Эффект «галки»

Оксана направилась к ближайшему открытому прилавку на углу ряда: там под лёгкой крышей из пластика, укреплённого на четырёх трубах, скучал мужичок.

Когда она подошла поближе и разглядела его, ей расхотелось с ним разговаривать. Возникло чувство: нет, не когда видишь бомжа, а вот, когда встречаешь завсегдатая винно-водочного отдела. И жалко, и грустно.

Одет он был, правда, чистенько. Старенькая ветровка, очки только какие-то несуразные. Тёмные волосы из-под бейсболки выглядывают не то, чтобы неряшливые, – будто неделю не мытые.

И ещё усы. Это уж последняя капля: топорщатся, будто дохлую мышь верхней губой к носу прижал. Щетина у этого мышонка чего-то жёсткая, как на зубной щётке. Ну, вот зачем такие отпускать? Какая женщина на это клюнет?

Оксана чуть было не прошла дальше, но одёрнула себя: ей ведь только спросить. Показала пульт:

– Не подскажете, где такой здесь можно купить?

Мужичок стал сама любезность. И голос у него оказался приятный. А для любой женщины голос у мужчины… Особенно, когда он говорит тебе что-нибудь этакое…

Но мужичок сказал всего лишь:

– Сейчас повернёте в соседний ряд, в конце будет павильон номер шестьдесят один. Там у Миши всё есть.

Оксана поблагодарила и пошла, чувствуя, что её провожают взглядом. Да на здоровье! На ней деловая двойка английского костюма. Думаю, смотрится ничего. Конечно, приятно, когда от тебя не отрывают глаз, но неужели её следующая ступень глазеющих – бомжи?

Можно, пока, собственно, не начался детективный сюжет, я немного расскажу про отношение Оксаны и Тамары к шопингу? А, чего? Ведь детективы все на одну колодку, – чего вы такого необычного ожидаете здесь найти? А шопинг… Это ведь жутко злободневная тема для женщин. У них, как говорила моя бабушка, «лихоманка» начинается, когда они видят по телевизору, что у кого-то из «шоу-звездунов» гардеробная больше, чем вся твоя квартира. И обуви там пар четыреста – это же сколько денег угроблено? Кто это всё носить будет? Выпендрёж один, как утверждает Томка.

Она считает: слово «шопоголик» надо писать с буквы «Ж». Потому что все эти чудики – сдвинутые на всю голову. Они себя чувствуют, как во сне, – действительно, голыми. И хватают первое попавшееся под руку, чтобы, значит, прикрыть наготу. А потом, когда осмотрятся, понимают, что тряпки эти никому на фиг не нужны. А денежки уже тю-тю! И надо бежать опять покупать что-нибудь приличное. Но ты же голый – и тут опять не до мозгов. Так и бегают всю жизнь с голой задницей меж кучами тряпья.

Оксана Томку в этом отношении поддерживает, хоть и по другой причине. Тамара, когда отбила все бока в стиральной машине жизни и поняла, что ни стометровой яхты, ни золотого унитаза у неё никогда не будет, решила, что гнать лошадей в попытках утереть нос соседке смартфоном последней модели, – идиотизм чистой воды, если у тебя даже на сырокопчёную колбасу денег не завалялось.

Хотя дурости вокруг предостаточно. Одна коллега по работе, живя вчетвером на восемнадцати квадратных метрах, купила в кредит «Вольво», чтобы «соответствовать». И её ничуть не смущало, что теперь её семейка будет несколько лет питаться, говоря языком рекламы, «лапшой быстрого приготовления». Зато можно с лёгким презрением поглядывать на других, садясь в своё крутое авто. Самое главное, переубедить такую «мадам», что она, так сказать, попутала приоритеты, абсолютно невозможно – это она живёт «правильно», а вы просто завидуете.

Тут я ещё чуточку отвлекусь: вы об «эффекте крота» слыхали?

На поле близ местечка Ватерлоо жил крот. И когда там началась знаменитая битва между Наполеоном и англичанами, этот крот решил, что всю эту заварушку люди устроили специально, чтобы доставить неприятности именно ему, кроту.

Сильно, да? Теория малоизвестная, хотя представителей её вокруг! Включи телевизор: пятнадцати минут не пройдёт, как появится на экране кроти… в общем, особа женского пола семейства кротовых, которая томно захлопает чугунными ресницами: «Я этого достойна!» Кротиха и есть!

Насмотревшись на такое, Тамара плюнула через левое плечо: говорят, что там околачивается тот, кто всё время подзуживает нас на такую «правильную» жизнь. И перестала обращать внимание, что о ней будут говорить знакомые, соседи и сослуживцы.

Смартфон, конечно, завела, но после троекратно раздавленного экрана использовала его только для интернета, а для болтовни купила простой кнопочный телефон и чувствовала себя отлично.

Подобное отношение она перенесла и на свою одежду: покупала на «вьетнамском» рынке турецко-китайские тряпки поддельных брендов, и ей этого было достаточно.

Тут мне пришло в голову, что многие женщины читают эти строки в недоумении: чего это им рассказывают о философии какой-то полубомжихи?

Вы уж простите, но это только настоящие писательницы пишут о героинях, живущих в квартирах, где можно кататься на велосипедах. Или имеющих трехэтажные особняки. В общем, о людях «достигших». Правда, таких успешных в нашей стране всего три процента, а остальные должны читать про их завидную житуху, глотать слюнки и засыпать в мечтах, что и на них вдруг сверзится благодать – ну, хотя бы выигрыш в лотерею.

Писательницы наверняка сами слюнки глотают вёдрами – ведь у них самих ни квартиры приличной, ни… Яхта, правда, случается: сын или внук в ванной пускает поплавать. Поэтому пишут они не о жизни, а воплощают на мониторе свои мечтания: вот если бы у меня…

Вы сами заметили: теперь в каждом сериале героиню приводят в бутик, и она там меряет наряды, меряет и меряет, причём всегда такое, в чём и на улицу выйти невозможно. Что-нибудь из коллекции кутюрье – что нормальной женщине только в страшном сне может присниться. Ну, так все эти «коллекции», простите, выдумываются не для того, чтобы эти вещи носились, а чтобы все видели – у Кроликова фантазия работает!