Танки в плен не сдаются

– Отвали!

Тряска и вспышки за иллюминаторами прекратились так же неожиданно, как начались. Самолет начал набор высоты. Какое-то время темнота за бортом сохранялась. Затем вновь засветило солнце, внизу появилось безграничное облачное поле. Включился внутренний свет.

Ступин настроился достать Буренко, но его осадил Быков:

– Коля, прекращай! Грех смеяться над больным человеком.

– Посмотрю я на тебя в Сирии, когда нам боевые задачи решать придется, – проговорил Буренко.

– Отставить разговоры! – заявил Иволгин. – Всем отдыхать. Никто не знает, что нас ждет ночью. Мягкая постель в уютном модуле или марш по пустыне.

В связи с отклонением от курса «Ил-76» вышел к базе Хмеймим с отставанием от графика. В 19:47 его шасси коснулось бетонки. Самолет пробежал немного больше километра и остановился у центра управления полетами. Медленно открылась рампа.

Член экипажа вышел в грузопассажирский отсек и распорядился:

– Выход через рампу. Сперва люди, потом выгрузка техники. Начали!

Танкисты загружались на борт последними, поэтому вышли на бетонку первыми.

Быков посмотрел на друзей и заявил:

– А здесь не так жарко, как я думал. И тридцати градусов не будет.

– Какие тридцать? – воскликнул оживший Буренко. – Тут и двадцати пяти нет.

– Да закончите вы ненужные споры! – потребовал Иволгин. – В полете надоели.

Сержанты замолчали.

К танкистам подъехали микроавтобус и «Тигр».

Из бронеавтомобиля выбрался человек в тропической форме, подошел к группе.

– Я заместитель главного военного советника в Сирии, полковник Веденко Анатолий Иванович, – представился он и спросил: – Кто из вас капитан Иволгин?

– Я, товарищ полковник, – ответил Станислав.

– Очень приятно. – Полковник поприветствовал всех танкистов, указал на микроавтобус и сказал: – Это для вас. Загружайтесь. Сначала проедем в столовую, где вы поужинаете. Затем отправимся в модуль. Там проведете ночь.

– Из этого следует, что сегодня мы остаемся на базе, – сказал Иволгин и осведомился: – Надолго, товарищ полковник?

– А что, не терпится в бой? – с улыбкой спросил заместитель главного военного советника.

– Не сказать, что не терпится, но и находиться в неведении не хочется.

– Задачу я вам поставлю завтра. Прошу в микроавтобус.

Офицеры и сержанты проехали в столовую. Там они сразу же убедились в том, что кормили на базе гораздо лучше, чем у них в гарнизоне.

Приятно удивил танкистов и модуль, разделенный на отсеки, рассчитанные на три человека. В них было все, что необходимо для нормальной жизни. Туалет, душевая кабина, кухонный, гостевой и спальный блоки. В гостевом стояли диван, два кресла, небольшой столик, на стене висела панель плазменного телевизора.

Иволгин указал на нее и осведомился:

– Работает?

– Здесь, капитан, работает все, – ответил полковник.

– А мобильная связь? – поинтересовался Быков.

– Желаете позвонить близким? – спросил Веденко.

– Так точно!

– И мобильная связь есть, но только тогда, когда в воздухе нет самолетов. Во время полетов средства радиотехнического обеспечения создают сильные помехи.

– Сейчас вроде не летают.

– Да, – подтвердил полковник. – На сегодня пилоты свои задачи выполнили. Но из модуля звонить не советую. Лучше выйти из здания.

– Понял. Так и сделаю.

– Завтрак для вас в восемь ноль-ноль. Где столовая, надеюсь, запомнили. На довольствие вы поставлены, так что смело идите туда. В девять часов постановка задачи в моем кабинете. Я встречу вас после завтрака и проведу в штаб, – проговорил полковник. – Вопросы ко мне?

– Танки экспортного исполнения или обычные? – поинтересовался Иволгин.

– Обычные, – ответил полковник.

– Мы будем подчинены сирийскому командованию?

– Об этом завтра.

– Понятно. У меня больше вопросов нет.

Полковник посмотрел на остальных танкистов.

– Нет никаких вопросов, – заявил Ивасюк.

– Тогда честь имею! – сказал Веденко и ушел.

Танкисты вышли на площадку перед модулем, где в отличие от их полка имелась действующая курилка. Они сели на скамейки, курящие задымили.

Быков ушел за здание, звонить жене. За ним потянулся Ступин.

– А что? Здесь очень даже неплохо. Чистенько, аккуратно, кондиционеры работают. Спутниковое телевидение наверняка показывает западные каналы. Да и температура терпимая, всего-то градусов двадцать, – проговорил Рябинин.

– Восемнадцать, – уточнил Ивасюк. – У входа термометр висит. Я посмотрел.

– У нас под Москвой жарче. А говорили, что тут настоящее пекло.