Химическая война

– Ну… вахта. Тяжелый физический труд. Мотания туда-сюда…

Все молча уставились на Драного, ожидая его ответа.

Помолчав, тот вздохнул и признался:

– С одной стороны, неплохо. Зарплата, конечно, поменьше, чем в нашей структуре, но и риска никакого. Отпахал положенные десять дней и столько же отдыхаешь. Хочешь – на рыбалку, хочешь – на юга к морю. Никто тебя не дергает, не беспокоит. Ни тревог, ни марш-бросков, ни свиста пуль, ни начальства с большими звездами. Но с другой…

– Что же с другой? – нарушил затянувшую паузу Александр.

– Контингент на этих вахтах просто убивает. Половина каждый вечер – в хлам. Другая половина не лучше. Адекватных и способных связать три слова – единицы. Я уже стал замечать за собой, что нормальный русский язык забываю. Один мат на языке.

Это был шанс. И Хабаров осторожно произнес:

– Между прочим, я тут намедни встречался с Сафоновым.

– Да? – удивленно вскинул брови Федор. – И что он? Не собирается возрождать нашу структуру? Я бы с радостью вернулся в строй, но…

– Что «но»?

– Хотелось бы гарантий, что снова не выкинут на улицу.

Настоящих мастеров подрывного дела в войсках не так уж много. Обычных – прошедших стандартную подготовку и умеющих работать с заводскими минно-взрывными устройствами (МВУ) – пруд пруди.

Федор Драный был мастером. При установке отдельных мин и минных полей он использовал сложнейшие приемы, а иногда и совокупность таких приемов. Причем тип взрывателя мог быть любым: радиоуправляемым, контактным, магнитным…

Однажды Федька реально спас группу. Тогда после затяжного рейда пришлось спешно «сливаться» с одного чужого плацдарма.

Плацдарм – приличный полуостров на скалах, с узким стометровым проходом. «Вертушку» для эвакуации пообещали только через сутки. Боеприпасов мало – в прямом столкновении – пять минут и «крышка». Зато у Драного полный ранец всяких хитрых приблуд.

– Прикройте, – попросил он и на три часа ушел в темноту к проходу.

Вернулся уставший, грязный как черт. И завалился спать.

– Федя, доложи, что сделал? – затормошил его Хабаров.

– Отдыхайте, парни, ни одна сука по проходу не проскочит, – сквозь сон пробормотал тот.

Дозор все же не сняли. Подстраховались.

Ближе к утру проснулись от прогремевшего взрыва и подползли к каменной опушке. А в начале прохода покалеченный супостат в судорогах корчится – один из Федькиных сюрпризов сработал.

Дистанция приличная, офицеры группы не стреляли, а только наблюдали со скал, как следующий отряд собирается штурмовать проход.

И опять взрыв. Уже ближе. Еще один обезножил.

Через некоторое время на подмогу к противной стороне прибыли саперы – Хабаров понял это по снаряжению и инструментам. Позвал Драного.

Тот спокойно осмотрел в бинокль их хозяйство и бросил:

– Забейте…

Забить – не забили, но переживать перестали и принялись наблюдать дальше…

В общем, были тогда в распоряжении подрывника группы Хабарова три «Ведьмы» – «ОЗМ-72» и десяток простеньких противопехотных фугасок нажимного действия.

Замаскировал он ночью на проходе фугаски в творческом беспорядке, а под тремя выкопал ямки поглубже и спрятал выпрыгивающие «подарки».

Расчет при постановке мин-ловушек был прост и гениален. Саперы поползли по грунту, шуруя впереди себя щупами. Один особо одаренный нашел фугаску, обрадовался. Другой тут же подцепил ее «кошкой», сорвал. А за ней из-под земли выскочила «озээмка» и обдала обоих осколками, да и любопытных не обделила вниманием. Два оставшихся сапера за полчаса продвинулись метров на сорок, пока не нарвались на вторую ловушку.

Случившееся стало для штурмующей стороны шоком, и больше они к скалам не полезли.

В назначенное время прибыла «вертушка», сняла группу со скалы и на крейсерской скорости унесла к родным берегам.

– …Раньше я считал, что тупыми соискательницами мужей в Интернете могут быть только молодые малообразованные девочки. Сейчас знаю: в Сети их миллионы, и возраст значения не имеет. Как говорится, от семнадцати до семидесяти. Даже моя тетка по отцу – шестидесятилетняя бабища – превратилась в эталонную соискательницу. И до ее уровня молодым девкам прыгать и прыгать…

За рулем автомобиля снова сидел Хабаров, справа о него – Сом. Зеленский с Драным вольготно восседали на широком заднем сиденье. Федора переполняла радость от встречи с друзьями, и он не умолкал от самого дома.

Все началось с невинного вопроса Ивана.

– Чего ж ты не женился, Федя? Ты ведь раньше ссылался на нехватку времени, а после увольнения спокойно проживал в Пензе. В чем причина?

Странно было слышать подобные вопросы от доктора – закоренелого и убежденного холостяка. Тем не менее Драный пустился в подробные объяснения. И вот уже с полчаса друзья улыбались, слушая подробности сетевых исследований Федора.

– …Моя тетка – просто классический пример соискательницы. На каждом фото леопардовые лосины на уродливых ногах, золотистые угги, одна и та же норковая шубка на квадратном торсе, темные очки величиной с блюдце…

– Это же психиатрия, – робко поставил диагноз доктор.

– Вот и я об этом! Ты еще статусов на ее страничке не читал.

– А что с ними?

– О-о!.. – засмеялся подрывник и начал цитировать: – «Не люблю, когда меня с кем-то сравнивают. Не устраиваю? Отдыхай». «Улыбки дарю всем. Взгляд – немногим. Сердце – одному». «Я никому не стану доказывать, что я хорошая. Пусть мне попробуют доказать, что я плохая». «Я бы порвала всех шавок, но львицы дерьмо не трогают». Ну и тому подобное. Кстати, сама «львица» торгует на Октябрьском рынке китайскими тряпками, выдавая их за итальянские. В маленьких городках, типа Пензы, эта мантра все еще действует…