Черный Шаман

– Ты тоже девок трахал, причем сразу троих. Не говори, что это были мужики. И жрал, кстати, не меньше, деликатесы всякие. Отдувался он! Ну, копье метнул, да и то чуть не промазал.

– Нет, это уж слишком! – продолжал бушевать негр. – Ты хоть и командир, но посылать меня на верную смерть не имеешь права. К тому же я не знаю языка таха, меня сразу раскусят.

– Это верно, – остыл Вадим. – Но план все равно хороший.

– Нет! Хуже плана и придумать нельзя, – возразил Ирвин.

Так или иначе, до наступления темноты оставалось еще порядочно времени, и сержант не особо печалился: главное – посмотреть на арену боевых действий, определить слабое место обороны, а там видно будет.

* * *

Вадим, конечно, подозревал, что Касонго окажется крупным поселком. Но целая сотня ухоженных домов поразила его не меньше инопланетного звездолета. Еще штук пятьдесят хижин, рассеянные по окраинам деревни, выглядели победнее – и крыша местами прохудилась, и угловые столбы покосились.

Все это было видно в свете темнеющего неба и нескольких больших костров, вокруг которых кучковались немногочисленные негры. Из некоторых домов до диверсантов долетали приглушенные стенами звуки современных и старых шлягеров. Судя по всему, цивилизация оставила в Касонго более заметные следы, чем в Хендаваши. Но стиль жизни изменился не слишком, разве что по окрестностям не шныряли дети и охотники: зверья поблизости почти не осталось, все давно употребили в пищу. А бананы лучше было воровать на плантации, чем таскаться за дикими плодами в джунгли.

Для ловли рыбы имелась река под названием Ломами – раза в два более широкая, чем Касангеши. На берегу была сооружена довольно крупная пристань, и даже стоял длинный приземистый дом, смахивающий на склад. Рядом пришвартовался закопченный кораблик, какие Вадим нередко встречал в столице. Там такие посудины перевозили пассажиров с одного берега Касуку на другой. Здесь же судно служило для транспортировки фруктов. На глазах диверсантов несколько матросов закидали в трюмы сетки с недозрелыми плодами, потрепались с капитаном, который в итоге остался на судне, и пошли в увольнительную на берег.

Наверное, ночью по местным рекам никто не плавал.

Вадим и Ирвин затаились на самом краю открытого пространства, на склоне холма. Между ними и поселком пролегли целые ряды крошечных делянок, на которых бурно зрели какие-то злаки и другие растения. Некоторые напоминали крошечные пальмы с бодро торчащими листьями.

С двух других сторон деревню окружали фруктовые плантации.

– Смотри-ка, тут даже лавка есть, – сообщил Ирвин.

Сейчас была его очередь таращиться в бинокль, изучая объект диверсии. Однако Вадим подозревал, что поглядывает он в основном на девчонок, чья кожа в свете костров сверкала, словно смазанная жиром. Наверное, это был репеллент.

– Ты обстановку изучай, посты всякие, патрули считай, – недовольно сказал сержант. – Нечего на баб смотреть.

– Кто сказал про баб? – обиделся соратник. – Глухой, что ли, доклада не слышишь?

– Не спорь с командиром, – сурово осадил негра Вадим. – Дай сюда бинокль.

Он стал вновь оглядывать деревню, отмечая детали, на которые не обратил внимания при первом, беглом осмотре местности. Он заметил, что большая часть жителей предпочитает более пристойную одежду, чем дикари из Хендаваши. Хоть девушки и продолжали расхаживать в коротких юбчонках, теперь они были сшиты не из пальмовых листьев, а из цветастой ткани. Мужчины однозначно предпочитали брюки, подрезанные или закатанные до колен. Копий или другого оружия открыто никто не носил, также как и боевых и прочих раскрасок тела. Разве что бабки да старики, приверженцы традиций, порой мелькали в одеяниях таха, но их было немного.

Молодежь явно выбрала современный стиль.

Больше всего народа наблюдалось у кабака с провокационным названием «Хухум» – возле него даже лежало несколько мертвецки пьяных негров и порой разгорались скоротечные драки.

– Ладно, раздевайся до пояса, – приказал Вадим. – Закатай штанины до колен и обмажься грязью. Пойдешь на разведку.

– Куда? – набычился Ирвин. – И так все как на ладони, чего еще разведывать?

– Отставить базар, рядовой! – посуровел Вадим. – Пока прогуляешься по улицам, присмотришься к людям. В разговоры не вступай, костры обходи подальше, чтобы к тебе никто не пристал с допросом – кто, мол, такой и откуда. Только с самыми пьяными можешь поговорить. Будь незаметным, понял? Определи самое богатое здание в деревне, иначе мэрию. Там должен обитать этот проклятый Шаман. Затем потолкуй с капитаном судна, попросись к нему матросом.

– Зачем это? Я не хочу быть матросом, я американский солдат.

– Сейчас ты диверсант, Ирвин, – торжественно сказал Вадим. Из лекций, прослушанных на курсах ГРУ, он помнил, что воодушевление личного состава подчас важней меткой стрельбы. – А этим парням иногда приходится выполнять задачи и посложнее. Например, сутки сидеть в выгребной яме сортира, чтобы взорвать врага, когда тот придет погадить. Взорвать вместе с собой, конечно.