Заговор драконов

– Конечно. Я, фактически, поглощаю целыми днями уже обработанную и интерпретированную информацию, находя параллельные идеи и сходные ситуации. Любая параллель между языком описания модели и мифом может продвинуть нас еще на несколько шагов по пути познания Ада.

– Я не совсем представляю, чем предстоит заниматься мне.

– Насколько я знаю, Моргульский лично отобрал десять проектов, в которых Вы будете задействованы. У него есть какие-то особые планы, связанные с Вашим Пробуждением.

– Давай на "ты", хорошо?

– Нет проблем.

Мы заказали еще по одному бокалу сагры.

– Ты знаешь об этих проектах? – спросил я.

– О некоторых да. Один из основных, по поводу которых идет переписка между управлениями – это моделирование метапространственной структуры Ада.

– То есть?

– От ступени к ступени пространство Ада меняет свои характеристики. Предполагается, что для существования интегральных характеристик Ада, необходимо и достаточно, чтобы Ад поддавался описанию в некотором метапространстве. В нем Ад может быть описан как некий геометрический объект, внутренняя структура которого обусловливает локальные свойства пространств ступеней.

– Сложно, но невероятно интересно. Во всяком случае, мне ничем подобным не приходилось заниматься раньше.

– В последнее время в рамках проекта моделирования метапространственной структуры живо обсуждается эксперимент Кальвина. Кальвин осуществил его около 150 тысяч дней назад и в настоящее время находится на 145-й ступени.

– Никогда не слышал, – признался я.

– Это эксперимент, в котором задействованы шестнадцать магнитов и шестнадцать алмазов. Их располагают на специальных подпорках на поверхности сферы. В центр сферы помещают огонь, горящий на гиперболическом зеркале. Теперь, если убрать опоры из-под магнитов и алмазов, они сохранят свое устойчивое положение в течение четырнадцати тиков. Затем они приходят в движение и через двадцать восемь тиков по спиральной траектории из четырех витков падают вниз. Самое поразительное, что когда все магниты и алмазы оказываются на ровной поверхности, они, чередуясь друг с другом, образуют две буквы известного тебе алфавита – альфа и омега.

– Если бы я не наблюдал подобные опыты своими глазами, я бы не поверил.

– Я бы тоже. Но я участвовал в эксперименте четыре раза. Результат всегда один и тот же.

– Как я понял, в этом эксперименте проявляются метапространственные структурные характеристики Ада?

– Полагаю, да, поскольку интерпретация некоторых космологических мифов, благодаря этому эксперименту, стала куда более убедительной. Например…

– Не желаете поразвлечься, мальчики?

К нам подсели две сестренки-упырицы.

– Хочешь? – спросил Глосин. – Сегодня я угощаю.

Я нерешительно кивнул головой. Мне нужна была самка после Исцеляющей Ночи, но я никогда не вступал в связь с упырицами. На нижних ступенях мы охотились на них и использовали их кожу для переплетов книг. Но существа, враждебные внизу, зачастую оказывались союзниками и даже духовными братьями на верхних ступенях. Огромные острые уши Глосина слегка дрожали, когда он смотрел на розово-серую кожу упыриц. Должен признаться, их формы возбуждали и меня.

Упырицы повели нас наверх. Их нежные пальцы, чуть прохладные и приятно— влажные, щекотали кожу, когда они снимали наши одежды. Их щеки не выглядели отвратительно свисающими вниз. Скорее это было похоже на странные украшения лица типа кожаных сережек. Их поцелуи были крепки и головокружительны. От их волос распространялся дивный аромат, а бусы и браслеты, в изобилии висевшие на теле, звенели подобно грустной и странной мелодии, когда мы занимались любовью.

Потом Глосин расплатился с ними двумя стаканами своей крови, объяснив, что гомулусы должны регулярно обновлять свою кровь, чтобы не болеть.

– Так что это для меня ничего не стоит, а для них моя кровь – жизнь.

Я видел, как жадно блестели глаза упыриц, когда кровь наполняла большой стеклянный сосуд. И когда они, взяв в руки высокие стаканы, добавили в них лед и стали пить кровь через белые широкие соломинки, мне стало противно. Мы вышли на воздух, где в сгустившихся сумерках маячило сияние неба.

IV

Мы с Глосином оказались соседями не только по квартире. Наши кабинеты располагались напротив друг друга – дверь в дверь.

Я сидел у окна, выходящего на Юг в довольно большой светлой комнате, насыщенной самой разнообразной техникой. Она вплотную примыкала одной стеной к архиву, другой – к лаборатории. В оба помещения можно было попасть не выходя в коридор, поскольку все они выходили на треугольной формы балкон, засаженный цветами и деревьями. Архитектура на всех ступенях Ада была асимметричной. То есть неровные потолки, сходящиеся под острым углом стены, неожиданно образующиеся вследствие этого помещения были общим свойством всех адских сооружений. И тем не менее, это позволяло возводить огромные небоскребы, иногда насчитывавшие до трехсот этажей в высоту.

В одном помещении со мной сидела бонт (я не ошибся в наименовании расы толстых особей). Ее звали Трейси и она занималась обработкой математических соотношений семантических единиц и математическими алгоритмами конструирования языков описания моделей. Ее рабочий костюм скрывал обычно выставляемые бонтами напоказ половые признаки. В самом дальнем от меня углу комнаты (всего этих углов было семь) сидела волколачка Тара, на которой лежала обязанность формирования архива и переписки с другими отделами. Также рядом со мной сидели два моих подчиненных. Хобонос Ню и упырь Рэм.

Моргульский приказал мне в течение недели ознакомиться с материалами по десяти проектам. Сначала Рэм и Ню рассказали мне о существе каждого из них, а потом я изучал историю экспериментов, проводившихся за последние пятьдесят миллионов дней. Работать приходилось по шестнадцать тиков в день.

Первый проект – моделирование метапространственной структуры Ада – включал в себя около сотни различных экспериментов, в чем-то подобных тому, который описывал мне Глосин. Каждый из них был запараллелен на мифах и информации, которую удалось получить с верхних ступеней Ада.

В основе второго проекта лежал эксперимент, связанный с приемом галлюциногена мюзорана. Это вещество, полученное более 800 тысяч дней назад, будучи введенным в организм всех разумных рас этой ступени, вызывало у них идентичные галлюцинации в одно и то же время.

То есть подопытные, где бы они ни находились, приняв мюзоран, видели как бы один и тот же фильм. Все события в этом фильме были абсолютно синхронизированы по времени для всех наблюдателей. Смысл увиденного тщетно пытались разгадать. В последние десять тысяч дней запись этих событий велась постоянно двумя четверками сменяющих друг друга наблюдателей.

Примером этих видений может служить часто встречающийся пейзаж города, за жизнью которого можно было наблюдать. Наиболее колоритные жители были выделены, описаны, нарисованы и названы наблюдателями. Чаще всего герои этого шоу совершали абсурдные или необычные действия. Например, учились прыгать на руках или прогуливались по саду, населенному огромным количеством маленьких зеленых змеек, стараясь не наступить ни на одну из них.

Количество толкований этих картин превосходило все разумные пределы.

Третий проект был довольно мрачным, но, по видимому, также содержал в себе какие-то общесистемные проявления Ада. Определенная последовательность действий, состоящая в детально описанном манипулировании тридцатью шестью различными предметами (коготь красного хомяка, высушенный хвост лысой крысы с Западного плоскогорья и т.п.) приводила к тому, что в течение следующего дня на ступени совершалось двенадцать кровавых убийств. За миллион дней было проделано двадцать два эксперимента. Все дали один и тот же результат.

Маленькие агрессивные старушки, упоминавшиеся вчера в новостях, составляли существо четвертого проекта. Как оказалось, существовал только один способ вступить в контакт с ними: в определенном месте к юго-западу от города следовало установить гравиметр – прибор из нескольких маятников, измеряющий силу тяжести и амплитуду ее колебаний (сила тяжести в Аду нигде не была постоянной). Через несколько мгновений, если гравиметр был установлен в нужном месте и правильно соориентирован по сторонам света, скрытая раса становилась видимой и позволяла общаться с собой. Все мыслимые ответы на вопрос "почему это происходит именно вследствие размещения гравиметра в определенном месте" содержались в двадцати пухлых папках (или трех информационных кристаллах, – все сведения в Архиве хранились в том и в другом виде).

Физика и геометрия Ада – таким был пятый проект. В основном в ведение нашего отдела попадали метаматериальные эксперименты, для которых требовался язык описания. В этих экспериментах процессы и явления происходили вопреки сопротивлению материи. Вернее, материя почему-то не оказывала сопротивления некоторым процессам. Например, сколько бы я ни бросал стальной шар в стену своего кабинета, он не смог бы пролететь ее насквозь из-за сопротивления, оказываемого материей. А вот если бы я бросил его в гранитный куб, ребро которого относится к диаметру шара как 13:1, он прошел бы сквозь него при скорости, превышающей одну стотысячную скорости света в ваккуме. Если скорость шара была меньше, он застревал внутри куба. Удивительным было то, что гранит при этом не разрушался. Шар и куб проходили сквозь друг друга, не изменяя свойств материи, но материя почему-то не оказывала этому сопротивления. Метаматериальность считалась одним из проявлений системных характеристик Ада, поэтому подобная информация направлялась в Управление системности. А поскольку не существовало удовлетворительных языков описания для такого рода явлений, отдел семантического обеспечения пытался восполнить этот пробел.

Шестой проект назывался "Толкования неба". Суть его состояла в том, что хотя в аду не было погоды в собственном смысле этого слова, на небе то и дело появлялись разноцветные пятна-облака. Было замечено, что определенные конфигурации этих пятен соответствуют определенным изменениям социального климата на ступени. Резкие изменения социальной структуры происходили после резких изменений состояния неба. Упразднялись управления, переименовывались должности, перераспределялись полномочия, происходили резкие сдвижки по иерархии… Многочисленные голограммы небес и последовавшие за ними изменения были детально описаны и тщательно систематизированы. Пользуясь этим банком данных, можно было с большой вероятностью предсказать последствия тех или иных знамений. Но природа этой связи оставалась неясной и требовала разработки хоть какого-то языка описания, чтобы начать ее изучение.

Весьма значительный блок информации представляли собой чудеса (седьмой проект), то есть события и явления, которые не были сопоставлены с какими бы то ни было причинами.

Например, возведение за одну ночь небоскреба Ахарон на вершине горы Нипэк. Я дал себе слово обязательно побывать в этом небоскребе, поскольку даже на голограмме он производил ошеломляющее впечатление.

Восьмой проект представлял собой попытку установить единую логику в Указаниях. Довольно часто на ступени появлялись тексты, изображения и статуи, которые производили неизгладимое впечатление на тех, кто их видел. Они существовали в своей материальной форме, как правило, в течение трехсот дней. За это время их тщательно копировали и размножали для всех управлений. Существовала гипотеза Единого Замысла, которым руководствовались высшие сущности, забрасывая нам Указания. Реконструкция Замысла была одной из интереснейших задач управления системности.

Девятый проект представлял собой толкования ландшафтов. В незапамятные времена исследователи Ада заметили, что если встать в определенную точку очерченного естественными барьерами (горами, реками и пр.) территориального локуса, то окружающий ландшафт приобретает красоту и законченность произведения искусства. Кроме того, он начинает двигаться и неуловимо изменяться, являя наблюдателю совершенно иные ландшафтные композиции. Объемные движущиеся голограммы более тысячи ландшафтов прилагались к материалам. В одной и той же географической точке невозможно было дважды увидеть один и тот же ландшафт. Была не очень явная статистическая зависимость между тем, какие типы ландшафта открывались взору наблюдателей и теми изменениями, которые в дальнейшем происходили в их судьбах. Но ландшафты никогда не повторялись! Это поражало воображение.

Десятый проект именовался Перстнем Сатаны. Он был спрятан где-то на этой ступени. Информация была выбрана из мифов и текстов Указаний. Любые сведения об этом признавались чрезвычайно важными, поскольку обладатель Перстня мог перемещаться со ступени на ступень. Исследователей занимали принципы работы Перстня. Если его невозможно найти, можно, предполагали они, сконструировать устройство, которое работает как Перстень.

В течение недели я был занят анализом всей этой лавины информации. В конце меня посетила странная уверенность, что Моргульский выбрал эти десять проектов из более чем двух сотен, относящихся к отделу семантического обеспечения, поскольку видел между ними внутреннюю связь. Моя интуиция также подсказывала мне, что они являют собой части целого. Ради любопытства я даже заглянул в другие проекты. Классификация животных видов ступени, анализ структуры минералов и проч. Просматривая эти материалы, я утвердился в своей уверенности.

Вечера я проводил в беседах с Глосином. Он проявлял ко мне особый интерес, причину которого я для себя уяснить не мог. Глосин ввел меня в клуб со странным названием "Космос", членами которого в основном являлись работники управления мифотворчества. Это были демоны и люди, довольно приятные в общении. Мне особенно был приятен Аксидз – огромный демон с грудью, покрытой стальной шерстью.

Аксидз пил много вина, был полон жизнелюбия и склонен к философствованию. Психическая энергия буквально изливалась из его большого сильного тела, покоряя окружающих. Я с первой встречи понравился ему, что вызвало болезненную ревность Глосина.

С ним в клубе появлялись три славные подружки – Дэомея, Терсея и Алиана, которые славились тем, что предпочитали сексуальные развлечения вчетвером – они плюс мужчина. На третий день знакомства я узнал этот вид наслаждения, и нельзя сказать, чтобы мне это не понравилось.

– Что ты наделал! – кричал Глосин, когда я рассказал ему об этом.