Вариант Зеро

– Ну, скажем: да, – подтвердил Некто.

– Уменьшить народонаселение во всем мире, остальных стопроцентно оцифровать! – подхватил Он.

– Именно, господин президент! Глобальная война, кроме полезного прореживания маргиналов, плохо повлияет на экологию планеты в целом. Поэтому, перестроив мир по-своему, мы фактически спасем его. Оставшиеся субъекты после работы «джина» станут послушными и управляемыми.

Затем «мистер Икс», довольный произведенным эффектом, перешел на сухой тон:

– Более подробные инструкции вы получите от вашего российского Корректора. Когда «Джин» начнет свою кровавую жатву, вам будут гарантированы все три ноля!

«Ставьте на зеро, господа!..» – «пело и плясало» внутри президента России.

Хотя… вся будущая мировая катавасия напоминала Ему известное присловье: «Пауки в банке». На этот раз «пауков» будет трое. А неведомые Ему Иксы будут наблюдать за схваткой соперников и делать ставки на того или иного претендента на мировой пост главенствования.

Он хорошо понимал, что «главенствование» в случае полной победы будет номинальным. Но азарт грядущей борьбы уже охватил Его. Холодный логическо-машинный ум унга прямо сейчас начал просчитывать возможные расклады варианта «Зеро», имеющего пока два ноля!..

Но знание того, что вот-вот в дело будет запущен «джин», давало Ему, президенту России, несомненные преференции. Та страна, которая первой разработает вакцину от «вируса-джина», получит не только огромные деньги от ее продажи, но и явный авторитет в мире. Третье «зеро» – нулевую точку отсчета – стоит использовать по максимуму. Надо будет сразу же после прилета в Москву дать задание ведущим эпидемиологическим лабораториям ускорить разработку «противоядия» от грядущей пандемии!..

Выходили собеседники из тайной комнаты Ватикана порознь.

У выхода из дворца Его ждал Собственный бронированный автомобиль, который отвез Его в международный аэропорт Фьюмичино. Отсюда Он улетит на Личном дальнемагистральном лайнере. Президентский Ил-96 быстро и безопасно перенесет Его в Москву, в Шереметьево.

Глава 5

Ларин, генерал-лейтенант ГРУ, и Омельченко, генерал-майор ФСБ, встретились на «нейтральной территории». Этим термином они называли «старое место» – кафе «Уют» на Кутузовском проспекте.

Было еще в заначке у друзей «новое место» на Мойке и «место встречи, которое нам изменить нельзя», возле Театра на Таганке.

Конечно же, при желании любой нормальный соглядатай без труда вычислит все эти «места». Но у любого разведчика или тайного агента всегда существовал вариант: расчет на дурака. Этот расчет был неким аналогом пресловутого русского авось. Известно, что простые формы шифровки иногда эффективн ее сложных. Наружка всегда цеплялась к ключевым словам, содержащим, как думалось ее агентам, некий тайный умысел. А если два приятеля захотели вдруг встретиться и говорят об этом открытым текстом – что в этом предосудительного?

К тому же встречи представителей обеих служб не возбранялись. Считалось, что при тесном контакте можно получить от другой службы ценную оперативную информацию. Конечно же, такая встреча не должна идти вразрез интересам собственной конторы.

Встреча генералов из разных ведомств была полезной еще и потому, что Алексей Михайлович недавно стал генералом. Но не только переход Омельченко от полковника в следующую служебную категорию уравнивал давних приятелей. Новоиспеченный генерал-майор являлся главным аналитиком одного из ведущих, наиболее информированных подразделений ФСБ. Приятелями оба генерала были как бы официально. На самом деле Сергей Петрович и Алексей Михайлович дружили еще со времен Первой чеченской кампании.

После кратких взаимных расспросов о семейных делах оба аналитика прихлебывали кофе, которое в этом заведении было неплохим.

Омельченко знал о разводе своего давнего друга с Ольгой Васильевной и женитьбе на Вере Николаевне Никитиной. Никитина – старший архивариус ГРУ, милая, скромная и отзывчивая женщина. Она вдова офицера Генерального штаба, погибшего в одной из командировок три года назад. И вот судьба свела Ларина и Никитину…

Правда, по негласным «законам жанра» мужу и жене нельзя было служить «под одной крышей». Вера Николаевна вынуждена была уволиться со службы и целиком посвятить себя домашним делам. При разводе Ольга Васильевна обговорила себе выделение четырехкомнатной квартиры в Москве, в престижном районе, содержание экономки и уборщицы. Сергею Петровичу был оставлен коттедж в закрытом загородном поселке, что вполне устраивало бывшего мужа Ольги Васильевны.

Теперь все хозяйственные заботы легли на плечи новой супруги генерала Ларина.

У Омельченко таких жизненных напрягов не наблюдалось. Поэтому все расспросы о «семье и внуках» с согласия обоих генералов были кратки – отделались дежурными фразами.

После «бытовой прелюдии» собеседники перешли к конкретным, интересующих обоих делам.

– Чем, Алеша, вызван внеплановый визит Первого в Ватикан? – спросил Ларин.

– А ты пошевели извилинами, доблестный элитный разведчик! – усмехнулся Омельченко.

– Шевелю…

– И… как?

– Я думаю, новоиспеченный генерал, там, в папском дворце, произошла накачка.

– Кого и чего? – тотчас откликнулся Алексей Михайлович.

– Первого, видимо, переориентировали. Нынче, друг Алеша, Россия в моде, точнее, как сейчас принято говорить, в тренде.

– Ага! Тренд – от слова «трындеть»!.. – коротко хохотнул генерал ФСБ и, посерьезнев, добавил: – Ты, Сережа, почти угадал.

– Ну, и!..

– А ты не спеши, на кофе налегай, а то он совсем остынет.

Ларин поднес ко рту чашку, сделал несколько небольших глотков.

Омельченко повторил «маневр» друга.

Затем он поставил чашку на стол и сказал:

– Ты после повторной женитьбы стал намного спокойнее. Видимо, Вера Николаевна очень благотворно влияет на твою психику.

Ларин в ответ изобразил улыбку.

Оба генерала встречались так – тет-а-тет – очень редко. Поэтому при любой возможности пообщаться они не спешили сразу же выкладывать карты на стол. Ситуация должна вызреть, чтобы затем слегка прояснить голову, нагрузить ее информацией к размышлению. Это потом уже, в рабочем кабинете, на все сто процентов включатся извилины и зашевелятся, как иронично предположил Омельченко.

Алексей Михайлович сделал затяжную шекспировскую паузу и как бы между прочим проговорил:

– Наш «парень» после беседы с папой отсутствовал один час семнадцать минут тридцать две секунды.

– Откуда ты, Алексей, это знаешь, причем так точно? Может быть, у «парня» прихватило желудок. Скажем, это был затяжной понос.

– Ага!.. Французский прононс!.. Ты слышал про скандальную книгу беглого контрразведчика Атаманенко?

– Я с большим интересом прочитал его бестселлер «Эликсир бессмертия для вождя»[19 - Книга Игоря Атаманенко «Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти». Подробно о специфической лаборатории НКВД см. шестую книгу автора «Крысиная нора».]. Надо же, придумали ваши жестокие и беспринципные «прародители» – я имею в виду НКВД-КГБ – назвать человеческие экскременты «рудой»!

Омельченко слова «жестокие и беспринципные „прародители“» несколько покоробили.

– Предшественники… – пробормотал генерал ФСБ и уточнил: – Не всегда они были так откровенно плохи. Кое-что те ребята могли хорошо делать.

– Ага!.. В частности, добывать «руду»!.. – насмешливо подхватил генерал ГРУ – Это как у Маяковского в стихотворении «Поэзия».

Ларин был начитанным генералом. Он, изобразив на своем лице вдохновение, продекламировал: «Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды».

– Смеешься… – протянул Омельченко и добавил: – А этот метод, между прочим, отлично действовал.

– Констатирую факт, – ответил Ларин и, наморщив лоб, процитировал: – Вот слова автора «Эликсира бессмертия…»: «В 40-е годы в Советском Союзе при НКВД была создана секретная лаборатория, в которой ученые занимались определением характера человека… по его экскрементам. Курировал ее нарком Берия…» «Рудой», по версии Атаманенко, как раз в этой лаборатории называли людские отходы. Я, друг Алеша, ничего не придумал.