«Надо было сразу отказаться… Зачем я взял пистолет… это ведь только отсрочка… Ну, не выстрелю я, ну, отпустят они меня, а если я пойду и заявлю, что тогда? Дичь какая-то…»
– Двадцать один, двадцать два, двадцать три…
«Хрен тебе, а не двадцать три… А тяжелая штука, оказывается, если долго целиться… Никогда не целился в живого человека. Странное ощущение. Ужас…»
– Тридцать, тридцать один, тридцать два…
«А в кого бы я мог выстрелить по-настоящему? В начальника? Нет, нормальный мужик… На работе все нормальные… Правда, есть один, пять лет назад меня обидел…»
– Тридцать девять, сорок, сорок один…
«Сорок два, сорок три, сорок четыре, СОРОК ПЯТЬ! ВСЁ! ХРЕН ТЕБЕ!..»
Только почему он не опускает пистолет? Почему продолжает целиться?
– Сорок семь, сорок восемь…
Человек на стуле вдруг вскинул голову, замычал и задергался из стороны в сторону. Плохо понимая, зачем он это делает, Бутов ловил в прицел его ускользающую грудь, а человек уворачивался, и Бутов начал злиться.
– Пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь…
Вдруг человек запрокинул голову, выгнулся и застыл. В следующее мгновение его сердце оказалось у Бутова на мушке, с ним что-то случилось, и он нажал на спуск. И тут же вжал голову, ожидая грохота выстрела. Но вместо выстрела одновременно с бессильным щелчком прозвучало:
– Шестьдесят! Что и требовалось доказать.
Продолжая держать пистолет в вытянутой руке, Бутов повернул к Альберту Ивановичу растерянное лицо. Дьявол улыбался.
– Но… – произнес Бутов, медленно опуская руку.
– Что и требовалось доказать, – обернувшись Альбертом Ивановичем, повторил дьявол, подхватывая пистолет из его руки. – Пойдемте.
Не глядя на человека по ту сторону барьера, Бутов медленно стянул перчатки. Альберт Иванович взял его под локоть и увлек из тира за собой. На ходу передал пистолет человеку в камуфляже и повлек Бутова дальше, цепко держа под руку. Бутов следовал рядом с ним на вялых ногах, сгорбившись и не поднимая глаз.
– Но я не хотел… – сказал он, перед тем, как они покинули подвал.
– Верю, верю. Сейчас вернемся и все обсудим, – отвечал Альберт Иванович.
Они поднялись по лестнице и вернулись в кабинет. Альберт Иванович молча указал Бутову на стул. Некоторое время они сидели в тишине, затем хозяин кабинета сказал:
– Я должен извиниться перед вами, уважаемый Андрей Ильич, за небольшую мистификацию.
– Какую… – безразличным голосом откликнулся Бутов, не поднимая головы.