Последователи. Племя фантоши

Арсений вошел в кабинет, на ходу расстёгивая молнию своего рюкзака, достал оттуда книгу и с воодушевлением протянул ее.

– Спасибо Вам, – тараторил мальчишка, произнося слова восхищения, хоть и заикаясь от волнения.

Самое главное, что были видны переполняющие его чувства, ощущения открытий, новых горизонтов, иных размышлений.

– Егор Александрович, мама тоже благодарит вас, она говорит, что вы будто подобрали особый ключик ко мне, открыли во мне что-то, как вам это удалось?

– Протяни мне книгу, Арсений, – мальчик вложил книгу в руку учителя.

– Все начинается с первого соприкосновения с книгой, вашего совместного знакомства. Ты будто бы протягиваешь руку незнакомцу для того, чтобы заключить доверительный союз. То же самое, мой юный друг, и с книгой. Ты сжимаешь ее в своей руке, делая для начала просто знакомой, ибо ты видишь лишь название, в этот момент вы представились друг другу, озвучили свои имена. Сразу же множество вопросов, возникает раздирающее любопытство, а что за человек, чем он интересуется, увлекается, есть ли у нас общие интересы? И чем чаще вы встречаетесь, видитесь, тем чаще вы пожимаете друг другу руки, тем более дружественными становитесь. А затем она открывается перед тобой, разрешает узнать себя, прочесть, осознать ее благосклонность к тебе. С тех самых пор с каждым перевернутым листом вы, как верные друзья, следуете месте, открывая год за годом новые страницы вашей жизни.

Завороженно приоткрыв рот, мальчишка внимательно слушал речь учителя.

– Пожми мне руку, Арсений, и беги на уроки, доброго дня! – учитель с улыбкой протянул руку ученику 5 класса.

С важным видом, еще больше посчитав себя взрослым, что удостоился такого жеста от учителя, мальчик крепко сжал ладонь.

– Спасибо! – звонко выкрикнул ученик и выбежал в коридор.

Поправив галстук и рубашку, которые были неотъемлемым наличием в каждодневном его образе, мужчина остался доволен. Он носил щетину, которая часто, и причем целенаправленно, превращалась в наличие солидной бороды.

Внутреннее состояние и гармония как фактор преобладания в образе бороды появилась лишь после 30. Подобная данность была достаточно спорной и порой проблематичной в повседневной жизни, ибо приносила достаточно много критики общественных убеждений, считающих непозволительным и порой уродливым ношение столь массивно длинной бороды. Тщательно проработанные ответы на уже надоедливые упреки в сторону ношения бороды были примерно следующего содержания: «Борода – БОгатство РОДА! Чем гуще и длиннее борода, тем сильнее и крепче род, тем сильнее связи между поколениями». Хотя за всеми доведенными как ему казалось неоспоримыми факторами, которые, если говорить честно, никого не впечатляли и не изменяли их критику. Впоследствии он научился тактично применять способ рассказа, повествующий о бороде и о ее исторических носителях, приводя многоженство интересных фактов, что так или иначе были вплетены и акцентированы в событийную составляющую нашей многовековой истории, через короткие добавления в стилистике пояснения той или иной темы на уроках.

Помимо написаний стихотворений, к которым он сам серьезно не относился, был вполне уважаемым среди коллег, учителем истории, со своим подходом к урокам и взглядами на современную молодёжь. Он являлся учителем в нескольких поколениях, с детства воспитывался в интеллигентной семье наперекор истинным нравоучениям отца, закалённого убеждениями советского режима, и всегда молодой современно – прогрессивной мамой. Не представляя другого образа жизни, сразу же ушел в преподавание.

Перебрался от родителей в другой город, основательно укоренился в профессии, но на свою семью времени не выделил, оправдываясь, что к браку относится серьезно. А на вопрос касательно женитьбы, отшучиваясь, говорит: «Бог уберег!». И всегда при этом непременно улыбается. Улыбка и взгляд были его неподкупным козырем, знаком открытости души и способом расположения к себе людей.

Так вот, оправив одежду, мужчина направился к выходу. Легкое волнение всегда сопутствовало походу к директору. Но сегодня оно было еще подкреплено непонятным волнением, появившимся с самого утра. Поднявшись по лестнице, он одернул пиджак, притянул галстук, пригладил мягкую бороду и сделал шаг в приемную.

Дверь была приоткрыта. Вежливо спросив разрешение, он зашел в кабинет. По телу прошло ощущение некой особой силы, особого нрава сидящих за столом незнакомых людей.

– Проходите, Егор Александрович, – прозвучал женский голос директора.

– Присаживайтесь, вас ожидают сотрудники газеты и телевидения, хотят взять у вас интервью, это касается вчерашнего вашего благородного поступка.

– Почему вы ничего мне не сказали? Как вы себя чувствуете? – с легким возмущением произнесла директор. Понятно стало, что не рада непрошенным гостям, да еще с таким деликатным подтекстом.

– Все хорошо со мной, я в полном порядке, – бодро, но с большим нежеланием продолжать разговор, ответил педагог и немедля показал на выход. – Можно пройти в мой кабинет и там все обсудить.

– Егор Александрович, – громко окрикнул меня директор. – В связи с предшествующими событиями и вашим состоянием здоровья даю недельный отгул на восстановление.

Молча проглотив сказанное, обменявшись взглядами с гостями, они вышли в коридор.

***

– Аркаим, передача информации прошла успешно? Ты все видел и слышал? – Прозвучала в докладывающей форме мужская речь.

– Хорошая работа, продолжайте наблюдение и подготовьте объект. Он тот, кто нам сейчас сможет помочь, продолжайте усиленно культивировать, обрабатывая до полной готовности персонажа. Инструкции у вас есть, не переусердствуй, не дави как ты любишь Ильдар – в ответ стальной голос прервал связь.

***

Страх охватил меня до мурашек по коже, тот же волнение и озноб, я как будто снова оказался на этом злополучном мосту.

Этот резкий рывок, потеря устойчивости, теперь уже оглушающее, режущее трение замка пуховика по поручню, и я лечу вниз. Сейчас мне кажется это все более растянутым и размеренным. Я вижу отдаляющиеся линии моста, невесомая девушка вдруг оказывается надо мной, и тут же сокрушительный, моментальный стук о тонкий лед на чуть обледеневшей полынье. Распахивая ледяные объятия, вода приняла нас. Не размозжила от волн натяжения, не раздавила своей глубиной, она смягчила всю физику падения. Разум подключился к телу, и я осознал, что иду ко дну. Начал усиленно бороться за жизнь, ради себя и хрупкой, почти мне незнакомой, девушки. Вдохнув воздух, я осознал, что меня снова потянуло вниз. Хватаясь руками за воду и пытаясь всплыть, я коснулся края льда, он ломался под моими пальцами, но это лишь придало надежды. Со всей присущей силой, что еще оставалась во мне, я вынырнул, глотая жадно воздух. Девушки не было рядом, я не слышал и не чувствовал ее. Оборачиваясь вокруг, я искал взглядом, и увидел, как точно так же как и я, она хваталась из последних сил, резала руки об тонкий лед, но главное, она боролась, яростно сражалась за возможность на спасение.

Нас разделяло приличное расстояние, видимо удар пришелся на меня, и ее просто отбросило на более твердый ледяной покров. Она была на поверхности трескающегося и ломающегося под ней льда, осторожно ползла вперед, то и дело проваливаясь и всплывая. Барахтаясь и взмахивая руками, она побеждала в схватке за стремление жить. Ее усилия оправдались, девушка замерла на льду, боясь шевельнуться и совершенно не задумываясь о холоде.

Я не знаю, думала ли она обо мне или обо всем произошедшем, но четко понимал, я рад, что мы оба живы. Обреченный исход в моей голове снова приобрёл осознание будущего.

***

В этих судорожных воспоминаниях я подошел к кабинету и провернул ключ в старом дверном замке.

– Входите, располагайтесь. Удобно ли нам будет здесь поговорить?

– Вполне, – сухо ответил мужчина.

С ним была обаятельная девушка. Она с неподдельным интересом смотрела на меня, ее взгляд я заметил еще в кабинете директора. В тот момент я даже смутился от такого внимания. Хотя, не скрою, приятного. Чем-то мне ее образ был близок и знаком.

– Итак, что вы хотите узнать? – опять, не размениваясь, спросил я.

– Меня зовут Ильдар, – ответил мужчина. – И вопросы хотелось бы задавать мне. В достаточном объеме полезной информации мне известно о тебе, мы пришли не узнать, а наоборот, поведать, так сказать, открыть глаза, пояснить некоторые детали.

Понимая, что они совершенно не те, кем представлялись, я осознанно кивнул.

– Рассказывать про удивительное спасение девушки, про ее склонности к суициду и о том, как вас спасли оказавшиеся рядом спасатели не надо. Мы были там, мы контролировали, корректировали и помогали. Случай на дороге до этого и другие не замеченные тобой опасные случайности тоже были под нашей защитой. Можешь не благодарить, все это мы делали не только ради тебя. Далеко не ради тебя! – грозно сказал Ильдар. – Не считай себя героем, ты лишь один из сюжетных персонажей в большом и хитром плане. Игра, в которую ты ввязался, тебе не по силам. Ты не представляешь всего масштаба происходящего и не осознаешь последствий. Ты нарушил правила! Ты взял на себя ношу ответственности за спасенную девушку, ты …

Энергичный голос девушки неожиданно прервал его.

– Ильдар Ибрагимович, вы слишком не сдержанны, не давите на него. Я прошу, смягчите напористость. Егор, он неглупый парень, давайте вместе все разъясним.

– Ааа… – замялся я. А из всего сказанного не понял, я нарушил правила? Когда? Какие?

Мои новые знакомые переглянулись.

Ильдар лишь хмыкнул

– Сболтнул лишнего, завелся, ситуация сложная, устрашающая и очень тонкая вокруг тебя, Егор. То и гляди лопнет, точнее сказать, взорвется. И тогда даже мы не помощники тебе.

– Да успокойтесь вы наконец, – настойчиво выкрикнула девушка. –Выйдите, покурите, с вас сойдет.

– Да, мы же в школе, – растерявшись, проговорил Ильдар.

– Все нормально, – сказал я. – Не считайте меня наивным и невежей, – с долей уважения обратился к Ильдару. – В том, что смерти от суицида не являются решением, это понятно. Их наставляют извне и сводят разум на нет, превращая в подчиненных дурной власти. Их готовят и подталкивают, ограничивая волю, пресекая все попытки бороться.

– Все правильно, – любезно ответила девушка. – Простите, я не представилась, меня зовут Мария. Вы видите и глубоко чувствуете людей, их слабости и пороки, их сильные стороны и искушения. Но вы ограничены этим миром и иллюзиями, что он создает. Человечество утратило возможности превзойти тайны вселенной и границы обычного вашего бытия. Вы летите в космос, думая, что там найдете новые миры, увидите себе подобных или наоборот уродливых пришельцев, но нет, Егор, все это лишь дело рук выдумщиков – фантастов. Куда более устрашающие и значимые миры находятся ближе, чем миллионы световых лет.

Я обомлел, потеряв возможность говорить, и при этом абсолютно поверив во все сказанное. Тысячи ранее прочитанных предположений от простых романтиков и писателей до научных умов и конечно людей, просто умеющих на этом заработать деньги, слились в одну спорную гипотезу.