Последний Сеанс

– Да шучу я, шучу. Это точно то место, что я искал. Говорят, в нём сын Евтушенко проходил лечение.

– Сын того самого Маньяка? Ничего себе!

– Ну да, он вроде тоже не в себе был.

– А чего был? Он, что, умер что ли?

– Да я не знаю, вроде в Америке он жил до лечения или после. Вроде он из нашего города. Надо почитать про это. Интересно. Может, он и сейчас здесь лечится, кто знает?

Они направились к тому отдалённому зданию, почему-то немного сгорбившись и пригнувшись. Тьма была кромешная, но их глаза уже привыкли и хорошо видели и саму постройку, и подходы к ней. Решили идти по траве, вдоль кустов и между деревьев, предвкушая увидеть что-то необычное, странное, страшное и незабываемое. Одно дело смотреть кино, сидя на мягком диване, в тепле, в добре, а другое дело – быть участником сюжета. Хотя бы частично, хоть немного приблизить свои ощущения к реальным, но, конечно, будучи уверенным в безопасности мероприятия.

Одноэтажное здание было очень старым, обшарпанным и серым, как и почти всё, что находилось на территории больницы. Густой кустарник затруднял подход к нему, но у ребят получилось подобраться к окнам. Освещения снаружи не было, внутри было также абсолютно темно. Подойдя вплотную, Тима всматривался по очереди в каждое из окон, но ничего не мог разглядеть. Ведь помимо толстого слоя пыли, окутывавшего их снаружи, они были зарешечены и заколочены разными по ширине и длине досками. Некоторые из них были зашиты металлическими листами. Ржавые решетки тоже были разными и по цвету, и по форме. Изнутри все окна были закрашены. Но в надежде, что где-то найдётся оставленный по беспечности островок, не покрытый краской, он продолжал поиски. Лора уже не смеялась, это становилось похожим на навязчивую идею.

– Тима, ну его. Хватит, я устала и замёрзла.

– Сейчас, ну не зря же тащились сюда.

У Тимы было одно качество, которое не позволяло ему остановиться. Он не мог бросить начатое им дело. Так уж привык – доводить всё до конца. Он говорил: «То, что нами движет – это результат от проделанной работы. Потрудился, получил результат. Хороший, плохой – не важно. Результат и есть то, для чего мы живём. Нет результата – нет смысла в том, что делал».

Тима был очень целеустремлённым. Всегда бился до последнего. Трудно сказать, хорошо это или плохо, когда упорство и настойчивость преобладают над здравым смыслом. Но в данной ситуации это привело к большим неприятностям.

Найдя, наконец, маленький, не закрашенный кусочек стекла в углу деревянной с облупленной краской рамы, он посветил туда фонариком. К его глубочайшему сожалению обнаружив, что в этом помещении никого и ничего не было. Оно было абсолютно пустое и безжизненное, как, похоже, и все другие помещения этой постройки.

– Блин, ну как так? Я же точно помню! Именно здесь, в самом дальнем здании от дороги жили, если можно так выразиться, буйные. Я же видел их тут, даже внутри был. Потом расскажу. Ну ладно, в другой раз. Хрен с ними, – Тима обернулся и неожиданно для себя уткнулся в Лору, которая резко прижалась к нему и испуганно прошептала:

– Кто-то идёт! Тихо!

Они попятились назад, уткнувшись в кустарник, и присели, спрятавшись за его густой, почти непроглядной листвой. У Тимы от восторга захватило дух, и сердце забилось, пытаясь выскочить наружу. Он прямо почувствовал толчки и услышал звук, похожий на тот, что раздаётся на мемориале Великой Отечественной войны у памятника Родине Матери, только гораздо более частый.

«Класс, – подумал он, – хоть немного адреналину хватанём…»

Тима расплывался в улыбке, в предвкушении увидеть кого-то необычного – странного доктора или огромного санитара всего в кровище, или услышать что-то, чего не услышишь в других обстоятельствах. Исходя из его желаний, судьба полностью попыталась его удовлетворить, даже с лихвой. Как говорится: «Просили? Получите!» А вот Лора совсем расстроилась, не ожидая никого тут встречать и видеть. Вообще идея такой экскурсии ей сразу не понравилась, но, видя азарт и страсть в глазах своего любимого, она согласилась и поддержала его глупую и безумную затею. Сейчас она поняла, что затея ещё к тому же стала и опасной.

Отреагировав на голоса, доносившиеся откуда-то из-за угла, как им показалось, они расположились прямо в «первом ряду». Отсюда им хорошо было видно крыльцо дома. Голоса становились громче. И вот появились силуэты нескольких людей. Сначала было неясно, но потом стало отчётливо видно двух мужчин, несущих носилки. В носилках была куча тряпья, одеял, одежды, в общем, хлам, сваленный как попало. Через мгновенье мужчины остановились и просто швырнули груз на землю. Тот, что был крупнее, выругался и достал сигарету из кармана телогрейки.

– Слышь, Урод, есть предложение, давай, пока мы не спустились к Громиле, глянем хорошенько, что у нашей подруги за ценности имеются. А, что скажешь?

– Я – за! С ним потом не договоришься. Один хрен они ему не нужны. Кому он их покажет, тараканам?

– Ага, га-га-га, больше некому. А может, он гостям хвастается или Психу – хрен его знает. А бабки ему зачем? Сидит там у себя в норе, не дымит, не бухает, может, у него мадам есть?

– Ну да. Псих – вот кто его мадам, или наоборот. Может, он – мадам?

– Очень похож. Хотя, петухи разные бывают, бу-га-га.

– А тебе почём знать, а, Урод? Знаком, что ли?

– Да пошел ты. Фильтруй, понял?

– Ну ладно, мужчина, не обижайся.

– Я не обижаюсь, слышь, ты куда клонишь? Ты притомил, Монгол! Где её сумка?

– Давай бабки поделим и что там ещё? А Громиле косметичку подгоним, пусть по ночам красится, крот грёбаный.

Тут Тима перестал улыбаться. Урод склонился над носилками и стал копошиться в груде тряпок, раскидывая их в стороны. Отбрасывая одну за другой, он добрался до сумки, сделал несколько шагов в сторону и вывернул из неё всё на крышку канализационного люка. Пока эти оба копались в чьих-то личных вещах, Тима с Лорой пришли в ужас, увидев, что под тряпками и ветошью лежит тело человека. На носилках лежала Яна. Она находилась без сознания, и можно было подумать, что была мертва. Лицо девушки было закрыто. После того как деньги и ценности были разделены, Урод принялся грязно лапать девушку. Монгол помог стянуть с неё всю одежду, остался один кед на ноге. Урод уже, было, достал свои принадлежности, как был оглушен оплеухой от товарища.

– Что?

– Ничего, думай. Не надо тут. Давай внизу. Открывай калитку. Ключи не посеял?

Урод скривился, отряхнулся и молча направился к крыльцу. Зазвенели ключи, дверь распахнулась, и они занесли носилки внутрь.

Лора вздрогнула, а Тима, среагировав как кобра, резко обнял её левой рукой, а правой плотно закрыл ей рот. После увиденного она заплакала и задрожала. Правда, она, в отличие от других, которые могли бы оказаться на её месте, не сопела, не орала, не задавала глупых вопросов, не бежала с криками «помогите», не донимала Тиму дурацкими вопросами типа: «Зачем они это делают?» или «Давай всех спасём». Она просто рыдала, глотая и сопли, и слюни молча, не издавая ни звука, ни всхлипа. Глаза, залитые слезами, потекли и страшно пекли. Нос молча надувал и сдувал пузыри, уши заложило от поднявшегося давления, тело одолевал озноб, но Лора оставалась в трезвом уме и контролировала каждое своё движение. В голове пролетали тысячи мыслей – о том, что это невозможно, что это не фильм, что такого просто не бывает. Но, к её сожалению, это происходило наяву, не в фильме, а абсолютно реально. Лора боялась пошевелиться и просто ждала реакции от своего парня.

Тима замер. Он крепко обнял любимую и думал, не сводя глаз с дверей. Он тоже был ошеломлён, ошарашен. Никто не ожидал такого увидеть. Он тоже не спешил двигаться, так как хотел убедиться, что никого больше нет поблизости, никто не заметил их, и никто не слышит. Он ощущал чьё-то присутствие. Он развернул к себе Лору и, приставив к губам палец, молча посмотрел в её глаза. Его лицо выражало спокойствие, уверенность и силу, будто он оказался в такой ситуации не в первый раз. Это немного успокоило Лору, но не смогло остановить её истерики. Слёзы не переставали брызгать, кружилась голова, и перехватило дух. Это было то же ощущение, которое человек испытывает во время полёта, попадая в воздушную яму. Ведь полное отсутствие контроля над ситуацией и неизвестность – основные факторы страха. Сейчас Лора задыхалась от полной беспомощности. Это было неизвестное ей место, время уходило за полночь, ужас от увиденного сковывал её движения и сдавливал грудь. На несколько секунд она отключилась от реальности, провалившись в «воздушную яму», и только спустя мгновение, когда Тима одной рукой, от греха подальше закрыл ей рот, а второй встряхнул её хорошенько, она пришла в себя. Откуда-то издалека она услышала своё имя. Потом ещё, и только на третий раз Лора навела резкость своими красными от попавшей в них туши и опухшими от рыдания глазами.

– Малыш, ты со мной? Очнись!

Лора слабо кивнула.

– Ты здесь? Ты меня слышишь, видишь?

Лора снова кивнула.

– В общем так, сейчас мы потихоньку начнём двигаться в сторону выхода. Не спеша. Не тупи, не вздумай говорить, в полной тишине, нога в ногу, в полуприседе. Главное, отойти отсюда подальше. Там побежим. Пока нельзя. Чёрт, я так и знал. Дофантазировались. Ладно, сейчас не об этом. Главное, не высовываться, и чтобы нас не увидели. Ясно? Кивай, не говори.

Лора кивнула и двумя руками вцепилась в Тиму.

– Девочка моя, не бойся ты так. Мы выйдем сейчас к дороге, и всё кончится, только слушай меня и не спорь. Скажу: «Ложись!» – падай на землю и не дыши.

Как назло, под ногами было много сухой листвы и травы, и каждое, даже минимальное их движение было слышно в абсолютной тишине леса, ну, по крайней мере, им так казалось. Где-то неподалёку звонко хрустнула ветка. Они оба вздрогнули и пригнулись ещё ниже. Обернувшись на звук, ничего не разглядели. Тима боялся пошевелиться и крепко держал обеими руками Лору. Так они провели около пяти минут. Ноги у обоих затекли, но это сейчас меньше всего волновало. Другое дело, что это сковывало и делало нелепыми их шаги. Потихоньку они стали двигаться в противоположную сторону от крыльца.

Глава 9

Яна сходила под себя. Ей стало жутко стыдно. Она боялась, что вот-вот включится свет и в палату войдут врач или медсестра. И, о боже, какой позор, увидят её в этом состоянии. Заревела снова, но тихо, в себя, даже беззвучно, это была истерика, но какая-то внутренняя.

Сколько прошло времени с того момента, как она сюда попала, было непонятно. Смятение и ужас накрыли её с головой. Тело становилось совсем слабым, но разум ещё был активен. Догадки о том, где она и что с ней собираются делать, играли против неё. Яна стала накручивать себя, представляя, что она умерла. И что это морг. Воображение работало на максимуме. На какое-то время ей показалось, что она стала видеть себя со стороны, потом сверху.

Помещение, в котором она находилась, было небольшим, похожим на палату в больнице. Но нет, это не могла быть палата. Таких палат не бывает. Это больше походило на заброшенный разделочный цех. Стены были покрыты толстым слоем налёта и пыли. Углы укутаны бесконечными узорами паутины. Десятки мух, попавшихся в ловушку, беспомощно барахтались, обречённые, так же, как и те несчастные люди, которые оказывались в этих стенах. В помещении было три стола или койки. Ко всем были прикреплены тела. Как и Яна, два других человека были жёстко пристёгнуты ремнями таким образом, что тела находились под небольшим наклоном. Полностью обнажены и неподвижны. Второй девушке повезло меньше, помимо травм головы и рассечений у неё были сломаны рука и лодыжка. Многочисленные ссадины и гематомы по всему телу и особенно в области промежности свидетельствовали о насилии, которому она подвергалась. Тёмная лужа под каждым из столов, густая, мутная, слизистая, напоминающая кисель на вид, была ничем иным как смесью испражнений, крови и рвотных масс. Помещение было подвальным, с плохой влагоизоляцией, поэтому здесь всегда было сыро и холодно. Несмотря на это, воздух был липкий и, казалось, жирный, будто пропитанный всей этой грязью. Он ложился на кожу и покрывал её толстым слоем, забивал поры и не давал дышать. Проникал вовнутрь и окутывал лёгкие и бронхи, затрудняя дыхание, обволакивал сердце, замедляя его биение. Нижнюю часть стен покрывала плесень, а верхнюю – черный грибок. Он, как тёмная сила, обнимал комнату и, объединяясь с клубами паутины, устрашающе свисал с потолка. Здесь не было окон и вентиляции, кроме маленького отверстия под потолком, закрытого сеткой, которое, скорее всего, давно не пропускало воздух. Отопление здесь тоже не было подведено. В общем, место идеально подходило для гниения чего-либо и разведения всевозможных бактерий и микроорганизмов. Правда, пол был покрыт плиткой, а в углу, похоже, был небольшой уклон и решетка для стока воды.

Сознание окончательно вернулось к Яне. Теперь она начала соображать ясно, насколько это было возможным в такой ситуации и после таких травм головы. Паника отступила на второй план.

– Где я? Вот что нужно понять, прежде всего.

Яна стала всматриваться в темноту, но ничего не видела напротив себя. Она чувствовала, что находится в помещении не одна:

– Боже, это ещё одна девушка. Она мертва? Не дышит, я бы услышала. Не шевелится. Мертва. Точно мертва. Может, даже не одна. Возможно, тут ещё несколько человек. Или тел. Значит, это морг. Но почему мы привязаны? Я живая. Я не собираюсь умирать. Ещё не время, я же молодая. Я замуж хочу.