Германия под бомбами союзников. 1939–1945 гг.

И все же генерал-майор не сомневается в конечном, решающем успехе ночной истребительной авиации. Местонахождение британских аэродромов известно. Все зависит от того, окажутся ли немецкие ночные истребители там в нужный момент – при взлете, а еще лучше – при посадке самолетов противника, когда включено освещение взлетно-посадочной полосы.

Затем к ночным истребителям, описывающим круги над аэродромами, добавятся До-17 м Ю-88, которые уже по-настоящему атакуют дожидающиеся разрешения под посадку “Бленхеймы”, “Уитли” или “Веллингтоны”. Старший лейтенант Юнг, командир эскадрильи 2./NJG2, пристроившись к машинам противника, то и дело включает аэронавигационные огни. Кружась вместе с англичанами в зоне ожидания, он затем пристраивается к той или иной идущей на посадку машине в хвост и расстреливает ее в упор.

Другие ночные истребители – старший лейтенант Земрау, лейтенанты Хан, Бёме и Фёлькер, старшие сержанты Блейер, Херрман и Кёстер – пикируют на освещенные аэродромы и сбрасывают свои 50-кг бомбы между только что приземлившимися бомбардировщиками. И хотя урон невелик, зато он с лихвой компенсируется паникой. К тому же, британские зенитчики не могут открыть огонь по немцам – иначе им придется расстреливать собственные самолеты.

Капитан Хюльсхоф поделил оперативный район ночных истребителей на три участка: восточная Англия, Линкольншир и Йоркшир. Скоро ночные истребители будут знать там каждый уголок, каждый аэродром базирования британских бомбардировщиков. Редко, когда авиагруппа располагает более чем двумя десятками боеготовых самолетов. Экипажи еженощно вылетают на своих машинах на врага.

Вечером 25 июня 1941 г. готовится к взлету и старший лейтенант Пауль Бон из 2-й эскадрильи. Только за последние две недели в ночных боях над Англией Бон сбил три самолета противника. И сейчас старший лейтенант уверен в победе. Ю-88С-6 быстро исчезает в темноте. Курс – северо-запад.

Эта созданная специально для ночных полетов модификация Ю-88 отличается от своих собратьев-бомбардировщиков закрытым, а не остекленным носом и усиленным передним вооружением: тремя 20-мм пушками и тремя пулеметами MG 17, неподвижно встроенными в фюзеляж и днище машины. Вместо 4 членов экипажа ночному варианту Ю-88 положены лишь трое – командир корабля, бортмеханик и бортрадист. Кроме старшего лейтенанта Бона, это младшие сержанты Вальтер Линднер и Ганс Энгман.

По истечении часа полетного времени внизу прослеживаются вспышки – это зенитные орудия англичан. Лучи прожекторов шарят по темному небу. Но немецких ночных истребителей это не трогает, напротив, они знают, что перелетели побережье Англии. Так что этот огонь британских ПВО – желанный ориентир, своего рода контрольная точка их маршрута.

Курсом 320 “Зепп” Бон продолжает углубляться на территорию противника. Вдруг чуть левее, в паре сотен метров впереди он замечает тень, которая неестественно быстро приближается. По-видимому, другой самолет, идущий на встречно-пересекающихся курсах с ним.

И тут же Бон узнает в нем неприятельский бомбардировщик – “Уитли”. Он сразу же бросает свой Ю-88 в вираж. “Уитли” проносится мимо. Но Бон не потерял англичанина, он его видит хорошо, зрение обострилось за многие часы ночных полетов.

Бон неторопливо приближается к неприятелю с тыла. Подбирается все ближе и ближе. Обе машины разделяют лишь 80 метров. И вот Бон готов атаковать.

В унисон заговорили пушки и пулеметы. Тускло светящиеся следы пуль прорезают темноту – боекомплект ночных истребителей оставляет за собой именно тусклый след, след обычных трассирующих пуль и снарядов ослепил бы пилота, – вгрызаясь в фюзеляж вражеского бомбардировщика. “Уитли” моментально загорается, но пока что падать явно не собирается. Старший лейтенант Бон заходит с другой стороны и начинает новую атаку. На сей раз он целится в правую плоскость – и снова бьет без промаха.

В этот момент кабина Ю-88 едва не разлетается на куски – прямое попадание очереди счетверенного пулемета задней башни бомбардировщика! За несколько секунд до падения неприятель, оказывается, способен и на предсмертный прицельный огонь.

И, как бы в подтверждение, правая плоскость “Уитли” разваливается на части. Пылающим факелом бомбардировщик падает в черную бездну.

– Сбит! – не выдерживает радист Энгман. И тут его выбрасывает из сиденья, и он летит по кабине – Ю-88 почти отвесно устремился к земле. Пулеметы так и продолжают беспрерывно палить – в пустоту ночи.

Младший сержант Линднер – первый, кто в состоянии трезво оценить неминуемую опасность: командир корабля без чувств уткнулся лицом в штурвал, машина в крутом пике несется к земле. Из последних сил Линднер оттаскивает безжизненное тело Бона, после чего бездумно, совершенно механически начинает копировать движения Бона, которые ему десятки раз приходилось наблюдать со стороны, – и выводит машину из пике! Кое-как выравнивает юнкерс – и все это в тумане и в каком-нибудь километре над водами пролива Ла-Манш.

“Линднер не способен на самостоятельное пилотирование”, – таково было заключение психолога, подвергавшего младшего сержанта тестированию на предмет годности его в летный состав, когда Линднер собирался стать пилотом. Теперь же этот младший сержант доказал, что во внештатной ситуации способен быстро принять верное решение, которое спасло жизнь не только ему самому, но и его товарищу Энгману. Вот только командиру экипажа об этом не узнать – старший лейтенант мертв, он погиб на месте от ранения в голову.

Ю-88 продолжает набирать высоту, вскоре он уже на выгон 4000 метров. Энгман сообщает по радио на аэродром базирования о повреждениях. “Будем пытаться дотянуть до своего аэродрома”, – решает он.

На аэродроме Гильзе-Риейн капитан Хюльсхоф приказывает сигналить Энгману поднятым вертикально вверх лучом прожектора, однако свет не в состоянии пробить сгустившийся туман. Линднер сам теряет ориентировку, оказавшись в этом тумане. Ему кажется, что он уже трижды миновал побережье Голландии, пилот вынужден каждый раз возвращаться и предпринимать новую попытку. Энгман постоянно пытается связываться с командным пунктом, но так и не получает ответа – связи нет.

Наступает момент, когда оба младших сержанта понимают: остается лишь один выход – покинуть машину. Единственное, что удерживает их от этого, – тело погибшего командира в кабине. Линднер и Энгман вдвоем вытаскивают Бона из кресла пилота, открывают люк в полу. Линднер вытягивает кольцо парашюта, и мертвый Бон проваливается в темную бездну.

Линднер и Энгман благополучно приземляются на парашютах возле Шарлевиля. А их Ю-88 на фиксированном рулевом управлении пролетает пол-Европы, перевалив даже через Альпы, и падает уже на итальянской территории.

Боевые действия в ночном небе над Англией из месяца в месяц становятся все ожесточеннее. Но не приходится сомневаться, что именно эти ночные операции – единственный способ нанести британским Королевским ВВС, их бомбардировочным силам максимальный урон.

“Если мне надо выкурить осиное гнездо, – высказывает свое мнение генерал-майор Каммхубер, – не гоняться же мне за каждой осой, я начну с гнезд, откуда они вылетают на волю”.

Генерал использует все средства для дальнейшего укрупнения подразделений ночных истребителей. Его настоянию вынужден был уступить даже сам Геринг, распорядившийся 10 декабря 1940 г. довести численность авиационных сил ночных истребителей дальнего действия до трех полных авиаэскадр. Начальник Генштаба люфтваффе генерал Ешоннек по этому поводу саркастически заметил: “Ну, если так пойдет дальше, скоро люфтваффе в полном составе перейдут в ночной режим”.

Люфтваффе изначально замышлялось как наступательное оружие. И до последнего времени никто и не задумывался о создании каких-то там особых самолетов – “ночников”. Поэтому не приходится удивляться, что все “оборонительные проекты” беспощадно “зарезали” при распределении производственных заданий. Но случались вещи и похуже.

12 октября 1941 г. с боевого задания над территорией Англии не возвращается еще один ас ночной охоты – 22-летний лейтенант Ганс Хан. Настроение на аэродроме Гильзе-Рийен подавленное.

В этот день генерал Каммхубер с тяжелым сердцем вынужден сообщить командиру I./NJG2 о том, что все операции ночных истребителей авиаподразделений прекращаются. Таков приказ Гитлера, выдвинувшего, как обычно, чисто пропагандистскую аргументацию: немецкий народ, дескать, желает собственными глазами видеть, как самолеты, совершавшие террористические авианалеты на города Германии, падают тут же, рядом с домами, пострадавшими от их же бомб. А какой толк, если их собьют где-то там, в Англии? Кроме того, возникла необходимость переброски авиагруппы в район Средиземного моря, на Сицилию. Никакие доводы не помогают. Вместо помощи, вместо придания генералу Каммхуберу дополнительных сил у него просто-напросто выбили из рук оружие, причем весьма перспективное в военном отношении.

В материалах по истории люфтваффе об этом говорится следующее: “Сложность маневрирования при взлете и посадке в ночное время открывала для люфтваффе воистину уникальные возможности проведения ночных операций. И то, что германское люфтваффе этими возможностями так и не сумело воспользоваться, представляет собой одну из самых существенных ошибок, в значительной мере повлиявшую на его дальнейшую судьбу”.

Официальное мнение британцев изложено в труде “Взлет и падение германских военно-воздушных сил”: “Факт, что британские Королевские ВВС с конца 1941-го по 1945 год имели возможность проведения операций с надежных авиабаз на собственной территории, имел решающее значение для окончательного разгрома Германии”»[20 - Беккер К. Люфтваффе: рабочая высота 4000 м. С. 353–359.].

Довольно эффективно действовали германские ночные истребители в 1941 г. и над территорией рейха и оккупированных стран. Первый «Стирлинг» удалось сбить в ночь на 10 апреля 1941 г. сержанту Карлу Хейнцу Шерфлингу из 7./NJG1. А 13 апреля сержант Хон их 3./NJG2 сбил первый «Манчестер». В ночь на 24 июня старший лейтенант Рейнхольд Экхардт из II./NJG1 сбил первый «Галифакс».

К 12 октября 1941 г. Ю-88 и До-17Z совершили 1603 ночных полета над Англией. Они сбросили на британские аэродромы около 440 тонн бомб, а сами при этом потеряли над Англией и Северным морем 25 истребителей. Еще 10 истребителей были потеряны из-за катастроф и вынужденных посадок в Германии. Немецкие пилоты докладывали о 128 сбитых английских самолетах, но на самом деле англичане потеряли только 52 машины, плюс несколько десятков поврежденных при посадке самолетов.

Летом 1941 г. начались испытания первой опытной бортовой РЛС «Лихтенштейн В/С» (FuG 220). Ее серьезным недостатком была большая наружная антенна, из-за которой скорость истребителя снижалась на 40 км/ч. Майор Хельм, возглавлявший испытания в Рехлине, предложил инженерам «Телефункена» убрать антенну в фюзеляж самолета или хотя бы уменьшить ее размеры. Но это оказалось технически невозможно. Английская РЛС Al Mk.VII, антенна которой убиралась в фюзеляж самолета, работала на 10-сантиметровых волнах, а немецкая «Лихтенштейн В/С» – на 60-сантиметровых. Немецкие разработки с использованием сантиметровых волн в 1941 г. были остановлены по приказу Гитлера. Согласно этому приказу, все работы, не могущие принести эффект в течение ближайших шести месяцев, должны быть прекращены.

В начале августа 1941 г., после завершения испытаний в Рехлине, майор Хельм с группой инженеров «Телефункена» прибыл в Леуварден, где базировалась II./NJG1. Пилоты встретили новую бортовую РЛС настороженно. Их смущали потеря скорости, перетяжеление носа самолета, что вело к трудностям его балансировки в полете, к тому же перегружался радиооператор, повышалась вероятность получения противоречивых команд с земли и от оператора РЛС.

Первое применение бортовой РЛС описано Каюсом Беккером: «В ночь на 9 августа 1941 г. старший лейтенант Беккер вместе со своим бортрадистом сержантом Йозефом Штаубом поднялся в воздух с аэродрома Леуварден в северной Голландии, отправляясь на боевое задание. Их Ме-110 имел странноватый вид – какая-то проволочная конструкция поверх носовой части фюзеляжа машины, напоминающая проволочное заграждение. Так выглядела дипольная антенна первого немецкого бортового радиолокационного устройства под названием “Лихтенштейн В/С”…

Индикатор устройства “Лихтенштейн В/С” представляет собой электронно-лучевую трубку (такую, какая сегодня используется в телевизионных приемниках), установленную прямо у сиденья бортрадиста. Сержант Штауб онемел, впервые заметив на матово-белом экранчике яркий зигзагообразный импульс цели. Явно бомбардировщик, заключил он, тот самый, на который они и выходили, согласно целеуказаниям офицера наведения лейтенанта Яука.

– Захват курьера “Лихтенштейном”. Дальность 2000 метров, – докладывает Штауб командиру корабля. Тот вынужден полагаться лишь на данные по дальности и азимуту, полученные от бортрадиста. На романтике полета поставлена точка – отныне все решает техника. И теперь, как никогда прежде, экипаж машины – единая команда, где каждый зависит от другого.

Ночной истребитель дважды теряет цель – угол захвата антенны явно маловат – всего-то 25 градусов. Беккер, скорее, по наитию, придерживается направления, где исчез бомбардировщик. И дважды снова ловит в радар преследуемого.

Внезапно Ме-110 оказывается прямо на хвосте у бомбардировщика. Длинная очередь из всех калибров превращает плоскости англичанина в ошметки. Эта победа 9 августа 1941 г. доказывает, что отныне ночные истребителя “прозрели”»[21 - Беккер К. Люфтваффе: рабочая высота 4000 м. С. 361–362.].

В ноябре 1941 г. техническое управление люфтваффе заказало первую партию в 40 станций «Лихтенштейн В/С» со сроком сдачи 1 апреля 1942 г. Однако из-за нехватки квалифицированного персонала на фирме «Телефункен» сроки эти были нереальны, и к январю 1942 г. стало ясно, что поставки заказанных РЛС завершатся не ранее августа 1942 г. Технический центр в Дипензее был способен переоборудовать всего 6 самолетов в месяц, так что только в феврале 1941 г. первые четыре Ме-110 получили новые радары. А вторая победа с применением бортовой РЛС была одержана лишь в марте 1942 г.

В начале 1943 г. фирма «Телефункен» разработала новую бортовую РЛС FuG212 «Лихтенштейн С-1», с почти такими же характеристиками, что и «Лихтенштейн В/С», но более легкую и компактную. В июне 1943 г. началось ее серийное производство.

С января 1943 г. фирма «Телефункен» разрабатывала РЛС FuG 220 «Лихтенштейн SN-2» с более широким углом поиска и большей дальностью действия, предназначавшуюся для военно-морского флота. Но из-за большой длины используемых радиоволн FuG 220 оказалась не пригодной для обнаружения кораблей, однако могла использоваться как бортовая РЛС истребителей. В конце июня 1943 г. первая такая РЛС была установлена на Ме-110G-4.

Помимо активной борьбы с вражескими бомбардировщиками, люфтваффе применяло и пассивные меры. В числе их было строительство ложных объектов, начатое еще в 1940 г. В частности, немцы начинают строить «ложный Берлин». Для этого осенью 1940 г. немцы замаскировали характерные ориентиры Берлина, как то: районы вокзалов Ост-Кройц (Восточный крест) и Вест-Кройц (Западный крест), а также вокзалы Штеттинский, Ангальтский, Потстдамский и аэродром Темпельгоф. Ось В – З (восток – запад) они маскировали вертикальными масками, вокзальные объекты окрашивали в защитный цвет (утемняли), а на запад от Берлина начали строить ложные сооружения.

Эти ложные сооружения не имитировали конкретных объектов, а совокупностью световых, огневых и дымовых эффектов имитировали районы Берлина. Всего таких объектов было построено около сорока, из них тридцать были расположены на запад от Берлина, а десять – в других направлениях.

Строительные работы на этих объектах выполняли рабочие команды организации ТОДТ, а сигнализацию и световые эффекты – фирма «Сименс» по плану и под общим руководством управления III воздушного округа.

Жизнедеятельность и эксплуатацию объектов осуществлял «III дивизион ПВО особого назначения», имевший в своем составе до тысячи человек. Этот дивизион оперативно подчинялся 1-й зенитно-артиллерийской дивизии, откуда и подавались команды о вводе объектов в действие. Командный пункт этого дивизиона находился в Грюнфельде, в 50 км на запад от Берлина, и представлял собой бетонную землянку с двумя оперативными комнатами и узлом связи. У землянки стояла вышка высотой 30 метров.

В задачу командного пункта дивизиона входило управление отдельными командными пунктами ложных объектов по вводу их в действие. Ложные объекты были рассчитаны только на ночное время, а их действие основывалось в первую очередь на световом и дымовом эффекте, а также на стрельбе осветительными и маркировочными средствами, такими же, какие использовал противник.

На схеме 6 показан план одного из ложных объектов, расположенного в Грюнфельде. Этот объект занимал площадь около 5 гектаров. На площадке были сооружены небольшие объемные постройки – домики с просветами, внутри которых имелись лампочки, в 15 Вт каждая.

Эти домики размером в плане 1,2?3 метра и высотой 1,7 метра располагались в один ряд в 9 метрах друг от друга. Между рядами домиков земля была спланирована и дерн снят.

В стороне от этих домиков располагались отдельно стоящие окна, подсвечиваемые сверху софитами.

Подсвечивание на ложных объектах производилось разнообразными приемами: низким или высотным расположением световых точек; серией лампочек, укрепленных по определенной системе.

Значительное место на площадках занимали костры разных размеров, из которых составлялись большие группы в различных комбинациях. Костры горели большим пламенем благодаря наличию в них значительного (до 50 %) количества отходов, пропитанных горюче-смазочными материалами (ветошь, тряпки и др.). Помимо этого, в кострах находилось много брикетов прессованного угля и дымовые шашки.