Центурион Траяна

После смерти Буребисты еще долго ходили слухи, что убившие Буребисту вожди были в сговоре с Деценеем, который к жреческому сану прибавил царский титул. Именно Деценей окончательно сделал Сармизегетузу столицей Дакии. Новый царь-жрец был мастером превращать старые верования в новые: он довел пантеон дакийских божеств до семи, отодвинул в сторону Гебелейзиса-Замолксиса и возвысил бога войны Мариса. Комозик, наследовавший Деценею, тоже провозгласил себя и жрецом, и вождем.

Отец Децебала Скориллон сорок лет правил в Сармизегетузе, под защитой гор. Вступивший на трон еще молодым человеком, Скориллон был царем осторожным – больше заботился о сохранении того, что имел, нежели о приобретении нового. Жрецы при нем подняли головы и отдали царство после его смерти Диурпанею, а не Децебалу. Диурпаней оказался дрянным правителем, власть тут же стала утекать из его цепких, но корявых пальцев. Диурпаней постоянно твердил, что во всем подражает Буребисте. Жалкое получилось подражание. Но золото и серебро по-прежнему добывали в северных рудниках, так что царю было чем одаривать военачальников-пилеатов. С севера из соляных варниц везли соль – цену за нее царь назначал такую, что крестьяне в долинах, покупавшие соль, порой поливали слезами свои медяки. Но охранять рудники да собирать налоги – неподобающее занятие для сотрапезников царя. Все громче слышались голоса, что теперь самое время показать Риму, кто является настоящим хозяином на Данубии-Истре, пусть увидят все племена и народы, что царь Дакии во всем равен римскому Цезарю.

Жрецы вкрадчивыми голосами стали раз за разом повторять, что бог войны давно не получал кровавую пищу, что пора принести ему пленников в жертву, и Диурпаней затеял поход на Мезию. О да, разумеется, царь был прав, заявляя, что нельзя пускать римлян на северный берег реки, был трижды прав, когда говорил, что под руку дакийского царя должны прийти все родственные племена и даже не совсем родственные, если они хотят жить по заповедям предков и своему разумению, а не по указке римлян. Но отправиться грабить Нижнюю Мезию, как это обычно делал Буребиста, было самым глупым поступком Диурпанея.

Спасать от поражения дядюшку пришлось Децебалу. Но, помня обо всех эти жреческих играх и жажде власти такой сильной, что сравниться с нею могла лишь жажда золота, Децебал сам сделался верховным жрецом, чтобы никто и ни в чем ему не перечил. Более того, его, как когда-то Замолксиса и Буребисту, уже начинали почитать полубогом.

Мир с Домицианом был заключен самый выгодный – царь Дакии получил ни к чему не обязывающий титул друга римского народа (не собирался же в самом деле Децебал вставать под знамена римских полководцев по первому зову, а мелкие уступки не в счет), а в придачу – десятки римских инженеров и дань, скромно именуемая «подарками нашему другу». Римляне платили дань Дакии! Одно это известие заставило умолкнуть недовольных.

Самым ценным приобретением, разумеется, были римские инженеры – они достраивали оборонительную стену длиной более мили, замыкая горные хребты вокруг долины, соорудили настоящую природную крепость под присмотром цитадели на Красной скале, они строили дозорные башни, они оборудовали цистерны для сбора дождевой воды в «орлином гнезде» Блидару, крепости, не пригодной для долгой осады именно из-за того, что родники били ниже крепостных стен.

Многое может сделать великий правитель, если знает, к чему стремиться, если все силы готов положить ради своей земли. И все же… без соизволения богов не преуспеть никому.

Трижды уже посылал Децебал гонцов к Замолксису[74 - Посылка гонца описана в романе «Легионер. Век Траяна». «Гонца» подбрасывали в воздух, а падал он на копья, которые пробивали его тело.], в тревожные годы вспомнив о позабытом божестве. Просил царь Замолксиса об одном: чтобы началась в Риме смута, чтобы пришел к власти осторожный и слабый политик, склонный к миру, а не к войне, второй Домициан, а не новый Юлий Цезарь. Не под силу еще Дакии тягаться с Римом, надобно еще лет двадцать, не меньше, чтобы создать мощную армию, способную не только укрываться в крепостях на горных вершинах, а встречать римлян на равнине лицом к лицу. Нужны надежные союзники, а не такие, кто предаст, заслышав первый сигнал римской боевой трубы.

Но то ли не дошла до Замолксиса просьба, то ли не в силах дакийский бог был ее выполнить – и на берега Данубия явился Траян, чтобы сокрушить Децебала.

В последний раз послали гонца к Замолксису с просьбой совсем простой: дабы сковали этой зимой воды Данубия суровые морозы, чтобы тяжелые кони закованных в железо роксоланов прошли по льду, чтобы проехали повозки бастарнов, чтобы тысячи и тысячи людей одновременно смогли устремиться на другой берег…