Чернокнижник

После того, как противная, но согревающая жидкость была выпита, ноги налились свинцом и мысли в голове стали путаться.

– Что это со мной сейчас было? – спросила Таня. – Я ничего не поняла.

– Вот и прекрасно. Сейчас посидим немного, мужички сил наберутся, и повторим.

Но то, что говорила подруге Лена, не доходило до сознания. Девушка встала на четвереньки и стала выбрасывать из своего желудка всё, что там было.

В это время из детской палатки выскочил звеньевой и побежал к костру, у которого совсем недавно были Борис и Лена.

– Колька, прячь её, быстро! Дети проснулись!

Николай затащил Татьяну в кусты, а Борис подошёл к звеньевому.

– Ты почему не спишь? – строго спросил он.

– Я извиняюсь, Борис Петрович, у нас «ЧП».

– Какое «ЧП»?

– Вовка потерялся.

– То есть, как, потерялся?

– Он пошёл вон за те кусты, и не вернулся.

– А зачем он туда пошёл? Неужели нужду нельзя было справить где-нибудь поближе?

– Он не по нужде туда ушёл.

– А что же он там делал?

– Я извиняюсь, Борис Петрович.

– При чём тут, извиняюсь. Ты ответь мне, зачем он ночью туда пошёл?

– Я извиняюсь, Борис Петрович. А вы нам за это ничего не сделаете?

– Что ты заладил, как попка-дурак? Сейчас время дорого. Говори, ничего не сделаю.

– Мы, Борис Петрович, за вами подглядывали по очереди. Потом приходили и всем рассказывали. Вовка пошёл к тем кустам, потому что его очередь была.

Звонок прервал мысль.

– Всем сдать сочинения! – скомандовала учительница.

Она подошла к Сапожникову и выразительно посмотрела на него.

– Успел, или так и просмотрел в окно?

– Не успел самый конец, про Вовку.

– Какого Вовку? Ты про что писал?

– Как всегда, на свободную тему: «Как я провёл лето».

– На доску посмотри.

Сапожников посмотрел на доску и прочел название свободной темы: «Лев Толстой как зеркало русской революции». Сапожников уже понял, что его труд будет оценен на единицу. Если бы только это! К своему ужасу, он вспомнил, что забыл поменять имя своего главного героя, а вернее, героини.

– Татьяна Александровна! Разрешите, я только имя в сочинении поменяю?

– Зачем, Сапожников? И так ясно, что ты получишь.

Татьяна Александровна собрала сочинения и унесла их в учительскую, оставив своего ученика догадываться, к чему приведёт его литературная шутка.

В учительской Татьяна Александровна с грустью посмотрела на внушительную стопку сочинений и стала укладывать их в полиэтиленовый мешок, чтобы взять работы учеников домой на проверку.

– Нет, нет, Танечка. Работы необходимо доставить в РОНО.

– Но я даже не проверила!

– Вот там это и сделают. Это плановая проверка.

– В таком случае, остаётся только поблагодарить РОНО за то, что они сделают за меня мою работу.

– Я надеюсь, у тебя всё в порядке?

– Как всегда, если не считать одной моей маленькой вольности. Я изменила свободную тему. По плану положено писать на тему: «Как я провёл лето», а я дала: «Лев Толстой как зеркало русской революции».

– Ну, если только это, то ничего страшного. А зачем ты её изменила?

– Если честно, то эта тема надоела не только ученикам, но и учителям. Сколько себя помню, всё про это дурацкое лето пишут. Хоть бы один раз про осень дали.

Учительница составила опись документов, положила её поверх сочинений и отнесла после уроков эту кипу в районный отдел народного образования. Плановая проверка сделала ей внеплановый подарок. Сегодня она вместо того, чтобы проверять тетрадки, может весь вечер провести со своим женихом.

Вероятнее всего, от того, что вечер был проведён великолепно, настроение молодой учительницы было таким же. Она вошла в школу, и даже не обратила внимания на то, что все сотрудники смотрят на неё по-особенному. Подойдя к учительской, Таня увидела завуча с выражением лица палача перед казнью, которая своим телом закрывала дверь.

– Прошу к директору, милочка!

– К какому? – не поняла Таня.

– К нашему, разумеется.

Завуч строевым шагом, будто она была не учителем, а военнослужащей, направилась в кабинет директора. Молодой учительнице ничего больше не оставалось, как, семеня ножками, плестись в хвосте начальницы.

Войдя в кабинет, завуч выпрямилась перед директором, втянула в себя совсем немаленький живот, отчего грудь её выкатилась вперёд не колесом, а, как минимум, противотанковым заграждением, и по-военному отрапортовала:

– Задержанная доставлена!