Царство. 1951–1954

– На завтра его позвал, от работы отстраню, а как в коридор выйдет, там арестуют, – ответил Маленков. – И абакумовских замов в тюрьму.

– Вот уж, б…дь! – вздохнул Берия. – А расширение состава Президиума дело совершенно гадкое, понаберет новых людей, а мы – на хер!

– Не паникуй! – цыкнул Маленков.

– Катимся мы, ребята, черт знает куда! – в сердцах проговорил Хрущев. – А Булганин, почему не пришел?

– Звонка ждет, Хозяин обещал позвонить, по Василию, по сыну будет спрашивать. Опять Васька отцу наябедничал, что самолеты херово летают.

– Задаст Николаю! – хмыкнул Берия.

– Он его ценит. Недаром на Колю Министерство Вооруженных Сил повесил. Вот она, Царь-пушка, пришли!

– Когда мне в Пицунду ехать?

– Завтра лети.

– А если спросит, кого министром госбезопасности?

– Пусть сначала сам скажет, – проговорил Маленков. – По любому советоваться затеет.

– А если не скажет?

– Раньше времени высовываться нельзя! – тряс головой Маленков.

– Может, Рясного предложить? Он в Украине министром был, – предложил Хрущев.

– Рясной – жидковат! А вот Игнатьева Дениса обозначить можно, он от абакумовской шайки-лейки далек. Сталин к нему неплохо относится, и я Игнатьевым доволен, долгое время подо мной был, – высказался Георгий Максимович.

– Пустой человек и мямля! – отозвался о кандидатуре Игнатьева Берия.

– Пусть пустой, зато без амбиций и нам близок.

– Ну, смотри! – отпустил тему Лаврентий Павлович.

– Тогда я Рясного на Главное управление охраны рекомендую, а на кадры – Харьковского секретаря Епишева, а Миронова Кировоградского и Савченко к Игнатьеву замами.

– У него, Егор, уже весь расклад готов! – встрепенулся Берия.

– Чего готов, я с вами советуюсь! Эти парни мне как облупленные понятны, а если чужие придут, как будем действовать?

– Делай, делай! – поддержал Маленков.

И Берия не стал возражать:

– Главное, чтобы ты, Никита, устоял!

21 августа 1952 года, четверг

Молодость, ах, молодость! Молодость опьяняет, влечет на подвиги, молодость покоряет миры, окрыляет сердца! Рада танцевала весь вечер, летала по залу, захлебывалась радостью, и сейчас, скинув туфли, завалившись на кровать, лежала, раскинув руки, и понимала, что совершенно не устала. Она бы протанцевала еще полночи или всю ночь, ей хотелось танцевать еще и еще, хотелось во все глаза смотреть на обожаемого кавалера, и не только смотреть, хотелось держать за руки, заглядывать в глаза, вздрагивая всем сердцем, улыбаться, хотелось любить!

В субботу он позвал гулять в парк, каждые выходные там устраивались танцы. Алексей пригласил избранницу на танец раз, другой, третий, а потом они и вовсе перестали уходить с площадки, закончив танец, стояли, прижавшись друг к другу, и ждали, пока заиграет музыка. Алеша крепко прижимал ее и тоже радовался!

Рада посмотрелась в зеркало – румяная, разгоряченная, но совершенно не уставшая. Алексей обещал звонить завтра, значит надо поскорее заснуть, приблизить завтрашний день!

Скорей бы завтра!

20 февраля 1953 года, пятница

Илюше шел пятый годик, хороший рос мальчик, не капризный, любящий, только вот играть ему было не с кем, сверстников рядом не было, лучшими друзьями оставались взрослые.

При помощи нянечки Илюша выкрасил в красный цвет лист бумаги и нарисовал на нем сердечки. Неровные вышли сердечки у ребенка, но няня нестройные линии подправила, и, конечно, вырезать помогла, чтобы Илюша ножницами не укололся, да и не умел он в таком малом возрасте красиво вырезать. В результате получилось пять симпатичных сердец: одно – побольше, другое – поменьше, но все яркие, симпатичные. Илья сосредоточенно пересмотрел их.

– Думаешь, Ириша из школы пришла? – обратился он к няне.

– Еще учится.

Илья направился в комнату сестры.

– Вот так! – расположив сердечко по центру ее подушки, сказал мальчик, затем поспешил в комнату брата.

Сергей учился в институте на первом курсе, его тоже дома не оказалось. И у Сережи на кровати появилось сердечко.

Комната старшей сестры Рады стала следующей. Радочка заканчивала университет и лишь на выходных появлялась у родителей.

Обойдя этаж, мальчик отправился на поиски мамы: спустился вниз и первым делом пришел на кухню. Завидев малыша, кухарки заулыбались.

– Попьешь киселя? – предложила румяная Тоня.

Илюша отрицательно замотал головой – ему надо было отыскать мамочку. Он прошел столовую, пробежал вытянутую гостиную, громко затопал по лестнице, поднимаясь в родительскую спальню, и тут навстречу появилась Нина Петровна.

– Мое золотце! – мама подхватила сына на руки.

– Я тебя ищу, – сообщил Илья.

– Вот и нашел!

– Нашел. Сейчас, – он покопался в кармане, достал алое сердечко и протянул ей.

– Сердечко?

– Да. Тебе.

– Ты сам нарисовал?

– Сам!

– Спасибо, милый! – мама ласково поцеловала сына.