Старая добрая война

– Меня все равно заставят.

– Что? Как бычка облизанного на веревке поведут к Алине?

– Нет, но отец будет настаивать.

– А ты упрись. Если же не можешь, тогда остается одно – предать огласке твою причастность к употреблению или распространению наркоты. Неизвестно еще, что хуже. Вот тогда тебя к Алине и близко не подпустят, и отец три шкуры сдерет, если, конечно, не загремишь на зону. Это тоже можно устроить.

– Ладно, согласен!

– С чем согласен?

– Я не буду встречаться с Алиной. Как бы ни настаивал отец, меня около нее не будет.

– Верное решение, тем более что я по-любому не дал бы тебе испортить ее жизнь. Сейчас ты в диктофон телефона подтвердишь, что имел при себе героин…

– Кокаин, – машинально уточнил Эдуард.

– Еще лучше, кокаин. Расскажешь, что твои родители и родители Алины в сговоре и хотят поженить вас вопреки желанию девушки, для чего применяют не только родительское влияние, но угрозы и прямое давление на несовершеннолетнюю девочку и на тебя. Ты же не желаешь участвовать в этой авантюре и обещаешь не подходить к Алине. Понятно, что эту запись к делу не пришьешь, но, появившись в Интернете, она вызовет большой резонанс. Представляешь, как обрадуется твой отец, господин Ухватов с женой, твои однокурсники, когда увидят это видео и услышат твое признание. Это будет похуже протокола и следствия.

– Может, обойдемся без этого?

– Нет, Эдя, не обойдемся. Либо так, либо в училище.

– Хорошо, – согласился Рудин. – Но где гарантия, что я выполню свое обещание, а вы нет?

– Послушай, чмырь ты болотный, это у вас обещание пустой звук, мы же слово держим.

– Ладно, все равно у меня нет выхода.

– Конечно нет. Вернее, выход есть, и не один, но все они ведут в одну сторону, сторону больших проблем для тебя.

– Давай закончим с этим!

Середин включил диктофон и кивнул:

– Говори, Эдя, по порядку. Начни с того, что ты сегодня, в субботу, 12 апреля, имел при себе два пакетика кокаина, чтобы… и далее по теме.

Рудин сказал все, что требовалось, и, закончив монолог, спросил:

– Все? Я могу уехать?

– Можешь. Одно предупреждение. Господин Ухватов сегодня должен вывезти, наверное, уже вывез семью в загородный дом в Ромашкино. Так вот тебя там не должно быть, равно как и вообще рядом с Алиной. Это понятно?

– Понятно!

– А теперь проваливай, недоносок!

Роман повернулся к Шрамко:

– Шрам! Мы обо всем договорились, освободи проезд.

– И ты не разрешишь мне на прощание «приласкать» эту гниду?

– Достаточно того, что ты уже сделал.

– Да? Ладно, как скажешь, – вздохнул Шрамко и сдал «девятку» назад.

Рудин хотел поднять пакетик, но Середин потребовал:

– Не трогать!

– Сам захотел толкануть? Или попробовать? – усмехнулся Эдуард.

– Мой друг, пожалуй, прав, сказать ему, чтобы занялся тобой?

– Да идите вы вместе с другом!

Эдик сел в «Хонду» и, рванув с места, быстро скрылся за поворотом.

– А что с наркотой делать будем? – подошел к Роману Шрамко.

– Как что? То, что с ней и следует делать. – Середин высыпал порошок на асфальт. Подхваченный легким ветром, он разлетелся по всей стоянке. Целлофан Рома выбросил в кусты. – Вот и все!

– Это ж сколько денег ты пустил на воздух, Рома?

– Не знаю и знать не хочу. Но Эдя точно кому-то будет должен довольно крупную сумму.

– Папаша даст.

– Это их дело.

– Уверен, что снял проблему?

– Он не дурак, этот Эдя. Понял, что, в случае чего, мы можем доставить ему очень много неприятностей. Так что, думаю, к Алине он больше не сунется. А это то, что надо.

– И все же следовало до кучи его отделать. А то как-то скучно вышло. Я ему и врезать от души не смог, хотя очень хотел.

– Все, Дим, закрыли тему с Эдуардом.

– И куда сейчас?

– Заедем, поужинаем в каком-нибудь кафе недорогом, вернем машину Алексею Сергеевичу, переоденемся, и в училище.

– А чего там делать?

– Сходишь на дискотеку, а я в казарме полежу.

– Ну, тогда в кафе заходить нет смысла. Валентина Григорьевна обязательно за стол усадит и накормит получше любого кафе. И отказываться бесполезно.