Шлюз времени III. Волчица
15:03
Я хочу чтоб ты была моей!!!
19:29
Ты же меня еще совсем не знаешь?
19:37
А это важно? По моему если люди нужны друг другу это уже не столь важно.
19:43
Соскучился обнимаю нежно и целую шейку
20:02
А ещё грудь и очень ниже нежно нежно
23:43
А ещё бы язычком её бы нежно лизал долго и соски покусывая
23:45
И сзади её бы жадно мальчиком ласкал и глубже
05 декабря 2009
20:06
Добрый вечер соскучился целую всю всю нежно хочу!
Когда мы встретимся?
20.08 Хорошо, давай встретимся завтра вечером.
06 декабря 2009г
08:33
Доброе утро дорогая моя нежно целую и хорошего дня! С нетерпением жду вечера! Я заказал столик в Версале!
08.35 Хорошо, я буду. Как я тебя узнаю, ведь ты даже фото свое не скинул мне?
08.37 Я буду ждать тебя в фое ресторана в 18 часов.
08.40 Договорились. До вечера.
Теперь Иван понял, почему электронщик так загадочно улыбался.
– Господи! Каково сейчас жене Бориса? Надо срочно ей перезвонить, извиниться и отдать ей диск! – Иван потянулся за мобильником.
– Иван! Вы поняли не совсем все правильно! Это его сотрудница Наталья Борисовна переписывалась с мужчинами, пытаясь выйти на банду убийц. Экспертиза подтвердила, что большую часть фраз писала женщина вместо мужчины! Извините, Иван! Я не хочу разговаривать об этом! До свидания! И спасибо! Диск можете оставить себе! – Женщина положила трубку.
– Так это о ней говорила Светлана Георгиевна, что она исчезла за несколько дней до смерти Бориса! – Иван быстро набрал в поисковой строке компьютера имя Бориса Александровича Цыганова.
Среди нескольких статей, он увидел и эти строки:
«Сотрудник милиции Наталья Борисовна Лапина бесследно исчезла из ресторана „Версаль“ во время оперативных мероприятий шестого декабря 2009 года, а одиннадцатого декабря не выдержало сердце у главного сыщика Приморья – Бориса Александровича Цыганова».
– Теперь понятно! Сотрудница бесследно исчезла! Наверное, долбить стали со всех сторон! Пока бандитов ловил, был в почете, а случилась осечка… – Иван в задумчивости крутил в пальцах медальон с гравировкой на английском языке – Lieutenant Carlos Miguel Allende, USS ELDRIDGE (DE-173)
– Ладно, выбрось это из головы! Пять лет прошло! – Иван достал диск из компа и посмотрел на часы. Через три часа опять в ночную смену ехать! Зато потом три дня выходных! – Он сунул медальон в карман джинсов и вышел на улицу. Дубы на участке теряли последнюю листву, но трава на лужайке была еще изумрудно-зеленой и радовала глаз.
Иван свернул на объездную дорогу, на седанкинской развязке. Дорогу построили к саммиту АТЭС в объезд центра города, и теперь он добирался на работу менее чем за полчаса.
В середине октября в семь вечера уже темно, но фонари освещения горят исправно, а радар контроля скорости установлен только в одном месте.
Иван придавил педаль газа, и машина послушно разогналась до ста километров в час.
Проехав развязку на улицу Анны Щетининой, Иван, не снижая скорости, пошел на подъем. Впереди несколько серпантинов и спуск в сторону золоотвала на бухте Тихой.
Въехав на перевал, машина неожиданно попала в невесть откуда взявшийся в это время года туман.
Иван плавно нажал на тормоза и буквально сразу почувствовал, что колеса едут не по асфальту, а по грунтовке, затем резко вязнут то ли в земле, то ли в песке. Остановка машины была столь неожиданной и резкой, что он, несмотря на ремень безопасности, ударился лбом о рулевое колесо.
Последнее, что помнил Иван, – это страшная боль в голове и мысль, что подушки безопасности не сработали.
Переждав, пока боль утихнет, он вылез из машины и в полной неестественной темноте побрел по вязкому песку, пытаясь сообразить, кто высыпал на дорогу столько песка, и ожидая скрежета металла от удара следующей машины о свою.
– Почему мне так жарко? – Иван снял куртку и дотронулся рукою до лба. Пальцы коснулись чего-то мокрого. Неожиданно он услышал шум прибоя – и в это момент наткнулся о невидимое препятствие и ударился головой. Он упал вперед и, уже теряя сознание, осознал, что ударился о большое дерево.
Иван пришел в себя от голосов, раздававшихся совсем рядом. Он открыл левый глаз и чуть было не закричал. Буквально в считанных сантиметрах от его лица сидел ярко-красный краб с огромной клешней с кулак размером.
Увидев, что человек слегка приподнял голову, краб с неимоверной сноровкой отбежал боком и юркнул в норку, засыпав за собой отверстие.
– Как ты мог оставить ее в этом каземате связанной да еще завалить отверстие? Не перестаю поражаться твоей тупости! – Послышался звук звонкой оплеухи, заставившей Ивана еще плотнее прижаться к песку.
Парочка в мокрых купальных костюмах: она – крашеная блондинка с начинающими отрастать черными волосами на ногах, он – рыжеватый и кривоногий – сидели на песке в пяти метрах от Ивана и зло переругивались. Солнце еще не поднялось, и огромный песчаный пляж был пустынным.
Иван осторожно повернул голову и посмотрел вверх. Гроздья неспелых кокосов висели у него прямо над головой. Догадка, от которой у него засосало «под ложечкой», вмиг возвратила его в подводный грот, в который он вот уже много лет мечтал вернуться и закончить дело маньяка-режиссера.
– Не зря тебя выпезд….ли с председателей кооператива в свое время! Туп, жаден, вороват и труслив! – Послышался звук еще одной оплеухи.
– Хватит руки распускать! Я тоже могу врезать! Ну, не выберется она с этого форта никогда! Так что? С какого резона такая забота за ментовку? – Рыжий подскочил и стал нервно ходить взад-вперед перед спутницей.
– Убила бы, коль не был нужен! – сквозь зубы процедила женщина, чтобы не слышал Рыжий.
Иван осторожно выглянул из-за пальмы. Голова ужасно болела.
– Давайте! Давайте! Пособачьтесь еще! Где этот форт? Когда вы ее там спрятали? – Иван уже пришел в себя и пытался понять, кого обрекла на смерть в заточении эта «сладкая парочка» и который сейчас год? А может, он в своем, в 2014 году?
Появились первые посетители пляжа, и разговор крашеной блондинки и Рыжего перешел на шепот. Становилось жарко. Солнце, несмотря на то что Иван лежал в тени кроны кокосовой пальмы, с каждой минутой жарило все сильней.
Иван отполз подальше от пляжа, поднялся на ноги и осмотрелся. Никакого намека на его машину. Только его следы, взявшиеся из ниоткуда, метрах в двадцати от пальмы.
Выбрав глазами заметную покосившуюся пальму, он закопал куртку, оставшись в белой безрукавке, джинсах и черных осенних сапогах. Портмоне он засунул в задний карман джинсов.
– Телефон! Где телефон? – Ему хватило пары секунд, чтобы вспомнить, что сотовый телефон остался в машине.
Раз судьба забросила меня в тропическую страну, надо ловить момент и искупаться. Иван вспомнил, что на нем бамбуковые трусы, с виду неотличимые от плавок. Он разделся, переложил портмоне в сапог, заткнул его носками и пошел через пальмовую рощу влево, стараясь не привлечь к себе внимание парочки, по-прежнему, шептавшейся, сидя на песке.
Выйдя на пляж из кокосовой рощи метрах в сорока от Рыжего и его спутницы, он оставил свои вещи на песке и зашел в море, стараясь не выпускать вещи и парочку из виду. Как только Иван погрузился в воду с головой, на лбу стала щипать рана от соленой воды.
Солнце палило нещадно, вода была теплее парного молока. Иван уже собрался выходить из воды, когда заметил, что парочка движется вдоль берега как раз туда, где лежали его вещи.
Метрах в пяти кривоногий Рыжий стал подбрасывать свою панаму вверх и наконец уронил ее совсем рядом с джинсами и рубашкой Ивана.
Пары секунд хватило Рыжему на то, чтобы обыскать карманы джинсов и рубашки, пока блондинка перевязывала свое парео, стараясь заслонить воришку от моря.
– Да вы, голубки, и на отдыхе не брезгуете подворовывать? Будет повод познакомиться! Но вначале надо снять деньги с карты и приодеться подобающим образом! – В уме Ивана зрел план.
– И действовать надо быстро! Неизвестно, когда они прилетели и сколько здесь находятся. И это, скорее всего, Таиланд! – размышлял Иван, наблюдая, как местные женщины расстилают матрасы в тени пальм и ставят таблички с надписью «MASSAGE – 250 BATH».
Каково же было его удивление и разочарование, когда банкомат выплюнул его карту и выдал чек, в котором четко было написано «INVALID» и стояла дата – Dec. 08.2009.
– Конечно! Хорошо, что хоть карту банкомат не заглотил! Гость из будущего хренов! Суешь карту, которой еще в помине нет в этом времени! – Иван спрятал карту в портмоне и выкинул чек в урну.
У него было четыре тысячи рублей наличными, но прежде чем подать деньги в окошечко кассы одного из обменников валюты, он тщательно изучил каждую купюру и отбраковал одну с датой выпуска позже 2009 года.
– Passport, please, – донеслось из окошечка женским голоском, когда Иван протянул туда свои жалкие три тысячи.
– Madam, my Hotell is very far from here! I need cash! You are very beautiful woman! Please! – жалобным тоном, способным растопить любое женское сердце, нараспев произнес Иван, снабдив свою просьбу жалостной улыбкой. Он понимал, что если сейчас не купит что-нибудь на голову, то получит солнечный удар.
– You look fantastic! – Иван сгреб несколько купюр, выданных кассиром, и быстрым шагом пошел к ближайшей лавке покупать что-нибудь на голову и сланцы на ноги.
Он только мельком глянул в чек, который выдала ему девушка, и остолбенел на солнцепеке прямо посередине дороги. Он остолбенел не от курса бата к рублю, который составлял один к одному. Он остолбенел от даты – Dec. 08.2009, которая уже второй раз пыталась напомнить ему прочитанную вчера фразу: «Сотрудник милиции Наталья Борисовна Лапина бесследно исчезла из ресторана „Версаль“ во время оперативных мероприятий шестого декабря 2009 года, а одиннадцатого декабря не выдержало сердце у главного сыщика Приморья – Бориса Александровича Цыганова».
– Так, значит, Борис еще жив, а его сотрудница замурована этими двумя нелюдями в каком-то форту! Но в каком?
Наконец все пазлы головоломки и цель его присутствия в этом курортном городишке со странным названием Камала сложились в одно целое.
Иван, забыв про головной убор и шлепки, повертел головой и, не увидев нужного магазина, заскочил в ближайший универсальный магазин известной фирмы «Seven eleven».
Через пару минут он вышел из магазина и быстрым шагом направился по торговой улице.
Наконец показался магазин, торгующий сотовыми телефонами. Ивана окатило холодным воздухом из кондиционера, работающим на полную мощность.
– Доброе утро! Мне нужен дешевый телефон и сим-карта для звонков в Россию, – спросил Иван продавца – симпатичную фигуристую тайку.
– Одна тысяча пятьсот бат, включая сим-карту и 60 минут разговора с Россией! – Продавец поставила на прилавок коробку с телефоном и стала ее распаковывать.
– Мадам! Вы меня не совсем правильно поняли! Мне нужен очень дешевый телефон, бывший в употреблении или ворованный! – Иван с трудом вспомнил глагол «воровать».
Женщина внимательно посмотрела своими коричневыми, миндалевидными глазами на Ивана, достала из-под прилавка видавший виды телефон, вставила сим-карту и протянула Ивану со словами: семьсот пятьдесят!
– Пятьсот! – начал торговаться Иван, вспомнив о том, что торговаться – значит оказывать уважение продавцу, да и пара лишних сотен ему не повредят.
– OK! – Продавец протянула ему салфетку и показала на лоб.
– Thank, s.
Пять сотен бат перекочевали в кассу. Иван промокнул салфеткой рану на лбу и, взяв телефон, уселся на стул у входа. В магазине, кроме него, не было ни одного покупателя.
– Mister! Возьмите, это порядок набора в Россию! – Продавец протянула Ивану стакан воды и листок бумаги, на котором было написано – 00600 (7) and cel. Nbr
– Thank, s one morе! – Иван принялся набирать давно известный ему номер. Разговор предстоял не из легких.
Иван расхаживал по магазину, жестикулировал свободной рукой и то и дело переходил на повышенный тон. Наконец минут через тридцать он произнес: «Ну, все! Вроде все обговорили! Теперь ее жизнь зависит только от тебя! Я буду ждать от тебя вестей! Звони на этот телефон! Не подведи! Хотя кому я это говорю?» – усмехнулся он и нажал отбой.
– Дайте еще воды, пожалуйста, – прохрипел обессиленный Иван продавцу по-русски, и та незамедлительно протянула ему целых две холодных бутылочки с водой.
– Спасибо, мадам! И положите еще пятьдесят бат на баланс телефона! – Иван протянул продавцу пятьдесят бат и, дождавшись, пока женщина пробьет деньги по кассе, произнес: – У меня украли паспорт, мой самолет улетел! Мне нужно снять комнату, но очень дешево, пока я дождусь, когда мне привезут деньги из России для того, чтобы добраться в Бангкок и восстановить паспорт в Консульстве.
– Приходите сюда к восьми вечера, я постараюсь помочь вам! – подумав, ответила ему женщина: она непостижимым образом прониклась симпатией и сочувствием к этому странному русскому с садиной на лбу.
Выйдя из прохлады магазинчика, Иван сразу вспомнил о необходимости купить что-нибудь на голову и на ноги и, наконец, снять эти опостылевшие сапоги.
Иван торговался за шорты, сланцы и панаму так, словно от этого зависела его жизнь. Он переоделся тут же в лавке и, уложив джинсы и сапоги в пакет, вновь зашел в магазинчик, торгующий сотовыми телефонами, намереваясь оставить пакет до вечера.
Каково же было его удивление, когда за прилавком он увидел пацаненка лет десяти, что-то бойко и громко говорившего на тайском языке.
Пока Иван оглядывался, ища глазами продавщицу, она незаметно появилась из-за неприметной шторки и с улыбкой окликнула его.
– Вот! Хотел оставить до вечера! – смущенно показал пакет Иван женщине. Он заметил неуловимое изменение в ее внешности.
– Это мой сын! Помогает иногда! – Женщина взяла пакет из рук Ивана и быстро, оценивающим взглядом прошлась по его белой безрукавке.
– Ах, да! Последнюю ночь ночевал на пляже! – сказал Иван и покраснел.
– ОК! Я вернусь к двадцати! – попятился он к выходу и чуть не растянулся у порога на глазах у улыбающейся продавщицы и ее сына.
НАТАША
Стемнело. Сильнее всего мерзли пальцы ног и спина. Наташа понимала, что наступает ночь и неизбежное понижение температуры.
Но она ошибалась. Первый за эту зиму снежный циклон уже захватывал территорию южного Приморья, неся с собой незначительное потепление и осадки в виде мокрого снега, а затем и резкое понижение температуры со штормовым северо-западным ветром.
Пошли вторые сутки пребывания ее в заточении. Голод и жажда ненадолго отступили от нее, уступив место холоду и непреодолимому желанию свернуться калачиком на вонючем матрасе и закрыть глаза.
Наташа передвинула матрас поближе к стене, наполовину приподняла его, подперла его своей спиной, твердо решив вздремнуть в сидячем положении.
Набросав на ноги тряпья, она натянула край ворота кофточки себе на нос и, засунув руки себе под мышки, моментально провалилась в тяжелый сон.
Несколько раз за ночь она просыпалась от того, что кто-то толкал ее в бок и, очнувшись, осознавала, что она околела до такой степени, что еще немного – и уже никакая сила не заставит ее подняться и разогнать кровь физическими упражнениями.
Мысленно поблагодарив своего ангела-хранителя, Наташа с трудом поднималась и начинала делать разминку, чтобы согреться. Она приседала и размахивала руками до тех пор, пока жажда и голод не начинали возвращаться к ней.
После третьего пробуждения, когда еле заметный утренний свет уже начал проникать в каземат, она не выдержала и, отодвинув матрас от стены к куче приготовленных ею камней, свернулась калачиком и дала себе возможность хоть немного поспать лежа.
Ей приснилось приморское туманное лето. Мелкая морось падала с неба, попадала ей на брови и лоб, щекоча ресницы.
Наташа нехотя приоткрыла глаза, намереваясь перевернуться на спину и ловить морось открытым ртом, как осознала, что это никакая не морось. У самого ее виска сидела на задних лапах огромная крыса и передними лапками чистила себе заостренную мордочку с торчащими вперед отвратительными передними резцами. Ее длинные усы и щекотали ресницы, бровь и лоб Наташи.
Крик ужаса застрял у нее в пересохшем горле. Непроизвольно отпрянув головой и не в силах резко подскочить, женщина потянулась рукой к куче камней сразу у нее за спиной. Озябшие и онемевшие пальцы попытались ухватить камень поувесистей, но наткнулись на что-то лохматое, издавшее от ее прикосновения пронзительный писк.
На этот раз Наташу подбросило как на пружинах. Зимний день был в разгаре. Вокруг матраса, где только что спала женщина, бегали и пищали с дюжину крыс разного размера.
– Пошли вон! – закричала охрипшим голосом Наташа и стала пинать разбегающихся крыс носком обуви. И только, когда крысы попрятались, переведя дух, она почувствовала возню и шевеление у себя на спине в прорехе пуховика.
Не помня себя и крича от страха, она онемевшими руками буквально содрала с себя куртку и стала колотить ей по бетонной стене каземата до тех пор, пока писк и возня внутри пуховика не затихли.
Немного успокоившись и сообразив, что ей ничего не угрожает, Наташа вытряхнула из прорехи куртки трех дохлых новорожденных крысят и еще живую покалеченную взрослую крысу.
– Так ты рожать забралась ко мне под бочок, а потом и пообедать? – с ненавистью прохрипела Наташа и, подобрав камень побольше, бросила его ей на голову. Брызги крови вперемешку с чем-то белым брызнули из-под камня.
Наташа с чувством удовлетворения посмотрела в угол, куда разбежались крысы, и онемела. Их невозможно было пересчитать. Мелкие постоянно перемещались между взрослых особей, а те сидели неподвижно, устремив полный ненависти взгляд на женщину.
– Что, получили? – Мысленно подбадривая себя, она схватила несколько камней и запустила в их угол, но крыс к этому моменту там уже не оказалось.
Накатив палочкой на дощечку трупы крысы и крысят, Наташа швырнула их в тот же угол. И не успела она отвернуться, как трупы были утащены в нору.
Ей даже в голову не пришло подумать, что через пару дней она будет горько сожалеть о своем поступке и даже начнет подумывать, как организовать охоту на крыс. Это был первый раз за последние несколько лет, когда проснулась ее вторая половинка – своенравная и жестокая.
ИВАН
Наскоро перекусив тайским супом с морепродуктами и отдав за такое удовольствие всего пятьдесят бат, Иван натянул на голову светлую панаму и неторопливым шагом двинулся в сторону пляжа.
Солнце перевалило за зенит, и отдыхающие всех национальностей, не выдержав полуденного зноя, потянулись с пляжа в ресторанчики с кондиционерами и номера многочисленных отелей, расположившихся на первой и второй линии от пляжа.
Миновав мемориальную доску из черного мрамора, посвященную жертвам цунами 2004 года, Иван, сняв сланцы, побрел по песку на правую, более пустынную часть пляжа, туда, где сегодня утром он невольно подслушал разговор блондинки и Рыжего.
Март 2005 г.
Женская исправительная колония №14,
Зубово-Полянский район,
пос. Парца, Республика Мордовия
– Как же я без тебя еще три месяца буду? – прихлебывая крепкий чай из фарфоровой кружки (признак высокого статуса заключенной), спросила крашеная блондинка свою красивую, статную, фигуристую подругу.
– Ты, Волчица, не сглазь! Мне бы твои три месяца! Сил моих нет, как подумаю, что еще девять лет трубить на этой зоне! Ты откинешься, кто за меня вступится? Ведь коблы меня по кругу пустят! Торговать мной начнут. За пару лет до последней ковырялки опустят! – Красавица подсела к Волчице и поцеловала ее в губы.
– Неужели вы с ней так похожи? Вот, возьми! Это чистый героин! Подмешаешь ей в чай, и через полчаса она лыка вязать не будет, но на ногах держаться сможет! Главное – выскользни за зону, а остальное моя забота! – Волчица посмотрела на подругу влюбленными глазами.
– Ты только аккуратней! Чтобы не мучилась! – Миледи – так звали вторую женщину на зоне – нарочито промокнула слезу кончиком платка, кокетливо наброшенным на плечи.
– Не переживай! Все сделаю в лучшем виде! А ты там смотри! На воле без меня! – недвусмысленно прошептала Волчица и погладила Миледи по высокой груди.
Три дня спустя
Женская исправительная колония №14,
Зубово-Полянский район,
пос. Парца, Республика Мордовия
КУЗЬМИНИЧНА
– Когда нашли тело? – пожилая фельдшерица в очках с толстыми линзами перевернула на спину почти окоченевшее от холода тело молодой красивой женщины с торчащей из груди заточкой из круглого напильника.
– Десять минут назад! Как обнаружили, сразу за вами послали! – белый, как мел, начальник мордовской колонии бегал вокруг фельдшера и заискивающе заглядывал ей в глаза.
– А может, она еще живая? Может все еще обойдется? – успокаивал он сам себя, представляя, как его с треском лишают звания полковника и выгоняют на пенсию.
– Может и жива! – Женщина встала на колени, распахнула телогрейку на безжизненном теле и прильнула ухом к груди.
– Звоните быстро в поселковую больницу, пусть операционную готовят! И Митрофановича пускай вызывают из дому! Кажись, еще живая! Носилки! Быстро! – прикрикнула она на женщин-контролеров, кольцом обступивших лежащую на начинающем таять снегу женщину в ватнике зэчки.
– Что за день-то такой? Давай эту в реанимационную палату перевезем! Надеюсь, не оставишь меня наедине со следующей пациенткой? Поможешь? Если под поездом побывала, мне одному не управиться! – Митрофанович подкатил каталку к операционному столу и вопросительно посмотрел на Кузьминичну поверх очков.
ИВАН
Прошагав в дальний конец бухты примерно полчаса и достигнув каменистого мыса, Иван с удовольствием поплавал в одиночестве среди скал.
Вода была настолько прозрачная, что под лучами солнца мельчайшие детали дна и мелкие причудливые рыбки были видны до глубины не меньше десяти метров.
– Когда-то и в Амурском заливе вода была чистая, – с грустью подумал он и поспешил спрятаться от палящего зноя в рощу кокосовых пальм, в тридцати метрах от уреза воды.
Выбрав место в тени, Иван прилег на песок, намереваясь вздремнуть и тем самым спастись от подкрадывающегося голода. Но сон не шел. Он мысленно прокручивал в голове, как будет действовать и организовывать поиски Натальи Борисовны Лапиной его помощник во Владивостоке.
В одном он был уверен: тот, с кем он так долго беседовал сегодня утром по телефону и с кем был знаком с самого детства, сделает все, что только можно и нельзя, и ему можно доверять как самому себе.
Сумерки в тропиках наступают рано. Иван, уже давно выпил две небольшие бутылочки воды, презентованные продавщицей, и теперь мучимый жаждой побрел в обратную сторону, когда в кармане шорт зазвенел телефон.
– Как ты там? Держишься? – раздался в трубке знакомый голос. – Удалось договориться с клубом владивостокских диггеров! Через полчаса начинаем плановое обследование фортификационных сооружений! Начинаем с центра города! Милицию пока в известность не ставлю. Дойдет до Цыганова, это только приблизит его кончину. Вот если найдем до одиннадцатого, тогда позвоню ему! Все, держись! Зря на рожон не лезь! – В трубке послышались короткие гудки.
Казалось, отдыхающие со всех курортов вышли на пляж искупаться и полюбоваться солнцем, заходящим в Андаманское море.
– Good evening! – поздоровался Иван, подходя к продавщице, опускающей жалюзи на окне и двери магазинчика.
– Давайте я вам помогу! – он быстро, без помощи крюка опустил до уровня брусчатки все защитные жалюзи.
– Следуйте за мной! – позвала женщина Ивана и, улыбаясь, пошла впереди него в узенький проулок на задний двор магазина, где притаился аккуратный домик.
– Меня зовут Чайлай! – протянула она руку.
– Иван! Очень короткое имя! – еле ворочая пересохшим языком, представился он.
Чайлай сняла с уличной сушки развешанное белье, протянула Ивану белую футболку с цифрой семь на спине и показала рукой на летний душ, притаившийся в углу дворика, со всех сторон обнесенного забором.
Когда Иван вышел из душа, его белая сорочка с погончиками вместе с другим белым бельем крутилась в стиральной машинке, установленной тут же во дворе.
Футболка разве что не трещала по швам, но это было все же лучше, чем ничего.
– Сейчас ужинать будем! – озадачила она его своим гостеприимством.
– Где предпочитаете? Здесь, во дворе, или в доме с кондиционером? – Чайлай, видя смущение и молчание Ивана, стала накрывать во дворе.
– А где ваш сын? – наконец осмелился задать вопрос Иван.
– Он помогает рыбакам с уловом на пристани. Скоро вернется! Его отец был рыбаком. Он погиб во время цунами! – предвосхитила она вопрос Ивана и украдкой смахнула слезу. – Не будем его ждать! Садитесь!