За Снегурочкой

Оглохший от ветра, и с красной физиономией, я слез с волка перед деревянным сооружением. Наверное, это и был царский терем, так как Иван соскочил с волка и, махнув мне рукой, стал подниматься по ступенькам крыльца. Я поспешил за ним. Думал, что нашего «конягу» сейчас возьмут «под узцы», и отведут почистить да покормить, но тот, отряхнувшись по-собачьи, затрусил следом.

В тереме оказалось тепло. Меня сразу удивила какая-то суета внутри. Какие-то люди в старинных одеждах сновали туда-сюда с вёдрами и тряпками.

– У вас тут что, субботник?

– Не знаю, что такое субботник, но сегодня батюшка решил порядок в доме навести. А вот и он сам, – царевич головой указал на невысокого мужичка в атласной рубахе. Тот сидел на троне и раздавал указания, активно помогая себе руками. А слуги с моющими принадлежностями метались по терему, стараясь выполнить многочисленные пожелания самодержца.

– Так, мы не вовремя?

– Да нет, всё нормально, – успокоил меня царевич,– пошли, познакомлю.

И он направился к трону прямо по мытому полу, волк последовал за ним. Ну, и я тоже.

– О, Ванечка! – заметил нас царь, – да ещё не один! А ну, все брысь отсюда!

Слуги только этого и ждали, через мгновение никого не осталось. Царь слез с трона, нацепил непонятно откуда взявшуюся корону, и подошёл ко мне.

– Приятно познакомиться, Царь!

– Александр, – стащив с головы шапку, ответил я, – и пожал протянутую руку.

– Ну, и каким ветром тебя к нам занесло, Александр?

– Да вот, внучку ищу. Утащил её какой-то козёл на оленях.

– Козёл, говоришь, это как? – не понял царь.

– Да ты, Сань, покажи батюшке кино своё, – вмешался царевич.

– А, это мы запросто, – я вытащил смартфон, и включил видео с похищением.

– А вот они видели, как похититель пролетел на оленях, и внучка моя с ним, – показал я на Ивана с волком, когда видео закончилось.

Царь уселся на свой трон и задумался.

– Не наши это балуют, методы не те. К тому же олени эти – летающие. Я вот только про одних таких слышал: за границей есть такой типчик, вроде нашего Деда Мороза.

– Санта Клаус, что ли? – высказал я неожиданную догадку, – ему-то зачем?

– Он, – подтвердил мой собеседник, – а вот зачем, нам и надо узнать. Позвать сюда воеводу!

Через несколько минут в палаты ввалился бравый вояка: на голове бобровая шапка, на плечах полушубок, тоже бобровый. Через плечо сабля висит, сапоги надраены до блеска.

– Звал, Царь-батюшка?

– Ты чего это, воевода, службу не несешь? – соскочил с трона царь, – у нас басурманы воздушное пространство нарушают, а ты и не чешешься!

– Виноват, государь! – вытянулся по стойке смирно воевода, – только никто его не нарушал, это воздушное наше.

– А Санта на оленях мне почудился? – царь затряс своим кулаком перед носом вояки.

– А, это вы про это, – расслабился воевода, – так не было нарушения, всё по закону. Запрос на пролёт был, и пошлина уплачена с лихвой.

– Какой запрос, какая пошлина? – не унимался самодержец, – немедленно в погоню Горыныча!

– Невозможно, Царь-батюшка! – воевода опять вытянулся перед царём, – спит змеюшка. Как-никак три бочки вылакал, по одной на каждую головушку.

– Какие бочки, ты о чём это? – царь уселся на трон,– по какому поводу наши воздушные войска деморализованы, и небо наше лишено защиты от супостата?

– Так не пропадать же добру, сам посуди, твоё величество, – воевода понял, что царь уже не в таком гневе, когда головы рубит, – Санта этот пошлину вином заморским заплатил, как положено, десять бочек. «Виськи» называется.

– Виски, наверное, – вмешался я.

– Во, точно, виски! – подтвердил воевода, – четыре в казну откатили, три Горыныч вылакал, а остальные стрельцы поделили. Всё честь по чести.

– Почему я не в курсе, что у нас заморские гости? – остывая, окончательно спросил царь.

– Так не стали тебя, батюшка, беспокоить: он же беспосадочно пролетел. Проследили мы за ним: всё, как заявлено, даже не снижался по нужде. Так и пролетел до своей заграницы.

– А знаешь ты, – царь снова вспылил так, что воевода опять вытянулся по струнке, – что этот басурман использовал наше пространство воздушное для злодеяния?! Девку он украл, вон – его внучку.

Царь ткнул пальцем мне в грудь.

– Поднимай войско! Горыныча протрезвить – и в погоню! А ты войско на басурман поведёшь! Я им покажу, как наших девок в полон брать!

– Остынь, старый, – раздался от порога чей-то голос, и закашлялся, – воевать он собрался! Тут частное дело, по-тихому надо.

Все повернулись на голос: в дверях стояла древняя старуха.

– Яга, ты как тут? – царь снова соскочил с трона и засеменил навстречу гостье, – ты же на курорте должна быть!

– Тебя на один день оставить нельзя, – бабка обнялась с царём и, трижды поцеловала самодержца, – вечно ты во что-нибудь вляпаешься! Нельзя сейчас войну начинать, праздники на носу.

– А чего делать-то? – вмешался царевич. Я и забыл о его присутствии, – помочь ведь надо!

– А велите на стол собрать, – заявила Яга, – совет держать будем! И Василису не забудьте кликнуть, авось чего подскажет – Премудрая ведь!

– Блин, да тут все сказки в одной куче, – подумал я, и вспомнил про смартфон, который все ещё держал в руке. Фотосессия началась, лишь бы батарея не села в нужный момент!

– А ты, милок, заканчивай фоткать, – бабуля подошла ко мне, – из-за тебя все собрались, а фотки наделать ещё успеешь!

– А вы откуда про фотоаппарат знаете? – не удержался я.

Баба Яга ухмыльнулась и, взяв из моих рук аппарат, что-то над ним пошептала и вернула мне.

– На, держи, теперь, пока ты у нас, батарея не закончится.

Я обалдело проводил её взглядом в соседний зал, потом глянул на экран смартфона. Заряд был полным, даже слишком: вместо пяти палочек наверху экрана красовались штук двадцать.