Гончий бес

– Ай-ай-ай! – Марк укоризненно покачал пальчиком. – Бросьте, господин Новицкий. Мы ведь не шутим.

– Я понял. Но и впрямь не могу отдать вам эти бумаги. Понимаете, в архиве их больше нет.

– Что?!

– Нету. Я их уже продал. Вернее, дал попользоваться. Продавать насовсем слишком опасно. С них до сих пор не снят гриф секретности. А тут нашёлся коллекционер, который выложил приличную сумму за то, чтобы я просто передал документы в чертёжное бюро. Временно. Там их отсканируют, переведут в электронную форму, сделают трёхмерные модели на компьютере… что-то в этом роде. Затем вернут мне, я положу папку обратно в хранилище, и всё закончится.

– Тогда какого дьявола вы морочили голову мне?

– Ну, тогда ещё не было других предложений. А я безумно нуждался в деньгах.

– Вы кретин, Новицкий, – проговорил Марк с ненавистью. – Жадный кретин. Впрочем, это ваши проблемы. Придётся вам забрать документы из бюро и передать нам. Плата останется такой, как обещано. За вычетом кое-каких непредвиденных расходов.

– Это невозможно, – сказал Новицкий, и глаза его увлажнились, а губы искривила страдальческая гримаса.

– Отчего? Неужели чертёжное бюро охраняется ротой спецназа КГБ? – Фишер прямо-таки сочился ядом. Грёбаный архивариус надоел ему до чёртиков.

– За мной следят люди коллекционера. Они обещали – если что-то пойдёт не так, пострадает мой друг!

– А точнее говоря, любовник?

Новицкий кивнул. Слёзы у него уже докатились до подбородка.

– У него уже были проблемы с наркотиками. Задерживали за хранение. Сейчас пришьют распространение – и всё!

– Да вы в настоящей заднице, товарищ, – сделал вывод Марк. – Я бы на вашем месте драпал отсюда сломя голову.

– Я не могу бросить Витю…

Марк в сердцах сплюнул. Ситуация напоминала какую-то бредовую постановку провинциального театра. Любовные страсти, шпионские страсти, криминальное противостояние коллекционеров – каша, да и только. К сожалению, в кашу эту увяз он сам. Как минимум по пояс.

Фишер подошёл к Сильвии и пересказал слова Новицкого. Мисс Голдэнтач восприняла информацию на удивление спокойно. Её основным делом в этой жизни было решение любых проблем, а не стоны над их неразрешимостью.

– Узнайте у него адрес бюро. Возьмём чертежи сами. Сегодня же.

– А как поступим с самим Новицким? Думаю, стоит покамест запереть в подвал.

– Это плохая идея. Не хватало мне ещё сесть на электрический стул за киднеппинг.

– В Раше смертная казнь отменена, мэм. Максимум, что грозит – пожизненное заключение.

– О! Вы меня, безусловно, успокоили, Фишер. Скажите бойцам, пусть оставят этого любителя мальчиков здесь. Только заберите у него телефон, шнурки, ремень и срежьте пуговицы на брюках. Пока доберётся до города, мы как раз успеем завершить дельце.

* * *

И вот теперь всё нужно начинать с нуля! Снова отлавливать Новицкого, снова пытаться убедить его передать документы. Только условия для диалога куда менее благоприятны, чем сутки назад.

В квартире архивариуса не оказалось. Потолковавшие с консьержем «бычки» сообщили, что Новицкий вернулся домой около одиннадцати вечера (как раз в это время команда мисс Голдэнтач штурмовала ГЛОК), а спустя час или полтора поспешно куда-то отбыл на такси. Один. Больше не возвращался. Где живёт сердечный друг Новицкого, консьерж не знал.

Поехали к городскому архиву. Архив располагался в том же здании, что и городское Управление Внутренних Дел, и это соседство нервировало Марка до крайности. Тем не менее, в этот раз сопровождать Тима и Кира пришлось ему. Фишер взял с собой портфель, придал лицу выражение озабоченности, ссутулился и посеменил за «бычками».

К счастью, вход в архив был отдельный, на задах твердыни правопорядка. Пост охраны (скучающая старушка с вязаньем) миновали на удивление легко. Кир извлёк свои волшебные «корочки», старушка, не отрывая взгляда от спиц, мотнула головой:

– Идите-идите, ваши уже там.

У Марка ёкнуло сердце.

– Какие ещё «ваши»? – шепотом спросил он. – Милиция?

– Да ты не грузись, мистер. Щас всё выясним, – беззаботно пообещал Кир и устремился в глубь здания.

Марк придержал за рукав Тима.

– Я на всякий случай подожду здесь. Если всё спокойно, позовёте.

– Ага! – пообещал тот и бросился догонять приятеля.

Фишер окинул взглядом сумрачный холл. Вдоль одной стены стояли низенькие скамеечки с сидениями, обитыми вытертым плюшем. Как, бишь, их называют в Раше? Козетки? Оттоманки? Он присел на одну – так, чтобы оказаться скрытым колонной – и поставил портфель на колени.

– А вы кто будете?

– Что? Вы это мне? – Марк вздрогнул от неожиданности и, наклонившись влево, уставился на старушку.

– Ну а кому? Больше здесь никого нету.

– И верно! – Фишер хихикнул – Я… по архивной части. Кое-какие документы посмотреть нужно.

– Адвокат, небось?

– В какой-то мере да. А как вы догадались?

– Так чего тут гадать. Если еврейчик с портфелем, значит или адвокат, или банкир. Ну, или профессор. Вы ж народ-то башковитый. Вот. Банкиру здесь делать нечего. Профессор в сопровождении милиции не ходит. Стало быть, адвокат.

– Логично, – как можно более сухо сказал Марк. Слово «еврейчик» ему категорически не понравилось. Даже по соседству с определением собственного народа как башковитого.

– Можно было и ещё проще догадаться, – добавила старуха, ободрённая признанием собственной догадливости. – Раз есть труп, то должен быть и адвокат. Хотя с другой стороны, мертвецу он, вроде как, и не нужен.

– К-какому мертвецу? – пролепетал Марк.

Ответила не старуха.

– Господину Новицкому, – произнёс у него над головой сильный и красивый мужской голос. – Ныне покойному.

Фишер выпрямился (он так до сих пор и сидел, наклонившись, чтобы видеть из-за колонны привратницу) и посмотрел вверх. Увиденное его совсем не обрадовало. Рядом стоял высокий, стройный и очень широкоплечий офицер милиции. У него было привлекательное мужественное лицо, стрижка ёжиком и отчасти диссонирующие с молодцеватым обликом оттопыренные уши.

– Капитан Иванов, – представился он. – А вы, как я понимаю, адвокат Новицкого?

– Готовился стать его адвокатом, – сказал Марк. Мозги у него наконец-то заработали как следует, а вместе с этим пришло спокойствие. – Контракт ещё не заключен, мы намеревались прежде обсудить нюансы дела.