Что посещали этот край.
Но даже вражеские своры
Архитектурный чтили рай.
В раздумьях тяжких устремился
В любимый некогда поход.
Теперь весь город изменился,
Ослеп живущий в нём народ.
Когда то свежестью блистала
Лепнина эркеров чудных.
Теперь мораль совсем упала
В глазах старинных стен немых.
Покрыта зеленью невзрачной
Торжественность нагих скульптур.
Всё тлеет паутиной мрачной
Пришедшей худшей из культур.
С потухшим и слезливым взглядом
Идёт щербатой мостовой.
Разруха и упадок рядом
Взывают к совести людской.
В соседстве с памятью историй
Надменно вычурность стоит.
Не зная затхлости задворий,
Мерцаньем фальши глаз манит.
Смятённый пафосом двуличным,
С вопросом смотрит на людей.
Пытаясь к варварству привычным
Внушить страдание очей.
Но только дикость эгоизма
Ответом бьёт по правде дней.
Не чтят прислужники цинизма
Величье Родины своей.
Бессилье города родного
Перед глухонемой толпой
Несёт крестом уже так много
Надежды лет своей тропой.
И он, обидой сокрушённый,
Рыдая сердца не жалел.
Людьми без душ любви лишённый,
Вернулся в замковый удел.
И там никем не лицезримый
Сидел на пенном берегу.
Печальный и неповторимый,
И превратившийся в слугу.
Никто вовеки не узнает,
Кто сердцем в камень здесь застыл.
Лишь в подсознании витает,
Что это город сам и был…
Чистый город
Не на асфальт окурок бросил —
А в душу многих горожан —