Эра Водолея

Многие исследователи придерживаются гипотезы, что ковчег – жилище богов, некогда окультуривших вид homo sapiens, либо доставивших наших предков сюда из другой системы. Но, в качестве рабочей принята версия, что корабль – раритет древней цивилизации нашего космического соседа.

– Вы имеете в виду Марса? – поинтересовался Илья. — Но почему?

– На то есть причины. И даже косвенные подтверждения. Когда Атлантида ожила, люди получили представление о родном мире хозяев ковчега. Нависающая над городом внутренняя поверхность корабля — небо – оказалась не привычно голубой, а желтоватой. Воздух слегка разрежен, как на Земле высоко в горах, и с той же плотностью. Учёные полагают – такие небо и атмосфера были на Марсе до того, как его изрешетил метеоритный дождь.

– Значит, на Марсе тоже жили люди? — опять Илья.

– Предполагается, на четвёртой планете существовала жизнь. Следы бурных рек можно увидеть и сейчас. В нескольких сантиметрах под поверхностью Марса обнаружена замёрзшая вода. И звездолёт в поясе астероидов вполне мог быть современником той эпохи, когда на красной планете, как сейчас на Земле, жили разумные существа. Иначе вообще, откуда взяться здесь кораблю?

Далее, по мнению учёных, события развивались так. После сильного метеоритного удара, разрушившего планету, марсиане перебрались на терраформированную к тому времени Землю.

– Спорная гипотеза, — заметил Иван.

– Безусловно, – не возражал Сергей. — Предлагаю вам придумать логическое объяснение, почему ковчег остался без хозяев в таком отдалении от населённой планеты Солнечной системы. Не отрицаю, есть противники изложенной теории, приводящие вполне убедительные доводы. Но традиционная наука выбирает за основу простую гипотезу.

– Как же, простую, – воскликнул Илья. Но парня тут же одёрнула мать.

– Время идёт, – продолжил Сергей, – но вопросов, по-прежнему, много. Чтобы не останавливать изучение удивительного артефакта, к проекту «Древний ковчег» привлекли коммерческие структуры. Десять лет назад учёные создали корабли, способные доставлять людей к поясу астероидов, и вот уже четыре года космический музей принимает туристов.

Даже не смотря на огромную цену тура, желающих увидеть ковчег оказалось так много, что корабли по маршруту Земля – Атлантида – Земля теперь летают постоянно. Каждый день из космопорта Восточный стартует двадцать четыре космолёта. Запускали бы и больше, но есть пределы. С возросшим количеством рейсов не успевали бы справляться наземные службы. Да и те, что работают на корабле. Организация туров не простое мероприятие. Представьте – в корпорации «Древний ковчег» для безопасного функционирования системы задействовано до полумиллиона служащих. Поэтому с Земли успевают запускать лишь по одному челноку в час.

– А вы постоянно живёте в космосе? – скромно потупив глаза, поинтересовалась Лида.

– Нет, – усмехнулся Сергей. – Честно, я бы не выдержал. Полёт в космос для организма настоящая шокотерапия. Вы знаете, не каждому удаётся пройти медкомиссию. Безусловно, конструкторы хорошо потрудились для нашей безопасности. Тут и защитный кожух, и особые материалы, задерживающие космическую радиацию. Но есть норма, которую превышать не стоит. Впрочем, на пляже ведь тоже нельзя долго загорать – обгоришь.

Мы рассмеялись.

– Я вижу, немного утомил вас лекцией, – заметил Сергей. – Поэтому хочу сейчас прерваться. А в завершение отмечу – устройство экскурсий стало возможным, поскольку ковчег постоянно находится на одинаковом расстоянии от Земли.

– Как? – удивился Виталий.

– Корабль летит по орбите вокруг Солнца курсом, параллельным нашей планете. Учёные до сих пор ломают голову над данной загадкой. А кое-кто считает такое положение доказательством, что Атлантида – жилище древних богов Земли, издали следивших за подопечными на третьей планете. И отсюда дававших указания, к примеру, Моисею. Но куда делись обитатели корабля, теория не объясняет.

Мы обсудили ещё несколько бытовых и организационных вопросов. И на том утренняя встреча завершилась. Сергей прав – мы немного устали. А ещё хочется вернуться в каюту и насладиться парением в невесомости.

Когда мы расходились, в дверях я столкнулась с Борисом. Корсак с улыбкой извинился и пропустил меня. А я ощутила, как учащённо забилось сердечко. Вот бы познакомиться с ним поближе. Но я боялась думать о любви – в моём представлении чем-то прекрасном и возвышенном. А из-за жизненных неудач, казавшимся мифом.

Глава 3.

Книга Ника Уралова

    16 марта

С высоты шестого этажа сорок восьмого корпуса просматривается вся Атлантида. Едва попав сюда, понимаешь – ковчег создан нечеловеческим разумом. Ведь постройка корабля, способного путешествовать, наверное, между звёздами, не по силам нашей цивилизации.

Сверху город похож на огромное колесо со спицами. Четыре реки, сходящиеся у центрального озера, делят Атлантиду на такое же количество частей. Сто два мостика, переброшенные через водоёмы, отстоят друг от друга на пятьдесят метров. И каждый имеет оригинальную конструкцию. Причём геометрический рисунок перил не повторяется.

В центре ковчега остров, увенчанный великолепным ступенчатым дворцом, напоминающим пирамиды мезоамерики. Через каждую четверть города проходит по две магистрали. Если сложить образовавшиеся сегменты, получается, в Атлантиде двенадцать секторов.

Кажется, никогда не прискучит любоваться восхитительными пейзажами. Я тут четыре месяца. И хотя не слишком эмоционален, но по-прежнему восторгаюсь красотой и безупречностью древнего творения. Учёные говорят – здесь каждый элемент чётко просчитан, и потому возникает ощущение удивительной гармонии.

К сожалению, некогда любоваться городом. Надо осмотреть место преступления до того, как труп отправят на Землю. Немного отдохнув после допроса, окончившегося дракой с женщинами, я по лестнице спустился на нижний ярус города, и направился к шестому корпусу.

Улицы Атлантиды напоминают земные. Вдоль них возведены дворцы от трёх до семи этажей самых разнообразных форм и комбинаций геометрических фигур: шаров, конусов, цилиндров, кубов и пирамид. Но каждое здание имеет оригинальный проект. Здесь вполне можно устраивать музей по архитектуре и дизайну. Единственный недостаток – Атлантида окрашена в серый цвет без каких-либо оттенков. И лишь вода, отражающая жёлто-голубые небеса придаёт городу особое мистическое сияние.

Внутри дворцы пустые. Но, тем не менее, пребывание среди их стен наполняет душу неким благоговением. Я порой ловлю себя на мысли, что нахожусь в райском месте. И вот почему. В Атлантиде четыре реки. Следуя библейским аналогиям, учёные назвали водоёмы – Фисон, Хиддекель, Гихон и Евфрат.

А ещё конструкторами древнего корабля тут заложен парк. К сожалению, после расконсервации клумбы так и не засадили. И остаётся лишь фантазировать о временах, когда тут зеленели деревья и кустарники. Возможно, именно об этом месте с тоской вспоминали Адам и Ева, изгнанные, либо под каким-то предлогом отправленные на невозделанную Землю, где первые люди начали самостоятельную жизнь.

Я вышел на Седьмую магистраль и сейчас прохожу мимо последних групп туристов, наполняющих улицы праздным шумом. Скоро закрытие. Люди обращают на меня внимание. Я ведь в полицейской форме. Кое-кто даже машет руками. На лицах порой замечаю неприкрытую зависть. Да, знаю, многие с удовольствием поменялись бы со мной местами.

Но работать в космическом музее совсем не то, что приехать на экскурсию. У меня лишь один напарник – Рефус Ферреро. Жизнь напряжённая. Мы дежурим через день. А то и чаще, когда приходится туго. Домой вернусь лишь по окончании контракта. Впрочем, не жалуюсь. Внутри ковчега искусственная гравитация, хотя и слабее земной. Воздух тёплый, свежий и приятный, словно на Южном берегу Крыма. А служба, как и везде, одинаковая – ты должен исполнять возложенные на тебя обязанности.

– Ник, привет! – раздался знакомый голос, и я тут же обернулся.

Валерий Борисов служит в команде уборщиков. Как обычно, на нём форма подразделения – синий джинсовый комбинезон и голубая тенниска, обтягивающая мускулистый торс. Парень неплохо владеет различными видами борьбы. Мы иногда встречаемся на ринге и устраиваем бои. Не могу не прихвастнуть – ему редко удаётся одержать надо мной верх.

– Привет, – ответил я, пожимая руку Борисову.

– Ну, что, встретимся сегодня на ринге? А то, слышал, тебе досталось. Непобедимого Николая Уралова избили девчонки. А какие шрамы. Да, парень, теперь нужно много заниматься, чтобы восстановить пошатнувшийся авторитет.

– Тебе лишь бы поржать, – отмахнулся я. Здесь невозможно что-то утаить. И я представил, как ребята весело судачат о копе Уралове, избитом девушками. Не сомневаюсь, мои косточки ещё долго будут перемывать, кому не лень.

– А, понимаю, ты надеешься, что теперь сможешь легко разделаться со мной, – поддел я извечного противника. – Кстати, девушки оказались посильнее тебя.

Товарищ ответил смехом. Валера парень весёлый, за что и нравится мне.

– Но спарринг на сегодня отменяется, – вздохнул я.

– А что так? Дамы нанесли мастеру душевную травму?

– Придётся сверхурочно поработать.

– Из-за убитого парня? – спросил Валера. И я мысленно даже присвистнул. Впрочем, как известно, шила в мешке не утаишь. Похоже, уже вся Атлантида знает о преступлении.

– Ага, – кивнул я и помахал рукой. – Я пошёл, спешу.

– А как на счёт партии в бридж? – спросил Валера у моей удаляющейся спины.

– Вряд ли, – ответил я на ходу. – Много работы. Наверное, придётся задержаться допоздна.

– Так ведь день только начинается.

– Для тебя, – отмахнулся я. Команда уборщиков трудится в ночную смену, и у них сейчас раннее утро. – А по моим часам вечер. Счастливо оставаться.

– Пока, – ответил Валера, и заспешил в сторону озера.

Я расстался с Борисовым возле двадцать восьмого корпуса у траурной каймы. Тут всегда останавливаются экскурсанты, и гиды рассказывают драматическую историю – предостережение всем, кто желает принести людям благо. Для каждой личности истина и вера индивидуальны. Человек по натуре консервативен, трудно свыкается с переменами и стойко держится за привычные взгляды на жизнь, пусть и ошибочные. Хотя, если честно, ещё нужно определить критерии, дабы судить, что правильно или нет.