День восьмой. Том второй

– Да, конечно, – сказала Алёна.

Стол был достаточно большим, чтобы Алёна могла уместить на нём весь обед целиком от первого до десерта – большой магазинный торт устроился в самом центре стола. Это было её первой ошибкой.

Никого не дожидаясь, Вика привстала и большой столовой ложкой отковырнула кусок торта. Демонстрируя воспитанность, она положила его к себе на тарелку, приготовленную для супа, взглянула на подругу, чтобы убедиться, что всё делает правильно и, ухитряясь продолжать улыбаться, принялась за еду.

Ирина не успела отреагировать. Алёна с кастрюлей супа в одной руке и половником в другой в растерянности бессильно опустилась на стул.

– Вообще-то суп нужно сначала, – пролепетала она. – И помолиться перед началом еды…

Её последняя фраза прозвучала совсем уже жалко.

Ирина покраснела.

– Вика! – Зашептала она, наклоняясь к ней. – Нельзя так!

– А что? – Захлопала глазами та.

Девочка схватила салфетку и принялась вытирать измазанные губы своей подруги.

– Перед тем как начинать кушать, нужно обязательно помолиться, – Ирина старалась, чтобы её голос звучал назидательно, но этого не получилось: то, о чём она говорила, девочка сама узнала несколько секунд назад.

Вика нахмурилась, но безропотно подчинилась.

– Тётя Лена, – Ирина чувствовала, что лицо её пылает, – просто мы там, в детском доме, никогда не молились и торты такие никогда не ели, поэтому Вика не знала, как тут всё нужно делать.

– Я понимаю, Ирочка. Не волнуйся.

На правах старшего молитву читал Алексей. Ирина, нахмурившись, вслушивалась в незнакомые слова, и по её лицу нельзя было понять, о чём она думает.

Ирина сидела рядом с Викой, поэтому имела возможность быстро шёпотом ещё раз пояснить:

– Сначала нужно кушать суп, потом – второе и только после этого торт.

– А я хочу сначала торт! – Громко сообщила Вика.

Ирина смутилась. Алексей, с трудом скрывающий улыбку, картинно пожал плечами, обращаясь к Алёне:

– Ну, что, мамочка, начинай воспитывать.

Алёна тоже покраснела.

Алексей вдруг понял, что они одинаковые. И это было не потому, что сейчас они обе пунцовые, склонились над своими тарелками и обе делали вид, что заняты едой, а на самом деле были очень смущены и просто не находили, что можно сказать. Их сходство проявлялось в чём-то, на порядок выше. Если бы Алёна во младенчестве попала в детский дом, она была бы точно такой же, как Ирина. И подружку, скорее всего, выбрала бы из самых-самых отверженных, и заботилась бы о ней, как вот сейчас Ирина о Вике.

Алексей вспомнил, как Алёнина мать в своё время сетовала, что девочка постоянно притаскивает домой бездомных кошек и щенков, выхаживает их, а потом раздаёт подружкам, потому что дома их держать не разрешают.

Алёна, в то время, пока Алексей ещё не женился на ней, даже ему предлагала каких-то то ли щенков, то ли котят, а когда он отказался, громко всхлипнула, а потом расплакалась, чем окончательно покорила сердце своего будущего мужа.

«Да, – подумал Алексей, глядя на сидящих за столом девочек, – уж этих-то питомцев Алёне никому отдавать не нужно»

Глава 14

Обед прошёл без особенных происшествий. Алексей был молчалив, Алёна напротив неестественно оживлена. Она пыталась завязать разговор, Вика улыбалась, а Ирина отвечала так коротко и формально, что диалог тут же затухал.

За столом царило такое напряжение, что даже негромкое звяканье вилки заставляло всех нервно вздрагивать.

Всё это время Ирина сидела на стуле с неестественно прямой спиной и, когда тянулась ложкой к тарелке, было видно, что её пальцы слегка подрагивают.

После обеда Алексей, как и обещал, повёл девочек осматривать дом. Вика тут же схватила Ирину за руку, и та ей ободряюще улыбнулась.

За Алексеем они пошли вместе, и, когда Алёна взглянула им вслед, они живо напомнили её рисунок с обложки какой-то старой детской книжки, где двое маленьких детей, так же трогательно держась за руки, уходят в глубину мрачного тёмного леса. Она даже тряхнула головой, прогоняя непрошенные мысли. Боже, какая только ерунда не приходит иногда в голову!

Начали с ванной. Уже оттуда Ирина долго не могла уйти. Она удивлённо разглядывала кабинку душа с полупрозрачными стенками, металлическую капсулу джакузи и даже осторожно потрогала сверкающие хромом вентили раковины.

– А можно я потом здесь руки помою? – Спросила она.

Алексей не нашёлся, что можно ответить и лишь кивнул. Ну, как объяснить этому ребятёнку, что теперь это всё – её, и она может делать здесь всё, что заблагорассудится, хоть кораблики в джакузи пускать.

Остаётся только надеяться, что Алёна с этим справится.

– А я прямо сейчас помою! – Более смелая Вика потянулась к крану, Ирина шикнула на неё, и девочка испуганно отдёрнула руку.

«Да, Алёнушке ещё с ними работать и работать», – подумал Алексей и ему стало неловко когда он вспомнил, что именно ещё совсем недавно он говорил про детдомовцев.

Даже самый обычный унитаз вызвал у Ирины лёгкую оторопь, но концентрировать своё внимание на этом предмете она постеснялась и заторопилась дальше.

Прихожую и кухню она уже видела, но гостиная снова ввела Ирину в ступор

Расширенными от удивления глазами Ирина озиралась вокруг, не смея поверить, что всё вот эта громадная комната – это тоже её дом. Теперь, изнутри, он оказался гораздо больше, чем виделся снаружи.

Домашний кинотеатр на стене её не впечатлил, зато большой интерес вызвал шкаф с книгами. Она склонила голову набок, пытаясь прочитать названия на корешках, потом робко спросила:

– Можно я потом почитаю что-нибудь?

Алексей уселся на диване и глубоко вдохнул, прежде чем ответить.

– Ирина! Ты живёшь с нами в этом доме, теперь это твой дом тоже, поэтому не надо спрашивать, можно что-нибудь взять или можно что-нибудь прочитать, хорошо? Всё, что находится в этом доме не только наше, но и твоё, и Викино. Понимаешь? – Алексей обхватил её плечи и вгляделся в лицо.

Девочка торопливо кивнула, и из-за этой быстроты он понял, как сильно она напряжена. Скорее всего, Ирина даже вряд ли что-то разобрала и была готова согласиться со всем, что слышит, лишь бы не вызвать неудовольствие своего нового отца.

Алексей вдруг подумал, что, если кто-то видит их со стороны (он сам сидит на диване, Ирина, вытянувшись по струнке, стоит перед ним), то это очень похоже на то, что родитель распекает провинившегося ребёнка.

Он усадил девочек на диван, а сам присел перед ними на корточки.

– Вот что, барышни. Послушайте меня и постарайтесь запомнить. Теперь вы живёте в семье, в очень дружной и хорошей семье. И то, что мы сейчас вместе – это тоже очень хорошо. Понимаете?

Ирина снова кивнула, но уже не так быстро, как в первый раз.

– Забудьте о том, что было в детском доме. Там ничего вашего не было, поэтому нужно было всегда всё спрашивать. А здесь ничего чужого нет, и вам нужно как-то привыкнуть к этой мысли.