Сказки старого трубочиста

– Спасибо Луиза, с удовольствием, – ответил Трубочист присаживаясь к столу на стоявшую рядом скамью.

– Вот скажи мне Луиза, ты счастлива или тебе чего-то не хватает? – спросил девочку Трубочист, допив молоко.

– Мне много чего не хватает, Дедушки, например, но я не хочу жаловаться. То, что мне необходимо, у меня есть. Дедушка меня всему научил. Когда у меня есть время, я хожу в город к ратуше петь песни. Я их сама сочиняю. Мне нравится петь для людей. Иногда они дают мне немного денег. Я счастлива, что живу так как мне хочется, ведь многие люди не имеют и этого.

На улице совсем стемнело. Луиза растопила печку и теперь комнату освещали только красные угольки, просыпавшиеся в поддувало.

– Ну а есть у тебя какое-нибудь особое желание или мечта? – спросил Трубочист.

– Пожалуй да, – сказала задумчиво Луиза. – Мне кажется, когда я пою там, возле ратуши, люди меня не замечают. Тогда я думаю, вот если бы у меня было красивое платье, никто бы мимо меня просто так не прошёл, всем бы захотелось посмотреть на меня и послушать, как я пою.

– А скажи Луиза, если тебе так нравится петь для людей, почему, когда я увидел тебя первый раз у ратуши, у тебя в глазах были слёзы, и голос иногда подрагивал, – спросил Трубочист.

– Дедушку было жалко, он только что умер, и я ещё не знала толком, как буду жить дальше, без него и совсем без денег. А ты подошёл ко мне и дал монетку. Я поняла, что есть добрые люди, и я смогу жить среди них.

«Ладно, решено, – подумал про себя Трубочист, – пусть это будет платье».

– А какое платье ты бы хотела иметь, как ты его себе представляешь? – спросил Трубочист.

– Такое розовое, длинное, – мечтательно заговорила Луиза, – я столько раз его рисовала. Хочешь покажу?

– Конечно, давай посмотрим, – оживился Трубочист.

Луиза открыла сундук и достала кусочек бумаги с нарисованным платьем. Трубочист взял листик, подсел ближе к печке и открыл дверцу топки. Яркое пламя осветило рисунок. Внимательно рассмотрев старательно нарисованную девочкой картинку, Трубочист положил листик себе в карман.

– Отдай, – жалобно вскрикнула Луиза, – зачем ты так?

Трубочист подошёл к девочке, и обнял за плечи.

– Успокойся Луиза, завтра мы идём шить тебе розовое платье.

– А где я возьму столько денег? – всё ещё жалобно, но уже тихо спросила девочка.

– А вот, – и трубочист достал золотую монету, которая сверкнула в его руке как нечто волшебное и сверхъестественное.

– Ой, никогда не видела, дай посмотреть, а этого хватит?

– У меня тоже никогда не было таких денег, но я знаю точно, что хватит.

Луиза взяла монету и долго с интересом её разглядывала.

– Трубочист, почему ты мне помогаешь? – тихо спросила она.

– Знаешь Луиза, я хочу понять, что такое настоящее счастье. Я тебе уже один раз помог и тебе стало лучше, но и моя жизнь изменилась в лучшую сторону. Я ничуть не пожалел тогда, что отдал тебе свой единственный грош. И вот у меня уже целый золотой.

Спать не хотелось, и они ещё долго разговаривали при мерцающем свете печки.

…

– Фу, какая замухрышка, ты чего сюда с ней припёрся, Трубочист?

Дородная дама, хозяйка швейной мастерской, презрительно смотрела на неожиданных, ранних гостей.

– Попридержи свой злой язык, сказал Трубочист и показал даме золотую монету.

– Ах, ах, какая милая девочка, здравствуйте дорогие гости, что вам угодно, – залебезила дама при виде золота.

«Откуда у этого нищеброда такие деньжищи?» – гадала она с завистью.

– Нам нужно новое платье, – сказал даме Трубочист.

– Ну, тогда проходите.

Трубочист и Луиза вошли внутрь, и тут же вся мастерская пришла в движение. Забегали мастера и подмастерья, зашелестел шёлк.

– Вот этот, – сказала Луиза, когда увидела нужный цвет.

Тут же шёлковая ткань розового цвета пошла в дело.

Трубочист ходил, позёвывая от недосыпа, и думал, глядя на суетливых портняжек: «Если у человека есть любимая работа, и за неё хорошо платят, можно ли это считать счастьем?» Он присел на стул и задремал. «Твой котёнок заболел и вот ты уже самый… – кто-то из портных подмастерьев прошмыгнул рядом, оборвав голос Философа в его голове на полуслове. – Для разных людей и счастье разное, но самое главное…»

Боммм, пробил колокол башенных часов. Трубочист очнулся от сна, потянулся, зевнул и посмотрел в окно: «Неужели полдень?»

Тем временем работа подходила к концу. Луиза стояла в платье у большого зеркала, на ногах были новые туфельки и чулочки в тон платья.

– Давай примерим эту шляпку, – хлопотала хозяйка мастерской.

– Мне больше нравится вон та с розовой ленточкой, —Луиза показала на приглянувшуюся ей шляпку.

Наконец и шляпка была подобрана. Девочка светилась счастьем. Она уже представляла себя поющей у стен ратуши, и все-все пришли на неё посмотреть и послушать.

Трубочист осмотрел девочку и платье. Придраться было не к чему.

– Мастера! – удовлетворённо бросил он в сторону хозяйки. В жизни не видел он такого потрясающего сочетания красивой девочки и великолепного платья. Удовлетворённый, он наконец достал свою золотую монету и протянул хозяйке.

– Ах, как вы щедры, это так много за наш скромный труд!

– Тогда дайте нам ещё вон ту шубку с капюшоном, – он отдёрнул руку с монетой, – у нас зима на носу, а девочке прикрыться нечем.

«Чёрт бы побрал меня за мой язык», – подумала жадная хозяйка, но всё же принесла приглянувшуюся Трубочисту шубку. Денег всё равно хватало с избытком.

…

Трубочист не спеша шёл по дороге к замку. Моросил осенний грибной дождик. Под ногами шуршали опавшие листья. Он испытывал потребность поделиться своими мыслями и уже обдумывал, с чего начать беседу с Философом: «Можно ли считать счастьем то, несомненно приятное чувство, которое испытываешь, делая счастливыми других, а точнее, где та грань, за которой важнее беспокоиться о собственном благополучии? Если человек осознано жертвует своей жизнью ради благополучия других, то что это? Ради чего эта жертва – ради людской памяти? На миру и смерть красна! А если никто не знает о твоей жертве – тогда как? Ради собственной души? А что есть душа – это совесть или что-то материальное?»

Философа в замке не оказалось. В каморке на столе Трубочист обнаружил записку, в которой говорилось: «Мой друг, помни, что счастья трудно добиться, но легко потерять. Меня сегодня не жди, будь как дома». На столе так же стояла большая бутылка вина и кое-какая еда. Трубочист растопил камин, развесил сушиться промокшую одежду, подогрел вино, пододвинул кресло поближе к огню и сделал большой глоток. Приятное тепло растеклось по телу. Мысли полетели куда то в даль: «Что будет, если все на свете люди будут счастливы, если каждый человек будет стараться сделать счастливыми других». Ему очень хотелось поделиться своими мыслями с Философом, который так не к стати отсутствовал.

– Чёрт меня побери! – вслух проговорил он, – да это же будет Рай на земле!