Второй сборник кошмаров, записанных посреди ночи

– Всех подробностей я могу не помнить, столько времени прошло, сами понимаете. Что-то утеряно в годах и литрах. Так вот, ровно двадцать пять лет назад решил я пойти за грибами. Решил уйти подальше, где точно ничего не было бы обшарено местными и дачниками. Коих в тот год были целые полчища. Как вы недавно сказали, решил углубиться в самую пердь, за Шумновские болота. Болота я не боялся, в отличие от большинства, так как имел к тому времени некоторые навыки. Отец постоянно таскал меня по болотам за клюквой. Болото в итоге и отняло его у меня. Ну да ладно, разговор не об этом.

За окном ярко блеснула молния, и через несколько секунд прогремел гром.

– Придётся вам возвращаться под дождём, погода испортилась, – сказал отшельник, затягиваясь самокруткой.

Илья и Маша переглянулись.

– Переживём, взяли с собой дождевики, – сказал Илья, – продолжайте, пожалуйста.

– Да, так вот. Забрался я тогда далеко-далеко. Я с собой тогда взял самую большую корзину, рассчитывая на небывалый урожай грибов. Скажу сразу, она мне не пригодилась. Ну так вот, набрёл я тогда на какие-то руины в центре небольшого островка. И вот что я заметил тогда, это меня не напугало, но сильно удивило. Как только я зашёл на тот островок я прекратил слышать всякие лесные звуки и даже шум ветра в деревьях. Понимаете? Ну, там, пение птиц, и даже жужжание проклятых комаров. Да и запах там стоял гнилостный, тошный. Это явно было нехорошее место, которое нужно было сразу обойти стороной и больше никогда туда не возвращаться. И те руины, чёрт их возьми. Хотя то, на что я наткнулся, назвать руинами можно с очень большой натяжкой. Это была насыпь в форме идеального круга. Какие-то гнилые доски, кованые элементы, камни. Но, как я понял, это были останки какой-то церкви или небольшой часовни.

– Что вас навело на такие мысли? – спросил Илья.

Николай Васильевич активно жестикулировал весь свой рассказ. И в этот раз дал волю своим рукам. Он поднял руки к потолку и резко опустил их на стол.

– Очевидно же! Это было не сложно. Церковь равно кресты, так? А там как раз недалеко на земле лежал большой ржавый, гнутый кованый крест. А внутри круга, у самого края, ещё один крест небольшого размера. Вот он-то и привлёк моё внимание. Из-за него я и не убежал оттуда, сломя голову. Не знаю, уместно ли тут будет слово «чертовски», но он был как раз чертовски красив. Он был из белого металла, скорее всего серебряный, весь резной, тонкой работы, со следами от некогда прикреплённой к нему фигурки Ии.. – он сделал паузу, пытаясь выговорить слово Иисус. Но у него так ничего и не вышло.

– В общем, вы поняли о ком я, кого обычно крепят к кресту. Судя по всему, веса тот крест был не малого, пару кило уж точно. Если бы я знал к чему меня это всё приведёт, пошёл бы за тем, за чем и шёл туда, за грибами. А про этот крест и всё что с ним связано, забыл бы навсегда и даже не рассказывал бы никому.

Он повернулся к камере боком и стал копаться в одной из коробок, в обилии лежащих внутри его жилища. И через минуту извлёк оттуда действительно прекрасное распятие. Длиной приблизительно сорок сантиметров и толщиной чуть меньше сантиметра. Он с грохотом положил его на стол перед собой. В тот же момент за окном сверкнула очередная молния, создавая практически идеальный киношный кадр.

– А вот и он. Чем тратить время на описание, проще вам его показать, – произнёс он победоносно. Будто демонстрировал голову убитого им дракона.

Мария взяла камеру со штатива и сняла распятие крупным планом.

– Действительно, красивая вещь, и дорогая, наверное, – сказал Илья.

– О да, это вы в самую точку, действительно дорогой, – он негромко рассмеялся, – знали бы вы, какую цену мне пришлось за него заплатить.

Последнее содержимое бутылки перекочевало в стакан. Он сделал глоток и продолжил.

– Ну так вот. Как только я увидел этот крест, или распятье, называйте его как хотите, я немедленно забыл про грибы. Он лежал внутри круга у самой стены. Я, разумеется, захотел его забрать. Не каждый день находишь драгоценный металл. Да и кто бы не захотел на моём месте, в конце концов? В общем, я его хотел поднять и положить в корзинку. Только вот он оказался к чему-то прикреплён. Я потянул его, и из-под земли показалась цепь. Крест был намертво к ней прикреплён. Цепь была железная и вся покрыта какими-то надписями. Каждое звено было испещрено надписями и символами мне совершенно не известными. Может латынь или ещё что-то боле древнее, забытое бог.., – он опять замер, словно в параличе. Словно слово Бог встало у него поперёк горла.

– У вас нет той цепи? Интересно было бы взглянуть. Уверен, кто-то из наших подписчиков определил бы, что за язык и символы, – спросила Мария.

– Не торопитесь. Вы дослушайте мой рассказ, и поймёте, почему у меня её нет и быть не могло, – недовольно прошипел отшельник.

Он взял крест со стола, прислонил его к груди и закрыл глаза. По его щекам потекли слёзы. Он быстро вытер слёзы рукавом, положил крест на стол перед собой и продолжил свой рассказ.

– Я тянул этот крест, а с ним из-под земли вытягивалась и цепь. Цепь лежала вдоль всего круга, по стене. Я тянул и тянул, изо всех сил. Казалось, ей не было ни конца, ни края. Виток за витком, всё ближе к центру руин. Я тогда практически на сто процентов был уверен, что на конце цепи будет нечто ценное. Нечто гораздо более ценное, чем этот крест, – он показал на распятие, лежащее перед ним.

– В итоге я добрался до центра, цепь уходила куда-то вниз. Всего я насчитал шестьдесят шесть витков. Чёрт побери! Уже на тот момент я должен был задуматься, что шестьдесят шесть это не такое уж и хорошее число. Особенно когда оно связано с церковью. На то, чтобы вырвать всю эту цепь из-под земли у меня ушли все последние физические силы. Но, как я тогда думал, до сокровища мне оставался всего один рывок. Необходимо было вырвать цепь, и на её конце меня ждала бы награда. Там должен был быть ларец с золотом и драгоценными камнями, или сундук, или ещё что-то ценное.

– Вы купили то, что я просил? – неожиданно резко спросил он у Ильи.

– Да, конечно, ещё вчера.

Тот сразу полез в рюкзак, через секунду извлёк оттуда три бутылки водки и несколько бутылок пива, поставив их на пол.

– Ещё вчера? Вы бы ещё грязную мыльницу с собой прихватили. Водка наверняка сейчас тёплая как моча, – недовольно произнёс он и поставил все бутылки перед собой на стол.

Он открыл бутылку пива, довольно улыбнулся и продолжил.

– В общем, стою я там и из последних сил тяну эту цепь на себя. Вот тут тоже довольно интересная часть. Уверен, вы быстро догадаетесь. Сколько звеньев я вытащил из земли, пока не увидел, что было к ней прикреплено на том конце? – спросил он и стал ждать ответа от пары зрителей, закуривая очередную самокрутку.

– Четыре? – спросила Мария.

– Думал, молодёжь нынче поумнее нашего поколения будет. Их было шесть. Понимаете, к чему веду? Шестьдесят шесть витков и шесть звеньев вниз, в землю.

Он глубоко втянул едкий дым и медленно проговорил.

– Шесть, шесть, шесть. Три шестёрки. Такое себе число, не правда ли? Можете не отвечать, ответ очевиден. Я бы попросил вас догадаться, что я достал из-под земли, но, боюсь, уровня вашей сообразительности не хватит для верного ответа. Да и к тому же вы мне заплатили не за то, чтобы давать ответы, а чтобы их получить. А извлёк я оттуда…

Его рассказ был прерван отключением света в доме.

– Грёбаный генератор, Илья, сходи, залей дизеля в эту металлическую херню. Как выйдешь, сразу налево, в маленькой пристройке стоит, канистры найдёшь там же.

– Подожди меня, я быстро, – сказал Илья Марии и пошёл на улицу.

На улице было влажно, под ногами хлюпала земля и мох. Его повсюду окружал гнетущий запах гниения и разложения. Запах давил на него, как вода давит на водолазов на больших глубинах.

Илья прислушался к окружающему его лесу, но ничего не смог услышать, кроме чавканья земли под ногами. Он на мгновение вспомнил рассказ Николая Васильевича, о круге в котором ничего не было слышно. Отошёл от его жилища на пару метров. На тропинку, по которой они сюда пришли с Марией. Как только он сошёл с островка, на котором возвышалась груда строительного мусора, называемая домом, он стал слышать всё. И крики сов, и шум ветра среди деревьев, и далёкие завывания жителей леса.

Илья несколько раз прошёлся туда-сюда, и каждый раз звуки то исчезали, то появлялись вновь. Это его немного удивило, но он пошёл делать то, зачем вышел, наполнить генератор. Залив канистру, и запустив генератор, он подождал, пока из окон на улицу вновь польётся свет, и вернулся внутрь помещения.

– Долго же ты. Разбирался, за что там дёрнуть, чтобы всё заработало? – Николай Васильевич расхохотался, будто только что рассказал самую смешную шутку в мире.

Илья жестом показал Марии, что на улице творится что-то странное.

– Мы можем продолжить? – спросила Мария, – мы бы не хотели возвращаться в город в кромешной тьме.

Отшельник залил за воротник очередную порцию пива.

– Как скажете. Так сказать, как заплачено, так и захерачено. А вы мне достойно заплатили.

Он ударил пустой бутылкой по столу.

– На конце шестого звена цепи находился я сам.

Илья и Мария удивлённо переглянулись.

– Как это понимать? – спросила Мария.

– А вот так, понимайте, как слышали. Сначала из земли показались руки, держащие цепь, все в земле. Как только я это увидел, я захотел отпустить цепь и бежать оттуда со всех ног. Но я не смог. Вопреки всему я продолжал тянуть и тянуть. За руками показалось плечо, а потом и голова. Моя голова. На правой щеке даже был порез, который я получил днём ранее. Понимаете? Точная копия меня, до малейшей детали. Но было там кое-что, что сильно отличало нас в тот момент. Его улыбка была одновременно наполнена бесконечной радостью, злобой и ненавистью. А ещё она была слишком, неестественно широкой.

– Действительно удивительная история, – воскликнул Илья, повернув камеру на себя, – ну как, мои дорогие подписчики, наша история стоила нашей поездки в эти края?

Он вновь повернул камеру на Николая Васильевича. Тот, продолжил свой рассказ, открывая последнюю бутылку пива.