Сам любил глубоко и беспечно,
Ненавидел и рвал, и метал.
Много раз с фатализмом по встречной
Против правил по жизни летал.
Знал блаженство и ведал печали,
И в компаниях был одинок.
Было время, все чувства молчали,
Но ожить и идти дальше смог.
Опускались в бессилии руки,
А затем был душевный подъём.
Задыхался от траурной скуки,
А потом балагурил шутом.
Я плевал на людские законы,
После долго сгорал от стыда.
Под царями расшатывал троны,
Сам на них восседал иногда.
Заявлял о презреньи открыто,
Извинялся и всё забывал.
Мне казалось, что всё шито-крыто.
В клочья скромность до Одури рвал.
Но всегда и везде был собою,
Никогда не юлил и не лгал.
А теперь окрылённый мечтою
Зазеркалье своё растоптал…
Анахорет
Я не прошу людей мне верить —
Не Станиславские они.
Привычней просто мыслью мерить
Творцом подаренные дни.
Не собираюсь жить до края,
Мне в меру небеса и дно.
Но почему-то точно знаю —
Придётся выбрать лишь одно.
Я не гоню людей от сердца,
Они ранимы и слабы.
В них очень много от младенцев,
Вот только те не так мертвы.
Не собираюсь быть судьёю —
Мне вдоволь тишины ночей,
Где я своею колеёю
Пишу, свободный и ничей.
Я не зову людей на помощь,
У них своих хватает дел.
И я для них ведь тоже овощ,
Хоть по другому рос и спел.
Не собираюсь извиняться
За их же мысли обо мне.
И в извиненьи растворяться
В нелепом, чуждом общем дне.
Я не пущу людей до сада,