Одноклассники. Вечер встречи

– Здравствуй, Сеня. – я наклонилась к нему, но он так взглянул на меня…

– Нина, уйди! – вошла его мама :

– Нина, поставь столик ближе к нему, а я чай вам принесу.

– Да уйдите вы все! – закричал Сеня.

– А ты чего на мать кричишь? Молодой ещё! Она тебе не школьная подруга! – накинулась я на него. – Тёть Маш, готовьте чай, а я сейчас.

Я вышла из комнаты, в коридоре стояла моя мама и Сенин отец.

– Дядя Коля, дайте мне бритвенный прибор, ну и всё для бритья.

– Чего?

– Ай! Сама возьму. – в ванной комнате я взяла всё для бритья и пошла к Сени. Он смотрел в окно. – Ну-ка повернись ко мне! – он не шевельнулся. Вошла его мама.

– Тёть Маш, помогите приподнять его повыше.

– Что ты собираешься делать? – спросил Сеня.

– А ты не видишь? Бриться будешь!

– Щас! Только лыжи смажу.

– Нина у него руки…

– Тёть Маш, у вас на плите молоко убежало!

– Ах, ты… забыла! – и она удалилась из комнаты.

Я приготовила всё для бритья и не поворачивая его голову к себе, стала намыливать его щёки. Он напрягся так, что мне страшно стало. Правую щёку я побрила, а он не шелохнулся.

– Поверни голову, я же не могу через кровать тянуться. Или мне кровать от стены отодвигать? – он повернул голову, глаза его были закрыты, а из них катились слёзы. Моё сердце разрывалось, а душа окаменела и заставляла меня быть твёрдой и хладнокровной. Я не знаю, как я смогла так себя вести. Закончила я бритьё. Оба успокоились. Разлила чай по чашечкам, подала ему. Он долго смотрел на меня, потом медленно взял чашечку правой рукой. Она подрагивала и я видела, какого труда ему это стоило. Он выпил сразу весь чай и откинулся на подушку.

– Ты где сейчас живёшь? – тихо спросил он.

– Романтики захотелось. После учёбы в Нижневартовск подалась, там заработки неплохие и северные надбавки.

– Семья, дети. Понятно.

– А ты знаешь, ни детей, ни мужа.

– А что так-то?

– А зачем они мне? Лишние заботы. Я ещё молодая.

– Не нагулялась значит?

– Не нагулялась. А если честно, никто не предлагал замуж. Так в девочках и хожу.

– А я думал вы с Виктором вместе живёте.

– Сеня, не надо думать. Надо разговаривать. Твоя семья где?

– Я тоже в мальчиках хожу. То есть – лежу.

– Ты-то чего не женился?

– Когда в армии служил, домой стремился, потом я узнал что ты с Виктором… Предложили мне на Урале послужить. Я согласился. Потом переезды в разные части Советской армии. Некогда было жениться.

– Какие твои годы, ещё женишься! – он резко отвернулся к окну.

– Да не смущайся ты так, всё заживёт. Мы тебя на ноги поставим!

– На ногу!

– Что, на ногу? – не поняла я.

– На одну ногу! – он зло взглянул на меня.

– А ты не психуй! Живой и радуйся жизни, а не бей на жалость! Да, жаль, что так случилось и что теперь? Руки опускать? Или хочешь послушать как Маресьев боролся за жизнь? Лучше родителей пожалей, чем быстрей выздоровеешь, тем им будет легче.

– А может быстрее умереть?

– Дурак! Тебе голову повредили или ногу? Или ты своей солдафонской башкой думать разучился? Пока! Лежи, думай!

– Нина! Постой.

– Что ещё?

– Спасибо.

– Это за что же мне спасибо? За то что наорала на тебя?

– Да. Именно за это. А то со мной тут, как с младенцем носятся. Думал я. За время моего постельного режима, обо всём передумал.

– Так поделись. Что ты хотел бы иметь?

– А ты мне поможешь?

– Ты ещё посмел об этом спросить? Говори!

– Прости. Твоя мама в больнице работает. Пусть спросит там, у завхоза, может есть какая-нибудь списанная больничная койка, а то эта сильно не удобная. А больничную можно поднимать, как мне удобно.

– Я бы тебе сейчас сказала, да на сегодня хватит с тебя. Сам-то что не спросил? Эх ты, вояка. Ну пока. Вечером зайду, отдыхай от меня.

нина