Открытие, которого не было

Просто необходимо было взять бутылочку «клюквенной» и обсудить происшедшее. Но в это время в кармане у Аркадия заверещал мобильный телефон.

– Слушаю, участковый Голобородько. – занятым голосом отозвался в трубку Аркадий.

– Какой участковый? – услышал он недоумевающий голос своего начальника полковника Кондрашова. – Скажите, куда я по… Аркадий, ты что ли?

– Ну, я конечно.

– Прекрати, наконец, свои глупые шутки! – приказал полковник.

– Есть прекратить. – по-уставному рявкнул Стеклов.

– Ты где?

– В Каланчевке, конечно. Где же мне быть? А вот ты, Олег Петрович, почему не на концерте?

– Каком еще концерте?

– Ну вы же с женой хотели в органный зал сходить? Как раз время…

– Не до концертов сейчас. – суровым голосом человека долга сказал полковник. – Ты чем занимаешься?

– Оперативные мероприятия, естественно, провожу. По утвержденному вами, Олег Петрович, плану.

– Слушай, бросай все и гони на базу!

– Что, прямо сейчас? Товарищ полковник, рабочий день давно окончен.

– Это он у рабочих давно окончен. А у нас он только начинается. – назидательно произнес начальник. – Чтоб через полчаса был на базе. Все. Жду. – отрубил он и отключился.

– Что, Аркаша, начальство лютует? – участливо осведомился Павел Сергеевич.

– Работа такая. Это ж тебе не зеков шмонать! Государственная безопасность. Понимать надо! – осторожно ощупывал свою пострадавшую скулу Аркадий.

– А то, может, все-таки по рюмашке? – осторожно осведомился Папас. – Клюквенной? А то, коньячку?

– А коньяк тоже ты делаешь?

– Коньяк? Да ты что? Как можно? – возмутился Папас, но, вглядевшись в выражение Аркадьиного лица, скромно признался. – Да, я. Из облепихи. На дубовой коре настаиваю. Ты не беспокойся. Он еще лучше настоящего.

– А запах? – хмуро сказал Аркадий. – Мне через пол часа начальству докладывать.

– Так все равно, и так уже выхлоп есть… – резонно заметил отставной майор.

– Ну, если по одной. – согласился подполковник.

Они прошли в стрекозиные двери и сели за столик.

Соня достала из сумочки флакончик духов, протерла кровоточащую ссадину на скуле, залепила ее пластырем и ласково провела ладонью по щеке.

– Аркадий, пойдем ко мне домой, кофе попьем! – закрыв синие глаза ресницами, сказала она.

«Выброшу мобильник завтра же! – дал себе слово Аркадий. – Олегу скажу, что потерял во время оперативных мероприятий. Или контакты закорочу, на худой конец. Жить не дает, поганец скрипучий!»

– Да разве тут попьешь чего-нибудь! – вздохнул он. – Опять на службу требуют.

– Ты без машины?

– Без. Опять не завелась.

– Давай, я тебя отвезу, а? – предложила Соня.

– Отвези, если хочешь. – великодушно согласился Стеклов.

Соня мгновенно подхватилась и исчезла, будто ее и не было.

Мужская компания выпила по рюмке притворившегося коньяком самогона. Оставив Колю Саяпина с двумя другими каланчевцами, участвовавшими в драке, Паша с Аркадием вышли на воздух.

Они встали у перил дебаркадера.

– Слушай, Аркадий, – кашлянув и глубокомысленно взглянув вдоль набережной, начал Павел Сергеевич. – Хочу тебя спросить…

– Пьют ли в Европе самодельные напитки? Сразу тебе скажу, да, пьют!

– Аркадий, я серьезно…

– Ну, спрашивай…

– Ты за Толей Бесединым последнее время ничего не замечал?

– Да я его вижу-то редко… А что такое? – навострил уши подполковник.

– Понимаешь, какой-то странный он стал…

– В чем это выражается? – внимательно взглянул на Павла Сергеевича Аркадий.

– Ну… к товарищам переменился…

– Это как?

– Груб стал… – осуждающе произнес отставной майор конвойной службы.

– Что? – не понял Аркадий.

– Ну, злой како-то сделался… К себе на каланчу не приглашает. Мне вот сказал недавно…

Павел Сергеевич удрученно замолчал.

– Что сказал? – начиная чувствовать смутную тревогу от невнятного разговора, спросил Стеклов.