Поезд жизни на колее судьбы

– Спасибо, Катрин.

Мари вернулась к себе и закрыла дверь, а через секунду повернула замок. Екатерина пошла в выделенную для нее комнату в этой квартире.

«Сексуальная у нее ночнушка. Только вот зачем такая, если рядом нет мужчины, любовника? Ну, наверное, ей так комфортно в ней. Мне вот такая ночнушка тоже очень нравится и я бы с удовольствием надела бы такую, была бы с любимым мужчиной. Очень сексуально».

Екатерина зашла в комнату, сняла с себя полотенце и бросила его на кровать. Свет в комнате она не включала, поэтому на ее тело попадал только тусклый свет с улицы. Ее грудь освещалась этим светом, то поднимаясь, то опускаясь. Она стала гладить свою грудь, чуть мять ее, думая об Антуане.

«Вот бы Антуан также делал с ней. Ах».

Она глубоко вздохнула и даже издала чуть слышный стон, но потом убрала руки от груди и взяла свою сумку, откуда достала чистые трусики, а потом надела их. Полотенце она отнесла обратна в ванную, покачивая грудью. Повесив полотенце на батарею, она взяла с нее выстиранные трусики и бюстгальтер к себе в комнату. Выйдя из ванной, она остановилась и прислушалась. В доме была тишина, только шуршало постельное белье в комнате Мари. Она пошла в комнату, повесила белью на спинку стула. Дверь закрывать она полностью не стала, а прикрыла ее только на половину. Было тепло, поэтому Екатерина прикрыла простынью только ноги, а живот и грудь не закрывала.

«Много эмоций за день. Что—то и я сегодня очень устала».

У нее разболелась голова и, как ей показалось, поднялась немного температура, она положила голову на подушку и тут же она уснула.

Спала она плохо. Во сне она слышала крики, мычания, какие—то удары. Но снов не было, только белые пульсации на черном фоне. Она уже не понимала спит она или нет. То ли она просыпается, то ли ей снится, что она просыпает, а на самом деле она спит. Она всегда не очень хорошо спала в новых местах, но сейчас это было совсем ужасно. Проснулась она с влажными волосами, мокрым лицом и телом. Она не собиралась больше спать. Встав, она подошла к столику, на котором вечером оставила свои часы – время было без пяти минут шесть. Она посмотрела в окно, где восходило солнце.

«И что мне делать? В душ идти рано, разбужу всех. Черт, как ужасно я спала. Почему так».

Голова у нее была «тяжелая». Она чуть прошла взад—вперед по комнате и немного пришла в себя. В комнате стоял стеллаж с книгами на французском языке. Она решила посмотреть, что есть интересно. Тут она нашла и Достоевского, и Льва Толстого, и Чехова, и Дюма—отца, и Дюма—сына, и Гюго, и многих других автором.

«Хорошая библиотека у них (она водила пальцем по корешкам книг, иногда вынимая какую—то из них). Интересно, все ли из этого читал Антуан?»

Она взяла с полки красивое издание книги «Граф Монте—Кристо» с иллюстрациями и, сев на кровать, стала рассматривать, прочитанную уже не раз книгу. Но на языке оригинала она ее еще не читала.

Пока она просматривала иллюстрации и читала фрагменты произведения Александра Дюма, время шло для нее незаметно. А когда время на часах было: 6:31, она и не заметила, как дверь в ее комнату открылась. От книги она оторвала глаза лишь в тот момент, когда услышала стук по наличнику и знакомый мужской голос:

– Можно?

Она сразу же подняла глаза на дверь, там стоял Антуан, на котором из одежды были только трусы, впрочем, как и на самой Екатерине. Она обратила внимание на то, что он был в неплохой физической форме.

«Хорошо выглядит. Так бы и изнасиловала его сейчас. По любви. Он как специально меня возбуждает, дразнит».

– Можно, – она закрыла книгу и положила ее на кровать рядом с собой сбоку. Руки она выпрямила и уперла их в кровать за своей спиной и облокотилась на них. Ее упругая грудь была теперь хорошо видна Антуану. Она обратила внимание на то, что он смущается и отводит взгляд в сторону, стараясь не смотреть на ее грудь, однако украдкой он все же смотрит на нее. А еще она заметила, что Антуан возбужден, когда опустила свой взгляд чуть ниже его пояса.

«А может сделать?»

– Ан…, – начала Екатерина, но в этот момент она услышала звук открывающейся двери, а затем увидела за Антуаном, что из спальни выходит Мари, протирая руками глаза.

Екатерина сразу же легла в кровать, накрывшись простыней до шеи, а произведение Дюма в этот момент упало на пол. Антуан так и остался стоять в проеме, только чуть повернул голову через плечо назад.

– Доброе утро, милый, – подойдя, сказала Мари и обняла сына за пояс, поцеловав в щеку, – доброе утро вам, – обратилась она уже к Екатерине.

– Доброе, – ответила ей Екатерина.

– Читали? – спросила Мари, посмотрев на лежащую у кровать на полу книгу и мотнув головой в ее сторону, не отводя взгляда от Екатерины.

– Да. Очень красивое издание и иллюстрации прекрасные.

– Да, знаю, сама покупала. Как вы спали?

– Честно? – она сделала секундную паузу, – ужасно. Все время во сне слышались какие—то крики, стоны, звуки. Будто во сне все это, а будто наяву.

– Это все было наяву, – сказала Мари и потерла свою шею. Только сейчас Екатерина заметила на ней кровоподтек. А у Антуана в этот момент чуть шире раскрылись глаза, – соседи слишком громко занимаются сексом. Слишком громко. Это не всегда, но иногда такое с ними бывает. А может и не с мужем соседка так…кричит. Кто их знает. Извините за такое. Стены не очень толстые, поэтому слышно и то, что сбоку, и что сверху. Когда же приезжают наверху дети, то их бега по квартире слышны так, будто идёт бомбардировка.

– Ничего страшного. Не вы же в этом виноваты. Да и их можно понять, ваших соседей, – сказала Екатерина и чуть улыбнулась краями губ.

«Лучше вы бы сейчас ушли, вместе с моими делами и я бы осталась наедине с вашим сыном! Да и это…у людей секса нет, а эти там наяривают».

Она подумала это без зла, а наоборот, с усмешкой, но ей все равно было обидно, но немного.

– Вставайте, Катрин, а я сейчас пойду делать завтрак.

– Сколько у меня есть времени до завтрака?

– Полчаса будет.

– Спасибо.

Мари ушла на кухню. Антуан тоже собирался выйти из комнаты, но Екатерина его окликнула:

– Антуан, принеси, пожалуйста, мне полотенце. Оно весит в ванной на батарее.

– Хорошо.

Он вышел и через несколько секунд вернулся, складывая на ходу полотенце. Потом положил его на стул.

– Спасибо, – она резко встала и оказалась прямо перед Антуаном. Она уперлась своей грудью в его грудь и поцеловала в губы, а правую руку опустила на его трусы спереди. Он, в свою очередь, взял ее за ягодицы во время поцелуя. Через несколько секунд их губы разъединились. Екатерина стала резкими поцелуями спускаться от шеи Антуана к его животу, и когда ее губы были чуть выше резинки трусов из кухни его позвала Мари, – черт, – чуть слышно сказала Екатерина.

Антуан вышел из комнаты и пошел на кухню, а Екатерина обернулась полотенцем, взяла со спинки стула белье и пошла в ванную.

За завтраком Антуан рассказал Мари «план», который они с Екатериной собирались сегодня исполнить.

«Как же она получила этот кровоподтек на шее? Может спросить? Или не стоит? Возможно ей будет неудобно отвечать на этот вопрос. Ладно, не буду».

Они немного пообщались за приемом пищи и уже в 8.15 Антуан и Екатерина сидели в машине. Прогрев ее, Антуан тронулся и они поехали в центр Лиона. На ходу он рассказывал о тех местах и достопримечательностях, где они проезжали и о тех, что им предстоит увидеть. Он старался охватить как можно больше мест. Они выходили из машины, чтобы пройтись по площади Белькур, где Екатерина увидела памятник, установленный Людовику XIV. Антуан показал ей несколько соборов, среди них Собор Сен—Жан, Старый Город, площадь Правительства, улица Мерсьер.

– А это, – говорил Антуан, показывая рукой через лобовое стекло, но не отрывая глаз от дороги, – Отель—Дьё, больница, где, кстати, – он сделал ударение на слове «кстати», – писал свой, наверное, самый знаменитый роман Франсуа Рабле – «Гаргантюа и Пантагрюэль».

Екатерина буквально припала лицом к боковому стеклу.

– Ну, что смогли, что успели, то охватили, – сказал Антуан, когда они выехали на шоссе, ведущее от Лиона к Парижу, примерно в одиннадцать часов.

– Хорошо. Спасибо тебе большое, – она потянулась к нему и поцеловала в щеку, – мне все очень понравилось, особенно в твоем исполнении.

Они еще немного обменялись впечатлениями, а потом Екатерина уснула в кресле автомобиля. Ремень безопасности ей совершенно не мешал. Плохой сон ночью, большое количество впечатлений от Лиона и много информации об этом городе с утра, а также начавшаяся однообразная дорога – все это повлияло на то, что ее глаза начали слипаться, а затем и вовсе закрылись. А Антуан вел машине вперед под сопение своей спутницы.

Екатерина проснулась от легких толчков в плечо и слов «Катрин, Катрин». Она открыла глаза, протерла их пальцами и увидела, что они стоят на заправке. За несколько секунд она смогла прийти в себя, но голова, по прежнему, была «тяжелая».