, где можно найти хотя бы воды, но занавеска, которая закрывала вход уже плотно закрылась. Она беспомощно огляделась в поисках какой-нибудь тары, куда можно было набрать воды. Лоб Эдварда был горячий, самого его трясло в лихорадке. Он стонал в беспамятстве и кого-то звал, но все это было в бреду и довольно неразборчиво.

После недолгих поисков, Ольга нашла в углу лачуги кувшин с водой, а рядом с ним глиняную тарелку и пару лепешок. Лепешки она сразу отставила в сторону, а вот воды слегка плеснула в тарелку. Она была теплая и какая-то заплесневелая, но выбирать не приходилось. Потом она задрала сняла куртку, под которой осталась лишь тонкая хлопчатобумажная маечка, которую она тут же пустила на тряпки. Смочила их водой и приложила ко лбу Суворова.

Почувствова холодное прикосновение тонких пальцев и воды, пусть и теплой, Суворов шевельнулся навстречу ласковым рукам Ольги. Слегка простонал. Пересохшие губы требовательно и бессознательно выдавила из себя:

– Пиить…

– Тебя нельзя, родной!– нчала приговаривать Ольга.– Ни в коем случае нельзя!

Она снова смочила тряпку водой и выдавила несколько капель на губы Эдварду. Вздох облегчения вырвался у него из груди. Он затих, перестав стонать, провалившись в глубокий сон.

– Правильно,– приговаривала испуганная девушка,– сон – он лечит. Он поможет тебе мой милый!– с тоской и страхом она провела ладонью по бледной щеке Суворова, который так и не отреагировал на ее прикосновение, хотя еще два часа назад сошел бы с ума от счастья если бы это произошло.– Мы тебя вылечим! Ты главное борись…

Ольга аккуратно сняла первую наложенную ее повязку, которая насквозь пропиталась кровью. Импровизированный бинт стал тяжел и мерзко пах. Под ним открылась глубокая рана, широкий порез, из которого перестала сочиться кровь. Вокруг раны было грязно, комочки запекшейся крови, куски бинта и поверх тонкий еле заметный бледно-зеленый налет гноя. Рана начала гноиться, а это грозило гангреной, а та, в свою очередь, могла закончиться совершенно непредсказуемыми вещами.

Орлинка попыталась снять налет влажной тряпкой, но едва коснулась этого места на боку Суворова, как тот выгнулся дугой и , не открывая глаз, отчаянно закричал.

– Мамочки!– закрыла ладошками рот Орлинка. По щекам ее текли слезы. Она не могла остановиться, хотя прекрасно понимала, что находится в шаге от истерики.

Занавеска на дверях шевельнулась. В лачугу вошел мрачный старик, закутанный с ног до головы во все черное. От него исходил противный запах, он противно шамкал беззубым ртом, но девушка была готова целовать его ноги, только бы он помог. Их в храме Кремь учили помогать раненным, уменьшать их страдания, но сейчас, за несколько сотен километров от родной земли, Ольга была бессильна.

– Эра попросила помочь вам!– прошамкал дед в ответ на немую мольбу о помощи.

– Помогите, прошу вас!– закричала Орлинка и бросилась к старику, но тот неожиданно сильной рукой отстранил ее и проговорил:

– Мне надо осмотреть больного.

Судя по правильно чистой речи, в прошлой не нищенской жизни этот старик занимал приличное место в иерархии Аквилании. Да и к медицине имел непосредственное отношение. Орлинка увидела с каким проворством он разматывает ее нелепые бинты, как осматривает Эдварда.

Слишком много времени ему не понадобилось. Старик поднял голову, украшенную накидкой, из под которой были видны одни глаза, и тихо проговорил:

– Я не Единый…Увы, но медицина здесь бессильна. Началось заражение крови, гной пошел по сосудам, когда он доберется до сердца, то парень умрет,– увидев, как отчаянно зарыдала Орлинка, он чуть смягчил тон, даже обнял девушку одной рукой, но тут же отстранился и покинул лачугу, оставив Ольгу и Эда наедине.

– Эд, Эдик, как же так? А Рур? А Москва?! Ты говорил, говорил что любишь меня?! Почему теперь все так?!