– Вам не за что извиняться.
– Мне, может, и не за что, а вот для тебя такой повод явно скоро сыщется – мы же договорились на ты…
В такой милой беседе прошло еще двадцать минут. Собеседники не заметили, как оказались у ворот дома адвоката Орихары в Эдо.
– Спасибо тебе, – протягивая ему деньги, улыбнулась Йоко.
– И тебе. Я буду рад, если встречу тебя еще когда-нибудь…
Йоко улыбнулась ему и упорхнула.
Вечером, оставшись вдвоем в девичьей спальне, дочери адвоката – старшая Йоко и младшая Юми – болтали о чем-то и слушали доносившееся из тянивы пенье камышовки.
– Ты, кажется, познакомилась с рикшей?
– А ты, кажется, никак не поймешь, что не надо совать свой нос во все дела, что тебя окружают? Лучше бы думала о школьной успеваемости.
– Я и так о ней думаю, могу я хотя бы в каникулы отдохнуть?
– Так у вас каникулы… не знала…
– Ну так что?
– Что?
– Он рикша? И он тебе нравится?
Йоко окинула сестру взглядом и поняла, что она не успокоится, пока не услышит утвердительного ответа.
– Да, но это ровным счетом ничего не означает. Мне еще и император наш нравится, и что с того?
– Перестань, я в другом смысле. Он нравится тебе как мужчина?
Йоко подсознательно вернулась к вечернему разговору с Рю. Ей против ее воли вспомнились его черты лица, его смуглая кожа, жесткий взгляд карих глаз – такой взгляд носили самураи, в нем была одновременно сила, и защита; умение наводить страх и сводить с ума от влюбленности. Она вспомнила, как его сильные руки держали поводья тележки, как быстро он бежал и с какой неподдельной гордостью отвечал на ее колкости. Она улыбнулась.
– Вот уже и улыбаешься, – захихикала сестра.
– Кто улыбается?
– Что за глупости?
– Посмотри в зеркало.
Йоко подошла к трельяжу – и впрямь улыбка красовалась на ее юном девичьем лице.
– Ты знаешь… – задумчиво произнесла она, – что «Рю» означает дракон?
– Так значит, его зовут Рю?..
– Дракон… – Йоко словно не слышала вопроса сестры.
– Фу, – хмыкнула Юми, – драконы все страшные. Я в сказках читала.
– Нет. Он прекрасный дракон. Огнедышащий прекрасный дракон.
А после была ночь, и девушки сладко почивали в объятиях Морфея. А в это время Рю, высокий юноша в лохмотьях, шел мимо дома адвоката. В неурочный час – поздно ночью, когда на улице из прохожих оставались только пьяницы да дворовые собаки. Он остановился у ворот и посмотрел в окна – кругом было темно. Он стоял так долго, минут двадцать, пока наконец дремота не овладела им и не приказала возвращаться домой, далеко отсюда, на другой конец Токио.
Утром Йоко отправилась на учебу, а после вновь спешила к стоянке рикшей.
– Рю.
Словно на молитву откликнулся на ее зов парень – но это был не тот, кого она искала.
– Вы ищете Рю?
– Да. Вы не знаете, где он?
– Его мать больна, и сегодня он не сможет прийти. Но если Вы что-то передадите ему, я обязательно скажу.
– А где он живет?
– Он живет в Синдзюку, далеко отсюда. Да и район там такой, что Вам, барышня, пожалуй, лучше там не появляться, – хохотнул парень.
– Да, пожалуй ты прав, – пробормотала Йоко. – Тогда вот что. Скажи ему, что приходила Йоко и чтобы он…
Она замялась.
– Чтобы он что?
– Нет, ничего. Просто скажи, что приходила Йоко… Хотя, в общем, ничего не говори.
Весь вечер ей было грустно, и уснуть она толком не могла. Попила воды, вслушалась в песню камышовки за окном. Но внезапно птичка замолчала – Йоко поспешила на улицу, чтобы посмотреть, в чем причина тишины. Она вышла в сад и… увидела перед собой Рю. Поначалу она едва не потеряла сознание от представшей перед ней картины. Рю стоял посередине сада, под цветущей сакурой и держал камышовку на ладони. Опуская маленький клювик в сжатую ладонь парня, певчая птичка пила оттуда воду.
– Ты… – еле слышно произнесла Йоко.
– Ты искала меня?
– Что за вздор? Кто тебе сказал?
– Разве об этом обязательно говорить? Разве нельзя почувствовать?
– Ты почувствовал что-то?
– Наверное, не пришел бы, если б не почувствовал.
– Что же именно?
– Самураю не пристало распространяться о том, что у него в душе.