Эра Водолея

Как я понял, данное обстоятельство представлялось интеллектуалке весомым аргументом, чем она и атаковала меня.

– …и вы должны отпустить нас. Вы же понимаете, что не правы, – закончила красотка поучительную речь.

– Уважаемые дамы, – произнёс я, стараясь вложить в голос побольше металла. – Ещё раз повторяю: вы считаетесь задержанными. Когда удостоверюсь, что вы чисты перед законом, вас тут же посадят на корабль, и отправят домой. Я прошу НЕ МЕШАТЬ МНЕ РАБОТАТЬ! – последние четыре слова я выделил особо. – Или буду вынужден поместить вас в камеру. И стану вызывать по одной. Заверяю, в таком случае вы задержитесь намного дольше, чем до следующего рейса. Вы этого хотите? – грозным взором обвёл я притихших дам. Но те почему-то не спешили отвечать.

– Мне кажется, – смягчил я тон, – хотя здесь и тесновато, но приятнее, чем в карцере. Или вы жаждете совершить экскурсию в нашу музейную арестантскую? Я устрою вам бесплатный тур, и даже могу стать гидом.

Не знаю, что именно – выбранный тон, речь, либо сила приведённых аргументов произвели впечатление на женский пол, но больше никто не пытался умничать. Однако красавицы не сдались и, как партизаны в засаде, вновь принялись буравить меня выразительными глазками. Отчего создавалось впечатление, что девушки мысленно пытали меня – протыкая ножами, вгоняя иголки под ногти… Бррр… Ну и разыгралось воображение. Лучше бы помогло мне закончить дело.

– Познакомимся с вами, – перевёл я взгляд на цветика-семицветика, сидевшую напротив. Девушка казалась не такой строгой и непреклонной, как интеллектуалка. – Те же вопросы, что и к Стефании.

– Меня зовут Гетти Квин, – скромно представилась красавица. Развязный тон исчез, и теперь девушка говорила со мной, наверное, как с преподавателем – официально и отрешённо. – Учусь в Делийском университете. Индия. Пита джи (инд. папа) и мата джи (инд. мама) подарили мне поездку за хорошую учёбу.

Звучало впечатляюще. Космотур великолепная награда, учитывая его стоимость. В анкете указано: Гетти студентка второго курса. Родители: состоятельные люди, владельцы золотоносных рудников. Есть сестра – старшая, замужем. В разделе хобби: коллекционирую плюшевых мишек.

Я посмотрел на девушку. Если бы не дата рождения в анкете, дал бы Гетти шестнадцать или восемнадцать. Но не двадцать три. Да и выглядела она в тинейджеровском наряде не по взрослому. На плечах кремовая блузка с молнией, оголяющей живот с соблазнительным пупком. Ниже талии коричневая юбочка в клетку. На ногах модные кроссовки и ультрасовременные гольфы с вышитыми звёздами. Из косметики лишь помада. Да к свежей бархатистой коже и не нужна краска. Девушка и так потрясающе выглядела.

– Что вы делали в помещении, где вас задержали?

– Я хотела увидеть панно, – сказала Квин. – Ну, с изображением атомов. Я пыталась определить элемент. Мы в университете сейчас проходим химию. Наверное, увлеклась. А затем полицейский наорал на меня. Я расстроилась, и теперь жалею, что прилетела сюда. Здесь столько правил.

Сама невинность. Но то панно на третьем этаже, а туристов водят лишь по первому. Не так уж красавица и безгрешна, как хотела показать. Налицо грубое нарушение правил музея.

Я вздохнул и переключился на следующую задержанную.

– Представьтесь, – обратился я к интеллектуалке. Теперь мне требовалось холодной воды, чтобы умерить разыгравшееся воображение.

Девушка взяла руки в замок и обхватила перекинутое через ногу левое колено. Затем осмотрела меня с ног до головы, словно оценивая личность, скрывшуюся за крепостью из стола и монитора. Но отвечать не спешила.

На девушке строгий костюм чёрного цвета в тонкую белую полоску, состоявший из трёх предметов: жакета, юбки и жилета. На ногах туфли.

– Итак? – поторопил я.

– Патриция Алисандро Пепе, – сухо представилась девушка. – Работаю в компании по продаже недвижимости. Проживаю в основном в Гонконге. У подруги кровь пошла носом. С ней иногда случается. Мы не стали никого беспокоить, и решили немного задержаться. Я и не думала, что здесь такие строгие законы.

Интеллектуалка приврала. Насколько я знал, экскурсантам обязательно доводили правила музея.

Я набрал на клаве: Патриция Алисандро Пепе. В анкете указано: проживает в Гонконге и работает в агентстве по продаже недвижимости. Помимо городской квартиры, есть земля в России, доставшаяся в наследство от дяди. Патриции двадцать пять. Разведена. Хобби – прочерк. Но, видимо, по настоянию принимавшего анкету клерка, дописала: люблю готовить и читать книги. Хм. Я бы скорее поверил во второе.

– Кто ваша подруга? – спросил я.

– Альберта Таскани, – кивнула девушка на сидевшую рядом красавицу.

– Альберта Таскани, – повторил я, переводя взгляд.

– Да? – тут же отозвалась соседка Пепе.

На плечиках девушки лёгкая накидка из белой искусственной шерсти. Свободное платье того же цвета. Под ним угадывались кружевные трусики и бюстгальтер. (И почему я на них обращаю внимание?)

Широкие закрученные локоны равномерно покрывали голову. Казалось, бигуди сняла, а расчесаться забыла. Косметики тоже немного: подведены брови, тушь и помада.

– Ваше объяснение, – поинтересовался я, набирая имя.

– Что тут добавить? – пожала Альберта плечами. – У меня иногда случаются носовые кровотечения. Сегодня днём во время экскурсии я почувствовала слабость, а после у меня обычно идёт кровь. Мы с Патрицией немного отстали от группы. А затем пришли солдаты и арестовали нас. Вот, собственно, и всё.

Я всмотрелся в лицо Альберты. Краткой речью девушка произвела впечатление. И не тем, что сказала, а как. Представьте королеву, решившую прикинуться, ну, скажем, птичницей. И одета, как простая женщина, и лицо измазано. Но попробуйте заговорить, и поймёте: вы беседуете не с той, кто всю жизнь проработал на ферме. Дикция, аура величия, само построение речи – выдавали особу голубых кровей. Но почему она решила влезть в шкуру обыкновенной девушки, и представиться невзрачной простушкой? Загадка. Кто же ты на самом деле, Альберта Таскани?

В анкете написано: художница. Гражданка Италии. Нигде не работает. Живёт на доходы от продажи картин. На банковском счету приличная сумма (приписка ручкой – в несколько миллиардов лир) – наследство покойного мужа, скончавшегося от инсульта. Возраст: двадцать семь. Есть пятилетняя дочь Мария. Альберта проживает на яхте и путешествует по всему миру. Недвижимость на Багамских островах.

В разделе хобби: вся жизнь. Оригинально. Хотя, если подумать, так мог написать вполне счастливый человек. Кстати, жить на яхте моя детская мечта, к сожалению, так и не реализовавшаяся.

Стук в дверь отвлёк меня.

– Кто там? – спросил я, отрывая взгляд от экрана.

Створка приоткрылась, и капитан Бренер поманил меня пальцем. К собственному удивлению, я даже обрадовался, что появилась возможность отдохнуть от женского общества.

А, кроме того, я надеялся, что начальник службы безопасности облегчит мне жизнь и скажет: девушек можно отпустить. И я (наконец?), расстанусь с ними. Поверьте, с прекрасным полом лучше иметь дело в иной обстановке, а не в тесной полицейской каморке и, желательно, не со столь большим количеством.

– Сейчас вернусь, – сказал я дамам и, заметив их настороженные взгляды, ну не мог удержаться, чтобы не закончить шуткой: – А вы, пожалуйста, не расходитесь.

На мою плоскость дамы ответили презрительным молчанием. И я трусливо сбежал, чтобы не потерять таявшее самоуважение.

Капитан Генри Бренер образец бравого солдата. Форма, состоявшая из голубой сорочки с офицерскими нашивками и тёмно-синих брюк, не имела ни одной лишней складочки. На голове армейский ёжик, подбородок чисто выбрит, тело бугрилось мышцами.

– Лейтенант, у нас криминальный случай, – капитан вмиг развеял мои лелеемые надежды. – Ты хорошо знаешь маршрут экскурсий?

– Естественно.

– Так вот, в шестом корпусе на третьем этаже найден труп мужчины.

Вот так жизнь иногда преподносит неприятные сюрпризы. И я ощутил, как сердце забухало в груди.

– Женщин задержали в том же здании, – напомнил Генри. Властные глаза Бренера смотрели на меня сверху вниз с выражением голодного хищника. У него, как и у арестованных девушек, больше двух метров роста.

– У тебя шесть подозреваемых в убийстве, – продолжил Бренер. – Если сможешь, расколи. Но, сомневаюсь, что сможешь. Ты ведь не следователь. Далее. Я ещё не докладывал начальству о преступлении. Час сорок минут до закрытия музея. После вынесем труп. Советую пойти и осмотреться. Рапорт писать тебе. Ну, а остальное, сам знаешь, по инструкции. Я пришлю ребят, чтобы помогли в случае необходимости.

– А Рефус… – невольно вырвалось у меня имя напарника, на кого думал переложить часть работы. Но тут же понял: здесь Ферреро не помощник.

Бренер не отреагировал на мою реплику. Не попрощавшись, с озабоченным лицом капитан развернулся и ушёл, оставив меня наедине с собственными мыслями. Впрочем, я даже рад хоть ненадолго побыть в одиночестве.

Пару минут я простоял в раздумье возле своего офиса, если так можно назвать миниатюрный кабинетик, где едва умещались стол и несколько стульев, занятых сейчас девушками. Подозреваемыми в убийстве – поправил я себя, и тут же вернулся к реальности. Капитан прав: нужно осмотреть место преступления. Но сначала необходимо закончить беседу с задержанными.

Полный решимости, я толкнул дверь и увидел беспорядочное движение. Мельтеша, как молекулы под микроскопом, девушки устремились к стульям. Я понимал – дамы нервничали. А ещё им хотелось размяться. Любому не с руки сидеть в крохотном помещении, да ещё тесно прижавшись плечом к соседу. Но я успел заметить: одна девушка выскользнула из-за стола. И сейчас поведение задержанной выглядело подозрительно.

– Что вы там делали? – грозно спросил я у Гетти.

– Ну-у, не руга-айтесь та-ак, лейтена-ант, – закатила девушка очаровательные глазки. – Та-ам па-апра-асторнее. Вот и всё.