Рассекреченные архивы

– Нет, я журналист из Москвы. Приехал сегодня, написать статью о сгоревшем храме. Готов выразить признательность за интересную информацию, особенно не просочившуюся в прессу.

Мужик загадочно улыбнулся и жалобно произнёс:

– Похмелиться бы! Информации, конечно, много, но сначала похмелиться хочется. Язык на сухую немеет и голова не соображает. Разве в таком состоянии, возможно о чём-то вспомнить?

Он посмотрел на Вадима взглядом побитой собаки, отчего Вадиму стало, безгранично его жаль.

– Ладно, доходяга. Веди туда, где у вас водка продаётся.

Лицо мужика озарилось блаженной улыбкой, а в глазах заиграли шаловливые искорки счастья.

– Не поверишь, дружище, я ведь чувствовал, что сегодняшний день не пройдёт всухую! – ответил он, давая понять, что надо торопиться.

У местной бабушки, живущей неподалёку, Вадим купил две бутылки водки. Мужик, вприпрыжку, потащил его к себе домой, по дороге рассказывая о том, что его зовут Серёга, а жену Валя. Они являются тружениками, каких свет не видывал, а рабочему люду нельзя терять форму, поэтому необходимо расслабляться по полной программе. Войдя в дом, Серёга закричал с порога:

– Поднимайся Валюха, хватит спать! Ко мне друг из Москвы приехал, водку привёз!

Валюха оказалась миловидной женщиной со следами вчерашнего застолья на помятом лице. Спешно собрав на стол незамысловатую закуску, она села рядом с мужем и протянула пустой стакан. Серёга, по-хозяйски, открыл бутылку и плеснул всем по пол стакана водки. Затем он встал, оглядел присутствующих и произнёс тост:

– Господи, не ради пьянства, а в качестве лекарства принимаем этот живительный эликсир!

Одним глотком осушив свою дозу, он взял малосольный огурчик и с хрустом принялся его поглощать. Валюшка и Вадим выпили вслед за ним. Водка Вадима не разочаровала, оказавшись на редкость вкусной, хоть и тёплой. Он с аппетитом закусил огурцом, и удобно расположившись на табурете, стал внимательно слушать рассказ хозяев дома. Серёга налил по второй, но Вадим, сославшись на работу, отказался от дальнейшего приёма алкоголя. Хозяев это не огорчило, они выпили и продолжили рассказ, из которого Вадим не услышал ничего нового. Когда водка закончилась, Серёга с трудом поднялся из-за стола и, заикаясь, произнёс:

– Ну, ты Вадик не обижайся, а мы пойдём спать. Не стесняйся, живи у нас, сколько хочешь, только возьми ещё пару «пузырей» на вечер, а то похмелье замучает!

Валя последовала его примеру и, поддерживая друг друга, они удалились в спальню. Поднявшись из-за стола, Вадим подошёл к стене и стал разглядывать развешенные в беспорядке фотографии. На него смотрели глаза людей, которых он видел впервые. Не найдя ничего интересного, он собирался уйти, как вдруг девушка на одной из фотографий, показалась ему знакомой. Он не мог перепутать её ни с кем, узнав незнакомку, которую он сбил в тумане. Сначала, Вадим хотел разбудить Серёгу, но услышав храп, доносившийся из комнаты, понял несостоятельность своей затеи. Вернувшись назад, он всмотрелся в фотографию более внимательно. Девушка стояла возле калитки, а рядом примостился тип, с лицом, не имеющим признаков интеллекта и фигурой культуриста. Она улыбалась, но в прекрасных глазах читалась неподдельная грусть, граничащая с безнадёгой и отчаянием. Мужчина, находящийся рядом, всем видом выражал недовольство и нервозность, его физиономию перекосило от ненависти.

– Интересно, кто она, и что за упырь возле неё примостился? – размышлял Вадим, отходя от стены. Может быть, это ревнивый муж? Вероятно, что так и есть, на брата он не похож. И что она в нём нашла? «Терминатор», а не человек.

Пройдя по залу, он вернулся к стене, снял фотографию и аккуратно положил во внутренний карман пиджака. Взяв со стола сигареты и зажигалку, он вышел на свежий воздух. Дорога к сгоревшему храму, проходила через всю деревню. Миновав недолгий путь, Вадим встретил пару местных алкоголиков, да худых деревенских котов, следующих кошачьими тропами по своим делам. На месте пожара сохранилось лишь несколько обуглившихся головешек. Фрагментов креста не осталось и в помине. Постояв на пепелище, Вадим двинулся в сторону новой, недостроенной церкви, возвышавшейся в сотне метров от сгоревших останков. Он двигался не торопясь, обдумывая план дальнейших действий и наслаждаясь великолепным солнечным днём, одним из последних тёплых дней в этом году. Он любил осень, не позднюю с дождём и мокрым снегом, а солнечную и золотую с разнообразием гамм и оттенков, погружающейся в спячку природы. Эта пора настраивала на философский лад и вызывала ностальгию по весенним ручьям, глубоким проталинам и первым жёлтым цветочкам, названия которых Вадим не знал. По радио передали неутешительный прогноз. На следующей неделе ожидаются дожди и дальнейшее похолодание. Зима, которую он не любил больше всего на свете, ляжет через пару недель. Вадим успокаивал себя мыслями о том, что впереди ещё несколько прекрасных деньков, которые он проведёт не в шумном городе, а в полной гармонии с матушкой природой. Первым делом, он решил поговорить с отцом Серафимом, ведь именно от него Вадим рассчитывал узнать обстоятельства, не дошедшие до ушей прессы. По своему опыту он знал, что священнослужители недолюбливают журналистов, которым по долгу службы, нередко приходится врать, что не приветствуется православием.

Подойдя к храму, он увидел немолодого мужчину в рясе, помогающего строителям. Дождавшись, когда отец Серафим освободится от работы, Вадим подошёл к нему и начал разговор:

– Бог в помощь! Здравствуйте, отец Серафим!

Священник обернулся, бегло окинув Вадима взглядом и вежливо ответил:

– Здравствуйте, сын! Господь между нами! Какими судьбами в наших краях? Ко мне приехали, аль так, в гости к кому?

– И к Вам, и по другим делам. Очень хочется с Вами побеседовать, в дом пустите?

Священник внимательно оглядел Вадима и произнёс:

– Как доброго человека в дом не пустить, идёмте, милости прошу! Я живу рядом, ближайший дом от храма. Подождите меня пару минут.

Подойдя к рабочим, он отдал указания, вернулся к Вадиму и они двинулись по пыльной дороге, ведя неторопливую беседу. Вадим не стал кривить душой перед священником, рассказав честно о себе и о цели визита. Отец Серафим отнёсся с пониманием и пригласил Вадима отобедать, рассказав обо всём, что ему довелось наблюдать. Они расстались друзьями, но ничего нового Вадим не узнал. Уже собираясь уходить, он вдруг вспомнил о фотографии, находящейся в его кармане.

– Позвольте полюбопытствовать, отец Серафим, а кто эта женщина? – спросил он, протянув фотографию.

Священник взглянул на фото и вернул его Вадиму. По выражению лица, Вадим догадался, что отец Серафим знаком с девушкой. Глубоко вздохнув, священник перекрестился и стал рассказывать:

– Знал я её. Можно сказать с пелёнок, здешняя она. В детстве смешная была, неуклюжая, одним словом гадкий утёнок. А когда выросла, обернулась прекрасным лебедем. Добрая, честная, красивая, а вот судьба не сложилась. Школу с медалью закончила, ей бы в город, в институт поступить, да мать сильно захворала. Отец её умер давно, трактор задавил. Вот и пришлось ей за матерью инвалидом ухаживать. А тут ещё этот, который на фотографии, стал за ней ухаживать, проходу не давал. Прости Господи, человеком его назвать язык не поворачивается. Долго он за ней бегал, в ногах валялся, клялся в неземной любви, замуж звал. В общем, согласилась она на свою беду. Поначалу жили неплохо, а затем его словно бес попутал, стал по бабам бегать. Ладно бы тайно, чтоб никто не знал, а он и не скрывал ничего. Всем деревенским мужикам хвастался, как его бабы любят. А жену свою ревновать стал ко всем, даже к матери. Он и мать то её, в могилу и загнал, душегуб проклятый. Ну а когда мать перед Богом представилась, он вообще всякий контроль утратил. Избивал жену до полусмерти, а когда синяки сходили, снова бил. Говорил, что в таком виде она мужикам меньше нравиться будет. Так и ходила, как побитая собака. Не приведи Господи, ни одной бабе такого мужа, сущий дьявол, а не человек!

Закончив рассказ, отец Серафим ещё долго нервно ходил по комнате, затем остановившись тихо произнёс:

– Вот такая печальная история. Я пытался ей помочь. Ходил к ним в дом, мужа образумить хотел. А он и слушать меня не стал, взял и как щенка за дверь вышвырнул. Ты же видишь, какой он. Куда мне с ним тягаться, он подковы пополам ломает.

Вадим внимательно выслушал священника и напоследок поинтересовался:

– Ну, а сейчас, как у неё дела? Я её вчера видел, выглядит хорошо, не побитая. Они что, развелись?

От удивления, брови отца Серафима поднялись вверх. Приблизившись к Вадиму, он пристально посмотрел ему в глаза и произнёс почти шёпотом:

– Удивительные вещи, Вадим, ты мне рассказываешь! Ума не приложу, где ты мог её видеть? Ты человек серьёзный и врать не станешь, а её ведь нет с нами. Умерла она, в сарае повесилась, уж года три с той поры минуло.

Теперь пришло время удивляться Вадиму:

– Как умерла? Не может быть! Вчера ночью, я встретил её в добром здравии, даже разговаривал с ней. Она мне немного странной показалась, но не мёртвой.

– Свят, свят! – отец Серафим три раза перекрестился и вновь нервно заходил по комнате. Затем он остановился, взглянул на Вадима и спросил:

– А ты не мог её ни с кем перепутать? Я понимаю, что у людей твоей профессии фотографическая память, но мне трудно поверить в эту историю. Я сам её хоронил, лично! А могилка за оградой нашего кладбища находится. Таковы правила, тех, кто руки на себя наложил, принято хоронить отдельно. И как её не жаль, а это большой грех, чтоб самоубийцы, вместе с прочими усопшими покоились. Подумай, Вадим, может быть, ты видел очень похожую женщину?

– Нет, я видел её, – не раздумывая, ответил Вадим. А память на лица у меня, действительно, фотографическая, с детства. Не мог я обознаться.

Отец Серафим снова трижды перекрестился, пробормотав себе под нос слова молитвы.

– С тех пор, как сгорела церковь, здесь происходят необъяснимые явления, – тихо произнёс священник, заглянув Вадиму в глаза. Понимаешь, Вадим, её видел не только ты! На той неделе, ко мне прибежал её муж, вернее вдовец. Он вёл себя неадекватно и выглядел, как сумасшедший. Был, как всегда пьян, и сильно напуган, весь дрожал от страха. Сказал мне, что видел Машу, недалеко от кладбища. Я, грешным делом, подумал, что у него белая горячка случилась, и посоветовал хорошенько выспаться. А теперь я слышу похожую историю от тебя, человека в здравом уме и трезвом рассудке. Расскажи мне, о чём вы говорили?

– Так, почти ни о чём. Я не заметил её в тумане, ну, и задел бампером автомобиля. Она не получила травм, даже царапин. Я извинился и поинтересовался, как проехать в вашу деревню. Она ответила, что поворот в километре, вот и всё. Попрощались и я уехал.

– Именно в этом месте и находится кладбище, – тихо произнёс священник. В километре от поворота. С дороги его не видно, деревья скрывают.

Вадим достал сигарету и молча закурил. Сделав несколько глубоких затяжек, он произнёс:

– Скверная история! Если покойнице не лежится в могиле, значит, что-то её тревожит. Представляю себе, что она способна натворить. Может случиться беда, если её увидит знакомый, а ещё хуже знакомая. От подобной встречи, у человека сердечный приступ произойти может. Если она пьяного мужика до трясучки напугала, что произойдёт, когда трезвый человек её увидит? И причём здесь сгоревшая церковь? До пожара, подобных происшествий не случалось?

– Точно так! – сообщил отец Серафим. Я хочу попросить тебя Вадим, не говорить никому, что ты её видел. Боюсь, что среди людей начнётся паника, они и так насмотрелись чудес во время пожара, а тут живая покойница по ночам бродит. Жуть какая. Люди спать от страха перестанут!

– Я всё понимаю, – согласился Вадим. Считайте, что я ничего не видел и не слышал, ни одна живая душа не узнает.

– Спасибо! Я на тебя очень надеюсь. Мне нужно подумать о том, как защитить людей? Одно знаю точно, душой чувствую, Святой Дух нас покинул. Вознёсся на небеса, вместе с крестом огненным. Но он, обязательно вернётся, когда новый храм отстроим и освятим. Может быть, ты чем-нибудь поможешь? Новый храм, мы не скоро откроем, а с чертовщиной уже сейчас надо бороться.

– Конечно, помогу, отец Серафим! – согласился Вадим, с полным спокойствием в голосе. Помогать людям, это моя работа. Обдумаю ситуацию и поделюсь своими идеями. Не волнуйтесь, всё наладится, решим проблему.

Они попрощались, договорившись завтра вместе пойти на кладбище. Отец Серафим двинулся достраивать церковь, а Вадим направился в сельский магазин за водкой и продуктами для Серёги.

По дороге домой, Вадим размышлял о том, что главную задачу командировки он не выполнил. Ему не удалось собрать новую информацию о вознесении огненного креста. Когда он поинтересовался у священника, не сохранилось ли фотографий, тот ответил, что местные аборигены не имеют фотоаппаратов, а имевшиеся, давно пропиты или разбиты в пьяных драках.