Корейский излом. В крутом пике

«Где же Денисов? А вот и он!»

Звено Денисова, расправившись с вражескими бомбардировщиками, бросилось на помощь командиру.

Колесников, взглянув на удаляющийся подбитый «Юнкерс» и решил, что с ним надо покончить, здесь и без него разберутся.

– Иду на добивание «лаптежника».

– Валяй! – откликнулся Денисов.

Павел устремился за «Юнкерсом» и не сразу заметил, как из карусели, устроенной истребителями, выскочил «мессер» и устремился за ним вслед. Догнав вражеский самолет, Колесников дал очередь. «Юнкерс» резко ушел в пике. Немецкий летчик покинул самолет. Раскрылся парашют.

«Добить его – не добить…»

Но додумать Павел не успел – его самолет внезапно дернулся и начал терять высоту.

«Меня атаковали, похоже, заклинило элероны».

Колесников сделал крутой вираж и увидел преследующий его «мессер». Немецкий летчик, видимо, был невысокого класса, так как пилотировал с большими перегрузками и с разнообразным каскадом фигур высшего пилотажа. Павел попытался его атаковать, но не успел: его «ишак» перестал слушаться руля, потянуло дымком.

«Не выкручусь. Надо прыгать».

Младший лейтенант Колесников перевалился через борт и полетел в пустоту.

Он очнулся под стоны раненых, вдыхая специфические больничные запахи медицинских препаратов и человеческих выделений. Он лежал на бугристом матрасе в приемном покое городской больницы в компании таких же бедолаг, которым не хватило места в палатах. Раненые лежали кто на раскладушке, кто прямо на полу. Колесников лежал на полу. Некоторые плотно закутались в суконные больничные одеяла, другие, наоборот, откинули их. Это были самые настоящие первые раненые начавшейся войны – всюду мелькали окровавленные повязки.