Как победить коррупцию

Подсудимый – член РКП с 1917 по 1921 год он был на фронте. Последнее время работал контролером в Гохране (Государственное хранилище ценностей). В декабре месяце 1921 г. обвиняемый похитил из Гохрана золотые, бриллиантовые и серебряные вещи.

После ареста, Фомичев пытался скрыться, но был задержан.

Обвиняемый чистосердечно раскаялся в совершенном им преступлении.

Трибунал, приняв во внимание бедственное материальное положение подсудимого и его боевые заслуги на красных фронтах, приговорил его к заключению под стражу на 5 лет (с зачетом предварительного заключения)».

«Паровозное дело»

Хотя справедливости ради отметим, что брали взятки и воровали не только «кухаркины дети», но и высокопоставленные специалисты из числа «бывших».

В начале 1922 года Владимиру Ленину прислали для ознакомления первый номер журнала «Экономист» за тот же год. Реакция «Ильича» была неожиданной: он предложил – и ни кому-нибудь, а Феликсу Дзержинскому – журнал немедленно закрыть, а что касается сотрудников (и авторов) журнала, то дал им следующую оценку:

«Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих „военных шпионов“ изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за границу».

Что вызвало такую странную реакцию вождя? Статья некого Н. А Фролова, смысл которой был совершенно понятен любому человеку с тогдашним средним образованием. Ее смысл звучал примерно так: «Новые власти либо абсолютно, на удивление, не умеют хозяйствовать, либо, что более вероятно, вместо того, чтобы отстаивать национальные интересы в сфере международных экономических отношений, творят совместно с иностранными предпринимателями черт знает что, какие-то темные делишки в своих собственных интересах».

Такой вывод автор сделал на результатах экономического анализа сделанного в 1920 – 1921 годы большевиками так называемого «паровозного заказа за границей». Речь идет о размещение заказа на заводах в Германии и Швеции на производство новых паровозов и запчастей к ним. Общий вывод автора такой: этот заказ был, в лучшем случае, большой технико-хозяйственной ошибкой.[38 - Иголкин А. А. Ленинский нарком: у истоков советской коррупции. // Новый исторический вестник, 2004 год, №10.] Дело в том, что в первую очередь нужно было восстанавливать имеющуюся на территории Советской России технику, а для этого достаточно было закупить запчасти к ней. А в худшем речь шла о «темных делах» наркома Юрия Владимировича Ломоносова, который заработал не только сам, но и обогатил на крупную сумму руководство Советской России. Спустя семьдесят лет можно уверено утверждать, что на «паровозной афере» заработало именно руководство страны.

Автор статьи в журнале «Экономист» доказал, что заказ был невыгоден для Советской России (завышенные цены и т.п.). А чем закончилась эта история для Юрия Ломоносова? Он продолжал трудиться на своем посту, пока не стал «невозвращенцем». И вот что интересно, он один из немногих коррумпированных чиновников, кто умер своей смертью уже после окончания Второй Мировой войны. Возможна одна из причин – он сумел доказать Москве, что «паровозная сделка» была выгодна для Советской России. Об этом свидетельствует подготовленный им отчет.[39 - Окончательный отчет Ю. В. Ломоносова о деятельности Российской железнодорожной миссии за границей (1920—1923). – Берлин, 1923.] Читаешь его и радуешься, сколько денег удалось заработать на разнице курсов валют, штрафных санкциях и т. п. Вот только в нем не указан «откат» выплаченный иностранными бизнесменами Юрию Ломоносову.

Это был не первый его бизнес – проект обогативший руководство Советской России.

Трагедия «Алгембы»

В 1919 году в стране сложилась тяжелая ситуация. Как и год назад руководство Советской России продолжало сидеть на чемоданах с брильянтами и золотом, готовые в любой момент сбежать в Латинскую Америку. В стране был голод и топливный кризис. Основные нефтеносные районы – Баку и Грозный – оказались отрезанными от центра. Транспорт стоял, железные дороги и мосты были разрушены. Все необходимое выменивалось на черном рынке. Что было тогда дороже – металл, хлеб или драгоценности, никто определенно сказать не мог. Но уж точно – жизнь в этом списке стояла на последнем месте.

Владимир Ленин не теряет оптимизма и посылает такую телеграмму Михаилу Фрунзе, чьи войска вели бои в западном Казахстане за Эмбенские нефтепромыслы: «Передайте местному населению, что буквально перережем всех, если сожгут нефтепромыслы. И, соответственно, даруем жизнь всем, если оставят нефтепромыслы и запасы нефти в целости и сохранности.» И она не удивила командарма. К этому моменту там скопилось более 224 тысяч тонн нефти. Эмба стала бы спасением для советской республики и единственным местом, откуда можно было вывести нефть в центр.

Следом за этой телеграммой последовало решение Совета Рабоче-крестьянской обороны, датированным 24 декабря 1919 года, о начале строительства железной дороги, по которой можно было бы вывозить нефть из Казахстана в центр. Согласно ему «постройка ширококолейной линии Александров-Гай – Эмба» признана «оперативной задачей». Магистраль решили строить одновременно с двух концов и встретиться на реке Урал у села Гребенщиково. Город Александров-Гай расположен на границе Казахстана и России. Здесь железнодорожное полотно обрывалось, а точнее, заканчивается. В пятистах километрах от этой точки в Казахстане и находятся Эмбенские нефтепромыслы. Оттуда через безводные солончаковые пустыни должна была протянуться стальная нить новой железной дороги до Александрова-Гая. А уже отсюда эшелоны с нефтью пошли бы в центр.

Основной строительной силой должны были стать бойцы и командиры 4-ой армии, которой командовал Михаил Фрунзе.

В качестве трудовой повинности на строительство были согнаны жители Саратова и Самары. В их числе и так называемые буржуи. Всего – около сорока пяти тысяч человек. Из них-то и были сформированы трудовые полки, о которых некогда так мечтал Лев Троцкий. Дикий мороз зимой, дикая жара летом, голод, отсутствие пресной воды. С севера надвигалась эпидемия тифа. Люди начали умирать.

В марте 1920 года в Москве созрел новый план – параллельно железной дороге строить еще и нефтепровод. Именно тогда в ленинских документах впервые появляется загадочное слово – «Алгемба». И был определен непосредственный вдохновитель и организатор этого строительства уже известный нам Юрий Ломоносов. До революции он возглавлял Петроградскую железную дорогу. В феврале 1917 года заблокировал движение к северной столице эшелонов с частями царской армии. В результате был обеспечен численный перевес войск Временного правительства. Временная власть эту услугу не забыла и командировала Юрия Ломоносова в США – командовать Российской миссией путей сообщения. В девятнадцатом году он вернулся в Советскую Россию, быстро сориентировался и так же беззастенчиво примкнул уже к большевикам. Новая власть также отплатила ему руководящими постами. Он возглавил сразу два проекта: строительство «Алгембы» и закупку паровозов для России: 700 штук – в Германии и 500 – в Швеции. О последнем проекте мы рассказали выше, а теперь о первом.

Работы по строительству железной дороги только начались, а Владимир Ленин уже требовал срочного вывоза, любыми путями нефти скопившихся на Эмбе.

Единственное транспортное средство в пустыне или заснеженной степи – верблюд. Подолгу не требует воды и пищи. Это «Ильичу» и понравилось. Кто-то предложил в Москве вывезти из Эмбы в Астрахань двести тысяч тонн нефти на верблюдах, причем немедленно – зимой. В январе 1920 года Ильич шлет в Казахстан телеграмму: «Приказываю ввести трудовую и гужевую повинность местного населения с частичной оплатой продуктами». А бойцам некогда победоносной армии Михаила Фрунзе приказали сопровождать обозы от мест добычи нефти до Астрахани. Караваны так и не дошли до пункта назначения. Кто-то доложил в центр – мол, верблюды не справились. Бураны, плохое состояние крестьянских подвод, бескормица, бездорожье, – все это помешало вывозу нефти так называемым гужем. Есть большое основание подозревать, что выделенные на транспортировку средства были просто расхищены руководством проекта и начальниками различных уровней.

Хотя это еще «цветочки». Основные хищения начались в 1920 году, когда Владимир Ленин, по предложению Юрия Ломоносова, принял решение финансировать стройку по необычной схеме. Выделить миллиард рублей наличными (при этом строители не представили сметы расходов), а в качестве отчета предоставить уже реализованный проект. При этом все материалы и продукты для строителей закупать на рынке. Хотя Совнарком запретил покупать что-либо на рынке. Рабоче-крестьянская инспекций (некий аналог современной Счетной палаты) попыталась возмутиться, но Владимир Ленин настоял на своем.

К концу 1920 года стройка начала буксовать и задыхаться. Тиф уносил по несколько сот человека в день. Вдоль трассы выставили охрану, потому что местные жители стали растаскивать шпалы на дрова. Рабочие вообще отказывались выходить на работу. Владимир Ленин послал руководителям «Алгембы» телеграмму: «Ясно, что тут саботаж или разгильдяйство. Обязательно пришлите мне архикратко, что заказано и что сделано, имя-отчество, фамилия каждого ответственного лица. Ленин». Стройка продолжала функционировать и весной 1921 года.

А теперь самое интересное. В апреле 1920 года Красная Армия освободила Грозный и Баку и терялся всякий смысл в строительстве этой железной дороги. Если бы она была построена, то перевозимая по ней нефть была бы каплей в море. А Владимир Ленин все продолжал требовать новые миллионы наличными.

Феликс Дзержинский поручил чекистам проверить Юрия Ломоносова. Уж очень все было похоже на коррупцию. Оперативное управление ВЧК отчитывается «железному Феликсу»:

«Инженер Ломоносов в Москве ведет роскошный образ жизни. Жена Ломоносова проживает в Стокгольме и работает в одном из банков. Ломоносов часто навещает ее, причем за государственный счет и в загранпоездках ни в чем себе не отказывает. Дети Ломоносова живут и учатся за границей».

Собранные чекистами сведения о руководителе «Алгембы» он выложил на заседании Политбюро. «Железный Феликс», видимо, был не в курсе особого статуса Юрия Ломоносова и выполняемых им конфиденциальных поручений лидеров большевиков. И крайне удивился, когда Политбюро вынесло свой вердикт: «Работа товарища Ломоносова носит в целом положительный характер»[40 - Метлина Н. Загадки Алгембы. // [битая ссылка] http://www.pseudology.org/chtivo/ZagadkaAlgemby.htm.]. Наивный Феликс Дзержинский не знал, что так руководители страны оценили деятельность чиновника по вывозу и размещению в заграничных банках личных сбережений – денег и драгоценностей. Ведь никто не задумывался, как Лев Троцкий мог пополнять свои счета в американских банках. Ведь в это время за рубеж он не выезжал. Некогда было.

Лесное дело

С 1917 по 1926 год лесным хозяйством в Советской России руководил С. И. Либерман. У него типичная для чиновников его уровня биография. Родился на Украине в семье управляющего имением. После сдачи экзаменов на аттестат зрелости, С. И. Либерман уехал учиться в Австрию. В 1904 году познакомился со многими будущими лидерами Октябрьской революции. Тогда же он вернулся в Российскую империю. Поучаствовал в революционных событиях и чудом избежал ареста. А после 1905 года объективно оценив положение большевиков, предпочел «завязать» с политикой. По знакомству устроился на хорошо оплачиваемую должность в контору занимающуюся экспортом леса. В первое время ему платили 40 рублей в месяц. Столько же получал высококвалифицированный рабочий. А затем его доходы начали стремительно расти, и он стал специалистом по лесному хозяйству. Позднее он сам хвастливо напишет в своих мемуарах «Дела и люди (На советской стройке)»[41 - Либерман С. И. Дела и люди. (На советской стройке). – Нью-Йорк, 1944. // электронная версия книги http://www.geocities.com/Paris/Palais/6854/liber/]:

«Через несколько лет я был уже директором ряда лесопромышленных предприятий, получал командировки за границу для изучения рынков Европы, был назначен членом Экспертной комиссии лесного департамента министерства земледелия по пересмотру и улучшению торгового договора с Германией, а накануне войны 1914 года стоял во главе трех крупных обществ…»[42 - Либерман С. И. Дела и люди. (На советской стройке). [битая ссылка] http://www.geocities.com/Paris/Palais/6854/liber/lbr-91.html].

Он охотно предложил свои услуги сначала Временному правительству, а потом и большевикам – очень пригодились старые связи. В упоминавшихся выше мемуарах он признался, что продолжал считать себя меньшевиком, но при этом интересы страны для него якобы важнее собственных политических взглядов. Хотя это не помешало ему отправить жену и сына в Англию.

Чего не скажешь о собственных материальных выгодах. В марте 1920 года советская делегация поехала в Швецию закупать необходимую технику. А вот что было дальше… Предоставим слово самому С. И. Либерману:

«Закупили мы также машины для лесопильных заводов. Нужно сказать, что в это время машины для этой индустрии быстро совершенствовались и что новые модели, которые работали необыкновенно быстро, постепенно заменяли собой старые. Некоторые машиностроительные фирмы, быть может, иной раз под влиянием наших недругов, старались продать нам новейшие, самые быстроходные машины, с которыми далеко не каждый русский рабочий мог справиться. Мы решили, наоборот, закупить самое усовершенствованное оборудование лишь для одного большого завода, который мы хотели сделать образцовым и, так сказать, учебным заводом; остальные машины мы купили более старых моделей и приобрели их поэтому за сравнительно дешевую цену.

Казалось бы, это было разумно. Но впоследствии – значительно позже – кое-кто вздумал винить мне веревку из этих закупок. В ГПУ стали обвинять меня… во вредительстве: я сознательно закупил менее быстроходные машины, чтобы вредить советской промышленности! Однажды, когда я – это было, вероятно, в 1921 или 1922 году – явился с очередным докладом к Ленину, он неожиданно задал мне вопрос:

– А скажите, почему комиссия ваша закупила тогда в Стокгольме старые модели?

– Думаю, – ответил я, – что в каждой стране техника развивается параллельно с развитием мозга рабочего. Шведские заводы переходили постепенно от машин в 150 оборотов к машинам в 375, и пальцы, глаза, движения и соображение рабочих тоже постепенно приспособлялись к новым темпам. Если мы сейчас поставим русского рабочего к машине в 375 оборотов в минуту – при условии, что обработка каждого дерева требует, сверх того, особого соображения и комбинирования, – то ясно, что рабочий либо машину сломает, либо порежет себе руки; помимо того, половина товара окажется браком. Затем, у нас заработная плата стоит не так высоко, чтоб необходимо было пользоваться самыми быстроходными машинами. Если всю промышленность построить на новых машинах, то нам надо импортировать и заграничных рабочих.

Я объяснил дальше Ленину, что один завод – кажется, это был номер 6 – будет оборудован по последнему слову техники, и он будет показательным; на этот завод надо будет пригласить нескольких иностранных техников.

Ленин меня внимательно слушал, записывая что-то на бумажке, и, по существу, согласился с моими доводами»[43 - Либерман С. И. Дела и люди. (На советской стройке). [битая ссылка] http://www.geocities.com/Paris/Palais/6854/liber/lbr-91.html].

Как вам такое объяснение? Отказ от закупки новой техники из-за того, что рабочие на ней не умеют работать. А если учесть, что С. И. Либерман причислял себя к меньшевикам, то закрадывается нехорошая мысль, что Иосиф Сталин был прав, когда начал репрессии в отношении политических противников. Вот вам пример не выдуманного «палачами с Лубянки», а реального вредительства. Ведь он об этом эпизоде не в кабинете следователя НКВД в 1937 году рассказал, а в 1944 году, когда жил в США. Вот только во вредительство вериться с трудом. А покупка устаревших моделей по цене новейших – почему бы и нет.

В мемуарах С. И. Либермана можно найти и другие пикантные эпизоды. Например, в октябре 1925 года его вызвали в Москву. Чекистов очень интересовала его коммерческая деятельность. Понятно, что его провожали британские партнеры по бизнесу. Хотите узнать подробности? Они вас точно удивят:

«Первым явился владелец одной большой английской фирмы, с которым у меня установились дружеские отношения. Он крепко пожал мне руку и затем сказал:

– Как ни тяжело мне об этом говорить, но я считаю своим долгом спросить вас: что сделать с вашим сыном, если с вами «что-либо» случится? Хотите ли вы, чтобы он продолжал образование? Или взять его к себе и обучить работе в моей фирме? Я постараюсь заменить ему отца!

Следующим явился крупный лесопромышленник, очень богатый человек, и заявил:

– Жаль, что вы не мой брат, тогда я заставил бы вас не возвращаться. Но я этого силой сделать не могу, поэтому в последний раз убеждаю вас отказаться от поездки. Пока у меня есть хлеб, он будет и у вас. Но если вы поедете, вы можете быть спокойны за вашу семью.

Так говорили они, один за другим. Они как бы хоронили меня, утешая меня в то же время. Их сочувствие было искренним, их аргументы были убедительны, их обещаниям хотелось верить…».

Британцы по характеру мало сентиментальные люди, они чопорные даже по отношению друг к другу, не говоря уже о представителях других национальностей. А тут такая сцена. О многом она заставляет задуматься. Строились ли их отношения на чисто дружеской основе или в их основе лежало что-то еще? Снова цитата из воспоминаний:

«Когда я впоследствии, отказавшись от советской службы, остался без всякой работы и обратился за помощью к последнему из упомянутых посетителей, он ответил, что, конечно, рад бы дать мне работу у себя, „но так как ваши бывшие хозяева настроены против вас, а я продолжаю с ними торговые отношения, то я, к сожалению, ничего сделать не могу“…»[44 - Либерман С. И. Дела и люди. (На советской стройке). [битая ссылка] http://www.geocities.com/Paris/Palais/6854/liber/lbr-96.html].

В Москве С. И. Либерман регулярно бывал на допросах у следователя ОГПУ. Вероятно, он проходил по уголовному делу, возбужденному против него, в качестве подозреваемого. Прямых улик против него не было. Да и покровительство Владимира Ленина, как магическое заклинание продолжало действовать. Непонятно, чем бы закончилось это дело, если бы шведские бизнесмены не организовали вызов своего партнера для заключения очередного договора. С. И. Либерману позволили выехать из Советской России. Понятно, что обратно он уже не вернулся.

Глава 3. Саботаж, взятки и хищения – норма жизни

Если на верхнем и среднем уровне системы управления страной процветала коррупция, то ничего удивительного нет в том, что и на местах происходили аналогичные явления. Фактически «низы», пользуясь своей безнаказанностью, копировали поведение «верхов». Началось это сразу же после захвата власти большевиками, а не в начале или середине двадцатых годов прошлого века, как утверждают отдельные журналисты и историки. Действительно, после провозглашения Владимиром Лениным «новой экономической политики» – НЭПа, начался процесс коммерциализации определенной части советского общества, который словно ржавчина, начал стремительно разъедать государственный аппарат. Взятки давали не только коммерсанты чиновникам, но и сами чиновники друг – другу – для положительного решения того или иного вопроса. Об этом мы подробно расскажем ниже.