Учись, америкос, пока я жив

– Я подтверждаю слова бригадного генерала, – добавил Крымов.

– Понятно, – кивнул Тимохин. – Ну что ж, на юг так на юг.

– По данным разведки, – продолжил командир «Марса», – пленные содержатся в лагере талибов Джабал… Внимание на карту! Этот старинный и давно брошенный кишлак расположен, как видите, в квадрате 48–16, практически посредине прямого участка ущелья, протяженностью около километра. В квадрате 48–15 ущелье делает поворот в сторону Кандагара, на юго-запад, в квадрате 48–14 – на северо-восток к границе с Пакистаном. Более подробной информации у меня нет – кроме, пожалуй, того, что кишлак, или лагерь Джабал, расположен в таком месте, где склоны северного и южного перевалов обрываются отвесными скалами и для штурма непригодны. Южнее ущелья, как видите, находится плато и обширная хайрабская «зеленка». Насколько лагерь сложен для отработки, можно определить только на месте, проведением собственной разведки. Отряду приказано завтра, в 8.00 местного времени убыть в квадрат…, что охватывает юго-восточную часть «зеленки» и открытое плато. Место десантирования отстает от ущелья по прямой на двадцать шесть километров. Ориентировочное время прибытия в район высадки – 10.40–11.00. Далее – определение маршрута выдвижения к цели, режим и порядок перемещения. В 21.00 отряд должен выйти в район подготовки штурма, что предварительно определен в квадрате 47–16. Там – уточнение задачи, проведение разведывательных мероприятий, рекогносцировка местности и отработка плана боевой операции. Вопросы ко мне есть?

– О составе банды «духов», окопавшейся в Джабале, тоже нет никакой информации? – спросил Тимохин. – А то получится так, что мы выйдем к лагерю, а в нем сотни три до зубов вооруженных талибов. И операция закончится, не успев начаться…

– Точной информации нет. По непроверенным данным, бандой талибов руководит полевой командир Мухаддин. Если в Джабале действительно верховодит он, то его отряд насчитывает человек тридцать.

Поднялся полковник Крымов:

– Я сделал запрос в Москву, и сейчас наша разведка усиленно занимается сбором информации по Джабалу. Думаю, до отлета отряда мы будем знать по лагерю талибов все, что возможно.

– Это хорошо, – проговорил Тимохин. – У меня еще один вопрос: на чем планируется переброска отряда в район десантирования?

– На вашем, то есть Российского антитеррористического управления, вертолете, – ответил Харсон. – Сейчас его готовят к полету на юг Афганистана. В частности, убирают опознавательные знаки.

– Понятно! Решение верное. Экипажу Родионова уже приходилось работать в тылу талибов…

– Как и всей группе «Орион», – сказал Харсон. – Еще вопросы?

– Вылет будет производиться отсюда? – спросил полковник Дак.

– Да.

– Эвакуация пленных планируется вместе с отрядом?

– При необходимости будет подключена авиация ВВС США.

Больше у офицеров вопросов не было.

– Я остаюсь здесь, в дальнейшем буду осуществлять руководство отрядом в Джабале. Полковнику Крымову убыть в Кабул. Личному составу – подготовка к предстоящей операции.

– Не мешало бы передать Родионову, чтобы захватил на борт пару лебедок для спуска со скал. Может быть, они и не пригодятся, а может, все будет как раз наоборот.

Харсон взглянул на Крымова. Начальник отдела специальных мероприятий, он же координатор действий сводного отряда с российской стороны, кивнул:

– Сделаем.

– О’кей! А сейчас попрошу полковника Дака показать отсек, где я мог бы устроиться.

Офицеры поднялись, вышли из штабного отсека. Тимохин сопровождал Крымова. На поверхности Александр спросил у товарища:

– Доклад Харсона мы выслушали. Что за ценная информация у тебя, Крым?

– Отойдем к реке?

– Нас и здесь никто не слышит.

– И все же…

– О’кей, как говорят наши американские коллеги.

Старшие офицеры ГУБТ прошли к берегу мелкой, неширокой, но стремительной речки.

– Ну, что ты хотел сказать?

– Во-первых, у меня уже есть информация по Джабалу. В Хайрабском ущелье находится лагерь банды Сайеда Мухаддина. Его заместитель – Абдул Шайдар, это под его руководством талибы уничтожили мобильный патруль американцев и взяли пленных. Рядом с Мухаддином практически всегда находится связист, Анвар Хардак.

– Что за радиостанцию используют талибы?

– Спутниковую, современную, японскую.

– Неплохо… Ее можно заглушить?

– Это вопрос не ко мне. Но я узнаю у наших специалистов и сообщу тебе.

– Что еще по банде Мухаддина?

– В ней тридцать «духов», которые размещаются в пяти заново отстроенных каменных домах. Сам Мухаддин, его заместитель и связист занимают отдельное здание. В лагере есть также сарай с подвалом, где и находятся пленные американцы.

– Система охранения?

– Пять постов. Два на повороте ущелья с юго-запада, от Кандагара, два с восточной стороны, один возле сарая с пленными.

– Два сдвоенных поста, один одиночный?

– Да. На сдвоенных постах «духи» вооружены ручными пулеметами «РПК».

– Ясно… С вершин перевалов штурмовать лагерь действительно нельзя?

– Это ты определишь сам. Разведка утверждает, что нельзя. Спускаться же вниз на веревках глупо.

– Так… Лагерь разбросан по всему дну ущелья?

– Нет. Отстроенные здания стоят в ряд у подножия северного склона. Есть у «духов» и техника. Какая, не скажу – разведка данных не дала. У Мухаддина свой полевой пункт хозяйственного довольствия, проще говоря, полевая кухня. Вода забирается из реки Хайрабки. Электрического освещения нет; наверное, «духи» используют керосиновые лампы.

– Это было «во-первых». Что во-вторых?

Крымов прикурил сигарету, сделал несколько затяжек, прищурившись от дыма, взглянул на Тимохина:

– А во-вторых, Саня, – самое, возможно, для тебя неприятное, но весьма важное для нашего командования.

– Даже так? И что же это такое неприятное и в то же время очень важное?

– То, что после отработки Джабала отряду сразу предстоит выполнение второй задачи.

– Второй задачи? – удивился Александр. – Но Харсон ничего о ней не говорил…