МИЛЕНТЬЕВ (Ригерту.) Завтра. Завтра я принесу вам кларнет.
Пауза.
НЕРОСЛОВ Сейчас я вам зачитаю из новой пьесы, очень уместно. (Читает.) «Мы тем только и интересны, что играем, играем с предметами, играем с животными, играем друг с другом, играем с самими собой, играем даже тогда, когда сама по себе мысль об игре кощунственна, например, на похоронах или на исповеди. Кажется, что мы никогда не взрослеем. А если это так, не есть ли детство – первый и единственный признак разума? В таком случае выходит, что впавшие в детство старики и прочие безумцы находятся на самом верху Вавилонской башни…»
Затемнение.
Картина пятая
Те же действующие лица и Лучинская.
Зрители.
Оленька выполняет упражнения у балетного станка.
Сомова на протяжении всей картины готовит Милентьева к завтраку: поливает ему на руки воду из кувшина, подает полотенце, помогает переодеваться в смокинг, повязывает салфетку, подает приборы и пр.
НЕРОСЛОВ (Наблюдает за Лучинской.) И что же, вместо чудесной витиеватой романтики вы предлагаете мне эту студентку?
СОМОВА Димочка, ты, наверное, и не заметил, как я теперь превратилась в тигрицу?
НЕРОСЛОВ Что вы, что вы, Нина Валерьевна, это вы не видите себя, ибо игнорируете зеркала, мне же все видно. (Лучинской.) Кто вы, прекрасная незнакомка?
МИЛЕНТЬЕВ (Обращается к публике.) И заметьте, какая нелепость, государь принадлежит ореолу, а не наоборот!
Аплодисменты зрителей.
НЕРОСЛОВ (Лучинской.) Вы – легкий ветерок?
СОМОВА Берегитесь, Дима, я ревнива.
МИЛЕНТЬЕВ Вы, Арнольд, говорили что-то о драматурге?
РИГЕРТ Зеленый говорил. Вот, шляпу приволок.
МИЛЕНТЬЕВ Что, он здесь?
РИГЕРТ Не знаю, честное слово, Иван Силыч, очень и очень болит голова. С самого утра болит, просто раскалывается.
МИЛЕНТЬЕВ Ах, простите! Простите, что потревожил! И благодарю, благодарю, что не отказали в любезности уделить внимание старику.
НЕРОСЛОВ (Лучинской.) Вы – лепет пера?
СОМОВА У меня, Димочка, здесь ножи, вилки.
МИЛЕНТЬЕВ (Ригерту.) А что, не согласился бы он выслушать мои монологи о государе? Лично я не представляю себе пьесу без государя. Мое мнение здесь что-нибудь еще значит?.. Без государя все будет мелким… А что там за персонажи в этой пьесе? Вы, Арнольд, уже знакомились? Что предлагается вам?
РИГЕРТ Ничего не предлагается.
МИЛЕНТЬЕВ Разве Левит ничего вам не говорил?
РИГЕРТ Нет.
МИЛЕНТЬЕВ Никаких намеков?
РИГЕРТ Нет.
МИЛЕНТЬЕВ (Обращаясь к публике, громоподобно.) Назойливые, назойливые персонажи всех этих кухонных драм, где гренки выглядят как творожники, а творожники, как горячего копчения рыба!.. Рыба! Рыба! Всё – запах рыбы без государя! Запах рыбы победил на всем белом свете!.. Довольны?! Добились своего?!.. А что же будете вы делать завтра, когда вам захочется перейти с матерщины на высокий слог? Чем станете вы объясняться в любви?.. Язык тела, говорите? Вот вам – язык тела! (Указывает на Лучинскую.) Разве видите вы в ее глазах любовь? И не приходит ли вам в голову мысль, что любовь умерла прежде, до нее, вместе с государем?!.. Что, прав я?.. По глазам вашим читаю – прав!.. Так убейте же меня!
Аплодисменты.
РИГЕРТ Пощадите, Иван Силыч!
МИЛЕНТЬЕВ (На бис.) Так убейте же меня!
Аплодисменты.
НЕРОСЛОВ (Лучинской.) Вы – поцелуй лета?
СОМОВА Никаких поцелуев!
НЕРОСЛОВ (Лучинской.) Вы – ночной снежок?
СОМОВА Тигрица, ты помнишь, Димочка?
НЕРОСЛОВ (Лучинской.) Вы – улыбка ласточки?
МИЛЕНТЬЕВ Подайте реплику, Дмитрий!
НЕРОСЛОВ Вы – улыбка ласточки?
МИЛЕНТЬЕВ Подайте реплику!
НЕРОСЛОВ Вы – улыбка ласточки?
МИЛЕНТЬЕВ Это что – реплика?
НЕРОСЛОВ Реплика.
МИЛЕНТЬЕВ А почему девочка молчит?
НЕРОСЛОВ Не знаю.
МИЛЕНТЬЕВ У нее что, нет слов?
НЕРОСЛОВ Не знаю.
МИЛЕНТЬЕВ Так загляните в текст.