Поезд жизни на колее судьбы

Екатерина пошла дальше, а Антуан дернул ручку туалета, однако тот был закрыт, поэтому он остался ждать рядом. Он смотрел Екатерине вслед, не отводя взгляд. Когда ей до своего купе осталось миновать еще два чужих, Антуан сказал вслух чуть слышно:

– А, к черту!

И быстро, чуть ли не бегом, пошел к купе. Когда Екатерина уже его открывала, он как раз подошел сзади, что она успела только повернуть голову, в тот момент, когда он обеими руками сжал ее ягодицы (в проходе вагона, в этот момент, людей не было). Так они и оказались в купе. Когда они были внутри, Антуан закрыл дверь за ними. Когда с внешним миром их объединяло только окно, из которого были видны ночные просторы, проносящиеся с очень быстрой скоростью, Антуан прижался телом к спине Екатерины и мял ее грудь резкими, сильными движениями рук, а губами целовал ее шею, мочки ушей. Она начала чуть стонать от этого и даже через одежду чувствовать возбуждение Антуана. Ее руки скользили по его волосам, а при некоторых ласках груди и сжимали их. Такими же резким движениями Антуан развернул Екатерину к себе так, что теперь они оба смотрели не в окно, а в дверь, и с силой прижал ее к двери. От такого она даже вскрикнула. Он стал расстегивать ее блузку. Когда спереди она была расстегнута, он расстегнул пуговки на рукавах, а затем снял ее не без помощи Екатерины. Теперь его руки отделял от груди Екатерины лишь кружевной бюстгальтер. Он расстегнул замок бюстгальтера на ее спине, спустил бретельки до локтей, а дальше уже сама Екатерина сняла лифчик и бросила его на одно из спальных мест. Он положил свои руки на ее грудь, а всем телом буквально вдавил ее в дверь вагона.

«Главное, чтобы дверь не сорвалась и мы оба не выпали».

В шутку подумала Екатерина.

Тем временем, руки Антуана скользили по ее телу, от груди до живота, а иногда были и на ягодицах. Он чуть отошел от нее и шлепнул с такой силой, что звук был очень громким.

«Да такой шлепок не то, что вагон, весь поезд услышит».

Она повернулась к нему с широко раскрытыми глазами от удивления и неожиданности. Он тут же начал ее целовать, а руками забрался под брюки и ласкал ее ягодицы, не прерывая поцелуев. Она сняла с него рубашку-поло и уже сама опустила голову ниже, начав целовать его шею, грудь, облизывать и прикусывать соски. Антуан сжимал зубы от наслаждения, сдерживая звуки, поэтому Екатерине казалось, что он рычит. А спускалась постепенно к животу и уже стояла на коленях перед Антуаном. Он поглаживал ее по голове, иногда притягивая, во время поцелуев, ее голову к своему телу так, что он чуть могла дышать. Целуя живот (волос на котором, как и на груди, и на руках не было) она расстегивала ремень, а затем и джинсы. Закончив, она разом опустила на пол и джинсы, и трусы. Через секунду она начала доставлять Антуана удовольствие. Он сжимал ее волосы и сам выбирал темп и глубину. Через минуту, он с силой поднял ее на ноги, потянув за волосы и толкнул на спальное место. Быстро расстегнул и стащил с нее брюки, затем трусики. Теперь оба они были полностью раздеты. Антуан залез на полку и встал на колени, ровно вытянув спину. Подтащил, за бедра, к себе Екатерину, которая была к нему спиной и уже выгнулась, а улыбка застыла на ее лице. Антуан сделал то, что было у Екатерины впервые – он не помогал себе руками перед тем, как оказаться в ней. Когда это произошло она застонала громче, чем прежде. Размеренные толчки первые несколько секунд сменились прямо таки резкими и грубыми, после того, как Антуан взял ее за волосы и тянул к себе, заставляя выгибаться Екатерину очень сильно. Ей было одновременно и боль, и страшно, и очень приятно, поэтому она ничего не говорила против и не хотела останавливаться. Из нее вырывались только стоны, иногда она вскрикивала, а порой, через неровное дыхание говорила: «Да-ааа, да-ааааа». Так продолжалось несколько минут – тело Екатерины чувствовало все, а раскачивалось оно не только от толчков Антуана, но и от того, что раскачивался сам поезд. Это было необычное ощущение и иногда движения могли быть совершенно непредсказуемыми. Антуан остановился, перевернул ее на спину, а сам буквально навис над ней. Через несколько секунд толчки, стоны продолжились, а рука Антуана чуть сжимала шею Екатерины, но постепенно сжимание становилось сильнее, темп быстрее. Ей становилось тяжелее дышать, но ощущения от этого только обострялись. И вот темп стал совсем быстрым, а рука сжала ее шею так, что глаза у Екатерины стали закатываться и она, одновременно с Антуаном разрядилась. Он снял с шеи руку, лег на нее и пытался отдышаться, а она вся дрожала и не была способно думать о чем либо. Она положила руки ему на спину, которая была вся влажная, как и все его тело, и стала его гладить, а он просто лежал на ее груди, изредка целуя ее. И только чуть позже, уже отойдя и прийдя в себя она подумала и чуть встрепенулась.

«Он же был без презерватива…и все это…все это теперь во мне».

Она не стала говорить ничего Антуану, и больше не стала думать об этом, она просто лежала после полученного удовольствия от человека, которого полюбила, и была счастлива.

– Тебе как было, Катрин? – спросил Антуан, опершись на локти и смотря в глаза Екатерины.

– Прекрасно, дорогой. Прекрасно, – отрывисто сказала она.

– Пойду умоюсь, – он встал, оделся, смотря в окно и поглядывая на лежащую без всего Екатерину, улыбаясь ей, а она одаривала его улыбкой в ответ. Лунный свет попадал прямо на ее обнаженную грудь.

Он вышел и закрыл за собой дверь в купе, а Екатерина лежала и милая улыбка наслаждения была на ее лице, однако шея все же чуть болела после таких сжиманий Антуана.

Когда он вернулся, уже она пошла в туалет, чтобы хоть как-то привести себя в порядок, а когда вернулась – Антуан уже спал, а вещи Екатерины были аккуратно сложены (она пошла в туалет в халате), включая нижнее белье. Она улыбнулась, поцеловала в щеку Антуана и легла, окунувшись в сон уже через минуту.

Ночь прошла спокойно и утром Екатерина проснулась раньше Антуана. Ее наручные часы, которые она оставила на столике, показывали девять часов двадцать девять минут, а секундная стрелка уже приближалась к двенадцати. Она села на полке и потерла ладонями щеки, а пальцами глаза чтобы немного отойти от сна. Антуан спал, лежа на спине, а его грудь приподнималась при вдохе и опускалась при выдохе. Екатерину заворожила эта картина и когда взгляд стал уже не таким мутным – она сидела и смотрела на спящего Антуана несколько минут. Простыней его тело было прикрыто только до пояса, а выше – уже нет.

«Это судьба, что мы вот так встретились. И я уверена, что все у нас с ним в будущем сложится. А возможно, что уже и совсем скоро. Да и мне уже пора начинать что-то серьезное, чтобы впоследствии точно не быть одной (она ладонью провела по животу, а затем сделала несколько круговых движений, гладя его). Так что – без контрацепции все у нас будет».

Екатерина встала (на ней из одежды были только трусики) и чуть пошатываясь от движения поезда подошла спящему Антуану. Посмотрела на него уже сверху и ближе. Улыбнулась, а затем опустила голову, оперлась рукой на стенку и поцеловала его живот, потом его грудь несколько раз и в разных местах, а когда она дошла до губ, то увидела, что Антуан смотреть на нее.

– Давно проснулся? – спросила она, поймав его взгляд.

– В тот момент, когда ты целовала мою грудь, – ответил он улыбнувшись.

– А мне закончить тебя целовать? – она задала с улыбкой этот риторический, как оба поняли, вопрос.

– Продолжай, – он потянул ее голову к себе и страстно поцеловал в губы.

Екатерина после поцелуя сняла трусики и перекинула одну ногу через Антуана и сел поверх него. Ее пальцы скользили по его телу, а иногда скользили и ее ногти. А пальцы Антуана ласкали ее тело то с боков, то на груди. А порой он следовал своими руками поверх рук Екатерины. Ее руки проскользнули он плеч, по шее, дальше по груди и животу. Она чуть привстала, откинула простыню и спустила с Антуана трусы до колен.

– Сегодня я все сделаю для тебя, – сказала она, лаская Антуана. В ответ он только ей улыбнулся и погладил по руке.

После короткой ласки руками, Екатерина сама сделала все, чтобы их тела соединились. И когда это произошло, она застонала, а он громко выдохнул. Екатерина начала движения вверх-вниз плавно и размеренно, Антуан в этот момент лежал, лаская ее тело руками и смотря на нее. Но потом сам подключился так, чтобы их движения были навстречу друг другу. Когда Екатерина приподнималась, он чуть вдавливал себя вниз, чтобы потом их тела пошли друг на друга. Екатерина стала опускаться, а Антуан с усилием поднял таз и от такого Екатерина вскрикнула, таким было наслаждение. Так они продолжали. Иногда вагон чуть подбрасывало и это неминуемо влияло и на них. Через некоторое время Екатерина резко опустилась на Антуана, ее тело дрожало и она громко дышала, стонала и сдерживала крик: «А-ааа». Через несколько секунд это закончилось, но она решила остаться лежать на теле Антуана, двигаясь нижней частью своего тела, а он обнял ее руками и крепко прижал к себе. Уже через минуту сам Антуан чуть стонал и тепло стало разливаться внутри тело Екатерины, и движения стали одиночными и резкими, а затем и вовсе прекратились. Екатерина упала головой на его грудь и все тело ее обмякло, а он обнимал ее. Оба они молчали и переживали удовольствие от того, что только что произошло. Они не хотели отпускать друг друга и оба чувствовали это. Их сейчас не волновали надобности в туалете, воде, еде. Их волновали только они сами, и главное для них было сейчас – быть рядом и не расставаться.

Но расстаться им все же пришлось, пусть и через продолжительное время. По очереди они сходили умыться, почистить зубы, а затем легко позавтракали. Путешествие в поезде шло своим чередом – остановки, границы, замедление, ускорение хода. Вечером Екатерина и Антуан вновь решили сходить в вагон-ресторан. Пока они были в своем купе, поезд мчался и был все ближе и ближе к Белорусскому вокзалу города Москвы. На станциях они выходили прогуляться, размять ноги, благо погода позволяла это сделать. В купе тоже было комфортно по температуре и ничто не мешало им сидеть рядом или друг напротив друга и общаться.

– Что ты меня разглядываешь? – смущенно улыбнулась Екатерина, перед тем как задать этот вопрос.

– Да так, любуюсь тобой, наслаждаюсь.

– Ну наслаждайся, – она сидела в халате и начала теребить пальцами кушак, который спереди был завязан бантиком, – слушай, я хотела с тобой поговорить по поводу…, – она вздохнула, – ты сознательно не стал…не стал предохраняться когда мы занимались любовью?

– Да, и закончил я тоже сознательно, – он подался вперед к ней и положил свои руки поверх ее рук, – я хочу быть с тобой, Катрин, а раз и ты позволила мне это сделать, значит и ты со мной тоже хочешь быть, верно?

– Мы так хорошо чувствуем друга друга, – она подалась ему навстречу и они были так близка, что кончики их носов чуть соприкасались, а глаза смотрели в глаза, – мне с тобой рядом так хорошо, так легко…

– И мне с тобой, Катрин, – их фразы переходили одна в другую, без паузы.

– Ты будешь со мной, Антуан?

– Буду. Мы будем рядом. И сегодняшняя поездка в Москву…большее, чем просто поездка, – он опустил глаза в пол, но через секунду поднял их и завершил фразу, – это переезд.

В купе повисла пауза. Молчание продолжалось несколько секунд.

«Я, конечно, ждала этого, но все равно это очень и очень неожиданные слова от него. И что мне сейчас ответить? Я правда рада, но это все так…».

– Я рада, милый. Но нужно посмотреть как все сложиться. Ты же не можешь просто так взять, – она усмехнулась от досады, – и бросить ту работу, которая сейчас у тебя.

– Я могу запросить перевод! – Антуан оживился, как всегда бывает с людьми, когда идёт поток мыслей в их голове.

– Конечно, можешь, – она отвела взгляд в окно, где солнце освещало зеленые луга, а редкие облака плыли вокруг по небу, словно обходя эту яркую звезду стороной, – давай сначала хотя бы доедем до Москвы, – она гладила пальцами его руки, чувствуя косточки, вены, неровности кожи, – побудем вместе и уже будем решать все основательно.

– Согласен, дорогая…согласен с тобой.

– Сейчас я могу сказать точно то, что с тобой мне хорошо рядом быть, просто замечательно и отлично с тобой заниматься любовью. Ты подходишь в этом мне идеально. Запах твоего тела, размер, твои действия. Все как нужно, ни больше, ни меньше. А общение, прогулки, твои, можно сказать, экскурсии – все это, как я говорила раньше, замечательно.

– Как и мне с тобой. Поэтому мы и едем сейчас в Москву вместе, а не ты едешь одна, а я сижу в Лионе.

– В Париже, – поправила Екатерина.

– Нет. Я бы уехал в отпуск в Лион. Домой. Да и спокойнее там. Столицы это всегда центр и там все куда-то бегут, спешат. Люди, машины, автобусы черт пойми что происходит и так каждый день. А Лион все же поменьше, тоже, конечно, суеты хватает, но не так, как в Париже. Не тихая деревушка, конечно, – он посмеялся, – но тоже неплохо.

– Да в Москве тоже самое. Да, ты прав, это участь, наверное, большинства столиц в мире. Я сама больше люблю тишину, уединение. Но и работать нужно…поэтому покой пока где-то в будущем.

– А что нам мешает отдыхать вдвоем, тем более в отдельном купе спального вагоны, пока поезд движется?

– Ничто, – она поняла его мысли, улыбнулась в ответ, – и никто.

Для обоих день не прошел, а пролетел. А тем временем наступил вечер и они уже сидят в вагоне-ресторане, с другими блюдами, по сравнению со вчерашним днем, но с теми же напитками.

– Вот, завтра уже будем в Москве, – начал Антуан, протирая губы салфеткой после ужина. Екатерина еще доедала и допивала вино.

– Да. Примерно в половину первого поезд должен подойти, если я ничего не путаю, – сказала она, отрезая кусочек запеченной с овощами и соусом курицы, – с братом моим сразу познакомишься, – проживав еду сказала она, когда в ее руке был бокал с вином.