Солдаты из гранита

– Мне не ответил Парх, возможно, неизвестные прошли через этот кишлак. Туда дорога отходит от главной, причем в месте, которое скрыто от наблюдателей южного поста.

– Я не подумал о Пархе. Если в Адальге колонны не было, значит, она прошла через Парх. Но это говорит о том, что ее ведет проводник, прекрасно знающий наш район.

– Согласен. Полсотни вооруженных игиловцев – это плохо, Али.

– Их становится все больше. На юге уже несколько крупных отрядов. Это нас они пока обходят, помня, как тут с ними разобрались русские, и зная, какое у нас отношение к этим борцам за истинный ислам. А, в общем, скоро этот ИГИЛ затянет весь юг страны, подчинив себе и «Талибан».

– Ну, это вряд ли, я имею в виду талибов. Те не пойдут на подчинение кому бы то ни было.

– Не будем спорить. Я думаю, может, колонна не задержится в Дарви и через Ак-Варал уйдет к Кандагару?

– Может быть, но как это проверить? В Дарви у нас нет своего человека.

– Я проверю! Со мной же мой верный конь Балан.

– Как ты поднял его на перевал?

– Никто его не поднимал, это невозможно. Балан внизу на плато за ущельем в удобном овраге, где много травы.

– Не боишься, что его ночью порвут шакалы?

– Нет, но главное, что этих тварей не боится конь. Он уже попадал под шакалов. Побил копытами половину стаи, и все. Шакалы утащили своих раненых и убиенных собратьев, чтобы устроить кровавый пир. Так что с конем ничего не случится.

– Хорошо. Ты отправишься в Дарви немедленно?

Кадыр обернулся, посмотрел на приготовленные дрова, казан и, вздохнув – придется сегодня не ужинать, ответил:

– Да! Не буду терять время.

– Ты только не входи в кишлак, Али!

– Бани! Я знаю, как и что делать, хоп?

– Хоп! Удачи. Буду ждать звонка от тебя.

– Я буду у Дарви поздно. Будить?

– Жду доклада. Это все, Али, и береги себя!

– До связи, вождь.

– До связи, друг.

Кадыр отключил станцию, выбросил из казана мясо зайца, дрова сложил под камень, собрал нехитрые пожитки и начал спускаться в ущелье.

Солнце село за горизонт, и местность оживилась. Слева и справа раздавались крики шакалов. Кто никогда не видел, как они перемещаются в горах, то, наверное, удивился бы, что, сбиваясь в стаи, они мечутся по склонам на большой скорости, одновременно поворачивая вслед за вожаком, которого определить очень трудно, и создавая при этом такой шум, что кажется, будто мчится табун лошадей.

Кадыр увидел их сразу, выйдя на тропу. Заметили его и шакалы, остановились, глядя на него. Он поднял камень, собираясь кинуть его в стаю, но той уже след простыл. Шакалы нападают на человека или крупное животное только в случае, если очень голодны или чувствуют слабость потенциальной жертвы.

Кадыр прошел ущелье, поднялся на плато, чтобы тут же спуститься в неглубокий, широкий, поросший травянистой растительностью овраг.

Его конь стоял в середине оврага, задрав хвост, фыркая и водя ушами. Он чуял близость хищников и был готов к обороне. Завидел хозяина, опустил хвост, побежал навстречу.

– Балан, друг мой. Не придется тебе отдохнуть. Надо ехать, – обнял его за шею Кадыр.

Конь словно все понял, мотнул гривой.

Охотник оседлал его и направил к ущелью.

Постепенно стемнело.

Балан шел бесшумно. Минут через сорок Кадыр услышал звук двигателей. Они уже не ревели, работали спокойно, мерно. Это означало, что колонна подошла к селению Дарви.

Али вывел коня на плато, затем спустился в овраг, где оставил верного скакуна, и, приведя в готовность снайперскую винтовку СВД, двинулся по направлению к кишлаку, вокруг которого по плато стягивался плотный кизячный дым. Осторожно пробираясь, он достиг границы селения. Где-то в центре тявкнула собака, ей вторила другая, почуяли чужака, но чужих здесь, видимо, всегда было достаточно, поэтому собаки полаяли и угомонились. Да и вообще, после разгрома русскими банды игиловцев, занимавшей кишлак, в нем осталось немного мирных жителей. Только те, кому некуда было податься. Но колонны в Дарви не было. А ведь она не могла пройти мимо, значит, подалась к Кандагару через Ак-Варал.

Али обошел селение, вышел на дорогу, уходившую на северо-запад. Странно, но следов машин он не обнаружил. Присев на валун, закурил, пряча огонек сигареты в широкой ладони, и начал размышлять:

«Если колонна не пошла к Кандагару, значит, свернула к перевалу, к серпантину дороги, ведущей в селение Харас, недалеко от которого игиловцы сооружали склады для оружия, также разгромленные русским спецназом и воинами Хату. Но зачем неизвестным в Харас? Чтобы попасть в Бишу? Это еще более непонятно, там горное плато, практически нет даже мелких селений. Когда-то Бишу тоже планировался игиловцами под место дислокации одного из своих отрядов. Но с разгромом всей банды боевики ушли из Бишу».

Кадыр должен был выяснить все до конца. Соседство с головорезами из ИГ ничего хорошего для его племени не предвещало. Впрочем, соседство не близкое. Надо проверить Харас, а это еще пятьдесят пять километров через перевал. Но для начала следует убедиться, что колонна пошла именно туда.

Делая довольно большой крюк, он обошел Дарви с запада и вышел к дороге, ведущей к перевалу. На ней отчетливо отпечатались следы протекторов и грузовых машин, и внедорожников.

– Значит, все-таки Харас, – прошептал охотник. – Зачем?

Идти по серпантину было опасно. Боевики могли выставить посты охранения, поэтому Кадыр решил подняться на перевал восточнее серпантина, оставив верного коня в овраге у Дарви. Несмотря на то что в данном месте склон был крутым, он сравнительно легко поднялся на вершину, выбрал позицию, с которой мог видеть серпантин, часть плато у южного склона с рощами, где ранее боевики держали лагерь рабов и дорогу на Харас.

Устроившись поудобнее на песчаной площадке, Али в первую очередь осмотрел серпантин и спускающиеся к нему склоны. Смотрел долго, ощупывая через бинокль метр за метром. Потратил почти час, но теперь был уверен, что никакого заслона неизвестные на серпантине не выставили. Часть дороги на Харас пуста. Он перевел бинокль на место расположения бывшего лагеря, и там, на площадке, ранее обнесенной колючей проволокой с двумя вышками охраны, увидел задние борта грузовиков. Они были загнаны в рощу, рядом с развалинами бывшего караульного помещения, барака для рабов и модуля для иностранных наемных специалистов горного дела. А рядом с ними суетились люди в черном, ставившие палатки. На тентовых закрытых машинах просматривались пломбы. На открытом пространстве двое мужчин что-то обсуждали, часто указывая руками на территорию бывшего лагеря.

– Шайтан, – выдохнул Кадыр, – неужели боевики решили вернуться? Но почему сюда? Им было бы гораздо удобнее в Дарви.

И на этот вопрос ответа у охотника не нашлось. Он не мог слышать, о чем говорили главари банды, глядя на ровную часть плато да несколько пещер в склоне. Стоп! Пещеры! Не они ли стали причиной прибытия колонны именно сюда? Даже подорванные, внутри пещеры продолжали оставаться весьма удобным укрытием и для людей, и для оружия с боеприпасами. Да и ремонтные работы провести недолго. Одно не встраивалось в действия хорошо подготовленного и слаженного отряда неизвестных. Их движения были по большей мере хаотичны, несколько человек явно подгоняли остальных, показывали, как ставить палатки. Бойцы же суетились, осматривались, держа оружие в пирамидах.

Кадыр посмотрел на часы. 1.20.

Он набрал номер вождя племени.

– Слушаю тебя, Али! – тут же ответил Бани Ардан.

– Вижу, заинтересовала тебя, вождь, колонна.

– Ты же знаешь, как я не люблю, когда рядом происходит что-то непонятное.

– Действительно непонятное.

– Где ты находишься, Али?

– На перевале, рядом с серпантином.