Генеральная зачистка

– Что за вопрос? Хочешь, сам посмотри.

– Ладно. Этот Рябой может быть вооружен… – Шепель вызвал по телефону Кима. – Леня, готовность полная. Ты принимаешь тачку, мы с Самойловым проводим захват.

– Принял.

«Семерка» вышла на ровный участок асфальтированной дороги и миновала поворот к территории, огороженной бетонным забором. На стоявшие перед трассой автомобили Рябой не обратил никакого внимания – здесь часто останавливались машины, выходившие из плотного захвата московских пробок. Но скорость ему пришлось сбросить. Неладное бандит почувствовал только тогда, когда, объехав «Опель», услышал взревевший сзади двигатель. Рябой посмотрел в зеркало заднего вида и увидел сближающуюся с ним иномарку.

– Что за хрень, – проговорил он, прибавив газу.

Но «Опель» уже обошел его и резким маневром вправо практически закрыл дорогу. Машинально Рябой нажал на тормоз и вывернул руль. «Семерка» остановилась в каких-то сантиметрах от кювета. Рябой выскочил из машины:

– Идиоты, мать вашу! Охренели, козлы?!

Он двинулся к «Опелю», но внезапно перед ним вырос мужчина в черной куртке – майор Шепель. Михаил, не раздумывая, врезал Рябому в челюсть, от чего тот, ударившись о капот «жигуленка», рухнул на мокрый асфальт. Самойлов подхватил бандита, взглянул на Шепеля:

– В «Форд» его?

– В «семерку». Сам – за руль, и за мной.

Михаил подал знак Киму идти следом. Леонид, поняв смысл сигнала, кивнул.

Колонна из трех машин вышла на трассу и двинулась в сторону Москвы. Но проехала километров пять, после чего «Форд» увел ее на грунтовку слева, ведущую к небольшой роще. За рощей колонна остановилась. Шепель подошел к «семерке»:

– Ну, что, Серега, очнулся наш клиент?

– В отрубе пока. Нехило ты приложился…

– Приводи его в чувство и вытаскивай из тачки. Разговаривать будем.

– Если он сможет…

– Ты, главное, вытащи.

К «семерке» подошли капитаны Ким и Дрозденко.

– Чего с клиентом, Миша? – спросил Ким.

– В отключке. Немного не рассчитал удар. С виду этот Рябой мужик крепкий, а оказалось… Ну, что, Сережа?

Самойлов выволок бандита наружу:

– Очнулся, но еще ни хрена не соображает – вертит башкой, вылупив шары. Сотрясение мозга ты ему точно обеспечил.

– Откуда у этого придурка мозг… Давай, вколи ему препарат из нашей аптечки, чтобы очнулся. Да глянь, челюсть у него на месте?

– Челюсть на месте, а препарат – это сейчас.

Под воздействием специального сильнодействующего препарата Рябой окончательно пришел в себя. Осмотрелся.

– Кто вы? – спросил он у Шепеля.

– А ты не видишь? Мы – твоя проблема. Большая проблема…

– Не-е, мужики, это вы попали по полной. Не знаете, с кем связались.

– Это ты, придурок, не знаешь, с кем связался. А ну марш в рощу!

– Зачем?

Шепель сильно толкнул Рябого. Споткнувшись, тот упал на траву.

– Да вы че, в натуре? Вас же, м…ков, живьем закопают…

– Это, Рябой, вряд ли. А вот мы тебя легко закопать можем. И даже напоследок дадим пару слов на прощание Депутату сказать. Предупредить, что и его скоро настигнет та же участь.

– Вы знаете Депутата? – удивился Рябой.

– Само собой.

Данное обстоятельство не только удивило бандита, оно испугало его. Рябой понял, что захватившие его мужчины представляют серьезную угрозу. Он поднялся, поднял руки:

– Все, все, иду!

– Ты отряхнись сначала, – сказал Дрозденко, – а то выглядишь пугалом огородным после налета стаи ворон.

Рябой отряхнулся, пошел к роще. У кустов остановился.

– Вы грохнете меня? – спросил он у Шепеля.

– Это будет зависеть только от тебя. Хотя, признаться, лично я с удовольствием всадил бы тебе пулю в живот, чтобы помучился перед смертью…

– Да за что?!

Шепель за отворот куртки притянул бандита к себе:

– За что, спрашиваешь, сука? За то, что над детьми издеваетесь, за рабочий скот их держите. За то, что бабки для тебя значат больше, чем людские судьбы. За то, что ты, мразь паскудная, себя выше других поставил. Господин долбаный…

– Отпусти его, Миш, – встрял Самойлов. – Грохнуть эту тварь мы всегда успеем.

Шепель отпустил куртку бандита:

– Так, Рябой, быстро – имя и фамилия.

– Чьи?

– Твои, придурок!

– А… Григорием меня зовут, фамилия Шунин. А Рябым прозвали…