Повесть о советском вампире

Скотники выпили много браги, а брага, хоть и слабая, долбит не хуже портвейна. Но от слов мужика им все-таки сделалось как-то хреново. Они сидели тихо.

– А покушать у вас нет чего? – опять спросил мужик.

– Слушай, мужик, ну тебя на хрен! Вот тебе лук. Видишь – это лук. Хочешь – ешь, хочешь – не ешь. Хочешь – сиди, не хочешь – давай, вали отсюда, – разозлился Серега.

– Да ладно, Серега, не трожь человека. Ты не волнуйся, участковый раньше десяти не придет, – сочувствуя, успокаивали мужики Серегу.

– Чего «не волнуйся», он, по натуре, заебал! Сидит как в воду опущенный. Тут без него херово! – не унимался Серега.

– Да какая тебе разница, ну обкуренный из университета, они там все такие, – снова пытались погасить Серегу мужики.

В это время в пространство, освещенное лампой, из темноты, где стояли коровы, деловито копаясь клювом в следах коровьей лепешки, вошла курица (зоотехник держал кур в загородке за вагончиком). Директор знал и не возражал. Мужики не обратили на курицу никакого внимания, но пришедший смотрел на нее не отрывая глаз, и что-то действительно странное проступило у него на лице.

– Ты что, курицу не видел? Что ж ты такой обдолбанный? Сколько ты выкурил этой херни, сиди спокойно! – прикрикнул Серега.

И мужики засмеялись.

Вдруг пришедший приподнялся и как-то, сделав один большой прыжок, оказался возле самой курицы. С невероятной ловкостью он схватил курицу, да так, что та не только убежать, а даже закудахтать не успела.

– Ну ты даешь, – только и успели сказать мужики. – Пусти курицу – это зоотехника курица.

Незнакомый мужик весь аж затрясся. Одним движением руки он оторвал курице голову, засунул еегорло себе в рот и стал глотать хлеставшую из нее кровь, и кадык у него заходил ходуном. Мужики вскочили.

– Слышь, ты охренел, что ли! – закричали скотники.

Он моментально высосал кровь, бросил мертвую курицу на землю и уставился на мужиков. Мужики потом признались, что, когда он на них смотрел, им было реально страшно. Но не Сереге – Сереге это представление с курицей ужасно понравилось.

– Бог не фраер, – орал Серега, – ну ты, мужик, отмочил! Пойдем, я тебе еще кур покажу! Они тут за вагончиком.

– Серега, кончай, это зоотехника куры! – пытались унять его мужики.

– Зоотехник – сука! – кричал Серега. – Он мне мешок отрубей не дал.

– Зоотехник – моей сестры муж! – сказал один мужик. – Верки. А за суку можно в репу получить! Из совхоза вы любите тянуть! Это твои, что ли, отруби? Вы бы так работали, как вы пиздите!

Короче, началась драка! Скотники разнимали, потом уложили дравшихся в вагончике и легли сами. Куда делся странный мужик, назвавший себя Василием Фроловым и убивший курицу, никто, как потом выяснилось, не заметил.

4. Утро с участковым

Теперь, рассказывая о фроловском подъеме из могилы, я не могу не удивляться, какое несильное впечатление произвело это на мужиков. Конечно, они удивились, но нормально удивились. Не поразились там… Не пришли в ужас… Но они вообще сначала не поняли, что это Фролов, восставший реально из гроба. Тем более, он на Фролова был вообще не похож. Ну человек со странностями. В конце концов, люди бывают разные: одни сосут кровь из курицы, другие рисуют какашками на стене в общественной уборной, третьи еще как-то себя проявляют. Я вот знал одного пацана, он в Ростове жил. Так он обожал поджигать спичками пластмассовые кнопки в лифте. Ему нравилось, что вместо кнопки с номером этажа остается черная оплавленная загогулина.

Вообще, я считаю, у нас надо сконструировать такие вещи, чтоб они могли сдачи давать. Ты, например, поджигаешь кнопку в лифте, а из нее выскакивает такая длинная спица и выбивает тебе глаз. Или лавочка, например, в общественном парке. Ты ее хочешь перевернуть и досточки все переломать, а она выворачивается и лягает тебя по жопе. Чугунной ногой. В электричке хочешь ты сиденье порезать ножом. Просто от скуки, чтобы время до своей станции убить. А сиденье переворачивается и тебя головой об пол. Прямо мордой.

Сейчас, конечно, трудно такие вещи сконструировать. Но я верю, что когда-нибудь научный прогресс дойдет и до этого.

Но это я отвлекся, это я к тому, что не всем быть одинаковыми. Бывают и такие, что у курицы кровь выпивают. А что? На фоне всего остального?

Так что скотники удивились, конечно, но так… не очень.

На утро скотники выгнали коров после того, как доярки их подоили. Серега сидел в беседке не сильно побитый, но видно было, что после драки, а если быть точным, то двух, и пытался пить молоко, которое дали доярки, но молоко не пилось.

Дежурный по ферме приставил вилы к загородке и показал рукой:

– Видишь, Серега, уже идет!

На дороге показалась точка, отсюда нельзя было еще разглядеть, что это участковый, но Серега и дежурный точно знали, что это он.

Участковый не спешил, он шел по дороге спокойно, вытирая пот со своего довольно упитанного лица. Он знал, что Серега сидит на ферме и ждет его, и спешить некуда, тем более что мотоцикл все равно не починился.

Как он и предполагал, Серега встретил его в беседке, причем довольно мирно. Оба прекрасно понимали ситуацию и зла друг на друга не держали. На то он и мужик, чтоб разбить голову соседу, на то она и милиция, чтоб его за это посадить.

– А что это за инцидент тут был? – спросил участковый.

– Ничего не было, – сказал Серега, – сидели культурно, пока не пришел какой-то хрен. Обдолбанный, какой-то из университетских, и загрыз зоотехника курицу.

– Как загрыз? – удивился участковый.

– Как загрыз! – шутливо разозлился Серега. – Зубами загрыз! Голову ей откусил и кровь всю выпил, как хорек.

– А вы точно брагу пили? – уточнил участковый.

– Не веришь, Степаныч? – спросил Серега. – Пойдем я тебе курицу покажу, мы ее на мусорник выкинули, не жрать же ее после этого. Зоотехник сказал: «Ну ее на хер, выкиньте ее на мусорку, уж больно случай какой-то странный».

– А я бы посмотрел на эту курицу, – сказал участковый, – мужик, говоришь, обдолбанный был? Из университетских?

– Он был не просто обдолбанный, он был весь как обосранный одуванчик, – определил состояние мужика Серега.

Беседуя так, они подошли к мусорнику, и участковому действительно была предъявлена курица, совершенно дохлая, без головы, шея явно носила следы терзания зубами.

– Ни хера себе! – сказал участковый. – А еще называются интеллигентные люди!

Участковый не любил университетских, почему – он и сам не знал, но не любил, и он очень обрадовался представившемуся случаю попреследовать одного из них в законном порядке за убийство чужой курицы и за употребление наркотических средств. Он предвкушал немалое удовлетворение от этого расследования.

– Слышь, Серега, я тут посижу, отдохну, – сказал участковый. – Университетские с поля вернутся, зайдем к ним в общежитие, нам по дороге. Ты мне этого доцента найдешь и покажешь. Или это студент был?

– Да нет, студенты такие не бывают, – ответил Серега. – Это был в возрасте мужик. Подожди, фамилия его Фролов! Точно! Он сам говорил! А зовут, кстати, Василием. Я еще подумал, как этого нашего, что вчера похоронили.

– Ну раз имя и фамилия известны, это дело совсем простое, – сладко улыбнулся участковый, – но ты все равно со мной пойдешь. А то, может, у них там не один Фролов Василий. Может, у них там два Фролова Василия.

Фамилия Фролов встречается, конечно, часто, особенно в Багаевке, но вот что странно: участковый поговорил с командиром университетского отряда, и оказалось, что в университетском отряде мужчины по фамилии Фролов нет. Ни старого, ни молодого. Есть, правда, девушка, Аня Фролова, но тут Серега обиделся и сказал, что они, конечно, поддали, но не до такой степени, чтобы девушку не отличить от мужика.

– А что такое? – спросил командир.

– Было происшествие, – сказал участковый.

Командир попросил ребят разыскать Аню Фролову и привести. Ею оказалась девушка лет двадцати, довольно хорошенькая. Серега посмотрел на нее, засопел и сказал, что это точно была не она.

– Значит, не из университетских, – подвел итог участковый и шумно вздохнул, скрывая разочарование.