Эра Водолея

– А, вам хочется стать героиней таинственного преступления. Чтобы о вас писали в газетах, а фотографии красовались в дорогих журналах.

– А вы умеете подстёгивать воображение, – промурлыкала девушка. – Неужели так заметно, что я хочу увидеть себя на обложках? Или вы читаете в девичьих сердцах? Признавайтесь, лейтенант.

– В таком случае, я стал бы самым популярным мужчиной, а женщины устраивали бы сражения, чтобы оказаться рядом со мной.

– Ого, какого вы мнения о себе. А знаете, часто во время разговора люди невольно выдают сокровенные мысли. Значит, вы желаете, чтобы женщины боролись за право находиться с вами? А как вы себе это представляете? Вот девушки хватают соперниц за косы, впиваются ногтями в лица, стараясь как можно сильнее изуродовать конкуренток. А те громко кричат, нет, визжат от боли. Льётся кровь. Но, позвольте спросить: а ради чего? Кто вы такой?

– Нет-нет. Вы озвучиваете не мои фантазии, – рассмеялся я. – Не нужно мне навязывать плоды собственного воображения.

– Скажите, а у вас есть идеал женщины? Какую вы хотите подругу? Рабыню? Или, напротив, предоставите ей полную свободу?

– Знаете, Гетти, с вами интересно, – прервал я вопросы девушки, взявшей инициативу. После молчаливой Лесиль болтливость Гетти казалась странной. – Человек с фантазией изумительный собеседник. Но вы лучше расскажите, что хотели найти в моём компьютере?

– Фи, какой же вы чёрствый, лейтенант. С вами говорят о чём-то важном, а вы копаетесь в скучных подробностях, – выдохнула Гетти. Но тон девушки оставался по-прежнему игривым.

– Такая у меня работа. Но вы так и не ответили на вопрос: что вы искали в компьютере?

– Ни-че-го, – притворно уныло зевнула Гетти, манерно прикрывшись рукой. – Когда вы отлучились, девушки подскочили. Всем хотелось размяться. А я села в ваше кресло, чтобы не цепляли локтями. А там интересно, словно на капитанском мостике, откуда можно управлять событиями. Такие фантазии меня увлекают. Ну, вот я и решила немного поиграть в вас. А на кнопку нажала, поверьте, случайно, когда садилась на стул. Монитор включился, и тут же появилась строка пароля. Я, по привычке, ткнула пальцем. Так будоражит воображение: сидишь в кресле начальника полиции и взламываешь секретный код. Но, вы же знаете, у меня ничего не получилось. Так зачем устраивать допрос?

– И как у вас просто выходит: захотела – села. Поиграла – взломала пароль.

– Неправда. Вы наговариваете, – Квин надула губки. – А если будете голословно обвинять меня, я не стану беседовать с вами.

– Сдаюсь, – я с улыбкой поднял руки. На Гетти сердиться невозможно. – Вы верх совершенства…

– О, как мне нравится, когда мужчины замечают очевидное, – промурлыкала девушка с таким важным видом, что я невольно рассмеялся.

– Неужели я сказала что-то смешное? – возмущённо спросила красавица. – Разве констатация фактов в следственных органах такое весёлое занятие?

Я отвернулся, с трудом заставляя себя успокоиться.

– Женщина даёт жизнь. Без нас не могла бы существовать цивилизация. Скажите, лейтенант, а разве для вас мать не священна?

– Вы победили меня силой логики, – вновь я поднял руки. И губы девушки тронула снисходительная улыбка.

– Ну, а теперь, венец природы, богиня во плоти, расскажите, что вы делали сегодня днём во дворце Эа?

– Если вам известно его древнее название, вы не должны задавать такие вопросы, – Гетти вмиг преобразилась, и внимательно посмотрела на меня.

– Честно говоря, теряюсь в предположениях, – ответил я, не способный воспринимать спутницу всерьёз.

– Во дворец Эа ходят лишь с одной целью, – заявила Гетти. И тон девушки стал холодным. – Откуда вам известно древнее название?

От Квин вдруг повеяло зимней стужей.

– Разве так важно?

– Отвечайте! – потребовала Гетти. И воображение нарисовало девушку могущественной повелительницей, гордо восседающей на троне.– Мне рассказали…

– Кто? – голос Квин стал категоричен и строг.

– Вообще-то здесь я задаю вопросы. И не нужно применять тут психологические трюки. Не подействует.

Глаза девушки грозно смотрели на меня сверху вниз. Гетти буквально кипела, и была готова взорваться. Я словно увидел, как госпожа поднимает руку и командует воинам: «Отрубить ему голову!» И вот ко мне бросаются стражи с мечами.

Но девушка рассмеялась, вновь преобразившись в миловидную соблазнительницу.

– А вас на мякине не проведёшь.

Меня удивили её столь резкие переходы от веселья к суровости, граничившей с безудержным гневом. За привлекательной внешностью юной красотки явно чувствовались повадки и мудрость зрелой женщины.

– Знаете, скольких ребят мне удавалось так развести? – продолжала смеяться Гетти. – И не сосчитать. Но вы, лейтенант, крепкий мужчина. Я таких люблю.

– Так что же подвигло вас нарушить правила музея и перешагнуть ограждающий барьер?

– Мне уже говорила, и не чуточку не врала. Мне захотелось осмотреть панно, – ответила девушка. Гетти постепенно успокоилась и теперь бодро вышагивала немного впереди. А я любовался загорелым кусочком спины красавицы, выглядывавшей из-под кремовой блузки.

– А откуда вам известно о панно?

– Какую рассказать версию? – усмехнулась Гетти. – У меня есть несколько. Хотите услышать их? Ну, во-первых, я нашла изображение в Интернете и мечтала увидеть его.

– Логично. Но, как я понимаю, вы не открыли настоящую причину.

– Разве? – удивилась Гетти, устремляясь вперёд.

– Нет.

– И какие эпизоды эта версия не освещает? – не сбавляя темпа, спутница мчалась, словно ракета на взлёте.

– Почему Гетти Квин нарушила правила музея? – начал я перечислять. – Неужели для того, чтобы увидеть кружочки на стене? А, во-вторых, почему в один и тот же день, в одном и том же здании то же сделали ещё пять девушек?

– Но, помилуйте, откуда мне знать? – удивилась Гетти. Квин явно желала главенствовать в нашей маленькой процессии и, шествуя впереди, даже не потрудилась оглянуться. – Вы же беседовали с остальными. Так почему я, самая младшая и красивая, должна отвечать за них? Что я им, мама? И неужели ни одна не раскрыла истинную причину?«Хм. Интересно, какую?»

– Мне хотелось бы услышать вашу, – я едва не кричал в спину Гетти. – Вернее, я хочу узнать правду.

– А истина одна. Но существуют различные интерпретации. Признайтесь, вы же подслушивали, когда девушки в камере называли вас сексуальным маньяком? Интересно, правда? А из-за чего у них возникло такое мнение о полицейском. Ответите? Почему вместо того, чтобы проводить расследование, вы пялитесь на девичьи прелести? Что? Как вам такая правда? Или хотите предложить иную трактовку?

– Ну, знаете.

– Да не пугайтесь так, лейтенант, – остановившись, Гетти обернулась. – Я, конечно, вас понимаю. Девушки красивые. Да и посмотреть есть на что. Сейчас такие сексуальные наряды. Одежда скорее прельщает, чем скрывает соблазнительные женские формы. Вы не находите? А ещё я вам скажу по секрету: девушек привлекает такое мнение о мужчине. Каждой ведь хочется оценить, что понравилось другим. А если за этим и впрямь скрывается нечто потрясающее? Вспомните Казанову.

– Мы далеко ушли от темы, – заявил я холодно. Мне не хотелось такого откровения от подозреваемой. И я терялся от прямоты Гетти. Опять девушка обескуражила меня.

Квин снова возглавила нашу процессию, и через мостик устремилась к шестому корпусу.

– Ну, хорошо, лейтенант, вот следующая версия, – Гетти на ходу взглянула на меня. – Но не падайте от моего признания. Ладно? Так вот, мы террористки. У нас целая группа. Вот и оказались рядом. Нам предстояла серьёзная работа. Сейчас я вам честно всё расскажу, лишь соберусь с духом. И, пожалуйста, не судите меня строго. Хорошо? Я ведь чистосердечно раскаиваюсь. Вам, мужчинам, одиноко здесь, так далеко в космосе от родной Земли. Нет девушек, и не с кем развлечься. Вот мы и прилетели сюда, чтобы соблазнить полицейского. И мы стараемся. Ну, сейчас учтены все недостающие элементы?

Ну как можно работать в таких условиях? Гетти сводила меня с ума. В присутствии девушки я ощущал себя настоящим дикарём.