Гордость спецназа

Адмирал перебил Палача:

– Не продолжай тему, Чабан! Высылай доверенного человека в Ростов. В понедельник двадцать четвертого числа на автовокзале пусть он возьмет билет на третий автобус рейсом в Сальск и выйдет к соответствующей платформе ко времени посадки. У него должен быть черный, обычный кейс, какой можно свободно купить в магазинах Ростова. На платформе, где образуется очередь, к твоему человеку подойдет мой представитель. С таким же кейсом. В толпе они обменяются чемоданами. Чек на триста тысяч долларов будет замаскирован под командировочное удостоверение. Снимешь аккуратно внешнюю пленку – и он перед тобой. В кейсе, что передаст мой человек, чтобы ты был в курсе, будут еще туалетные принадлежности, смена нижнего белья, книга Шолохова «Поднятая целина», закладкой которой и будет служить старое, просроченное командировочное удостоверение.

– Ростов, так Ростов! Как с моим гонораром?

– Он завтра же будет переведен на твой счет в Турции.

– Отлично! Как с дальнейшими планами нашего священного джихада?

Адмирал поправил:

– Вашего джихада, Чабан, вашего! Но об этом поговорим тет-а-тет!

Палач спросил с некоторым удивлением в голосе:

– Ты решил посетить Кавказ, Адмирал? Неплохое решение. В горах сейчас красиво! Ну а я обеспечу тебе полную...

Адмирал не дал договорить Палачу:

– Нет, Чабан, на Кавказе мне делать нечего, а вот тебе побывать в сосновом бору, на берегу реки, под Москвой, не помешает! Это пока в перспективе, но в ближайшей! А пока затихни, ляг «на дно». Спецназ сейчас с особым рвением ринется на охоту за тобой. А ты мне, да не только мне, Чабан, нужен исключительно живым и... свободным! Все!

– Я все понял, и сегодня же мой человек отправится в Ростов!

Связь отключилась.

Палач отбросил передатчик в угол постели. Надо бы принять душ, пообедать шашлыком из свежей баранины, развлечься с молодой наложницей, но не было сил! Прошедшие сутки измотали его! Глаза сами собой закрывались. Палач уснул. В его отсек тихо вошел Витор, забрал оружие и телефон, задернул за собой полог, занял свое место, прослушивая эфир.

Около часа ночи в лагерь один за другим прибыли Аслан и Мелечхан со своими бойцами и пленными.

В то время как Палач разговаривал с Москвой, в такой же палатке командир отряда специального назначения Федеральной службы по борьбе с терроризмом, полковник Скориков Юрий Федотович распекал своих немногочисленных подчиненных:

– Что, господа, профессионалы, Палач вновь умыл нас?

Его перебил капитан Таранов, прослывший в отряде, да и не только в нем, борцом за справедливость, что приносило ершистому офицеру немало неприятностей.

– Не нас, товарищ полковник, а ментов! Насколько знаю, мы к операции в Келое даже на пушечный выстрел допущены не были. Да и не наше это дело, шмонать аулы! Внутренние войска полезли по «дезе» в аул, вот и попали в засаду! Обычное дело! Ребят погибших, конечно, жалко, но мы-то здесь при чем?

– Обычное дело, говоришь, Таранов? То, что полк выполнял свою штатную задачу, – верно и правильно! Неправильно другое, а именно, почему этот Палач до сих пор творит в Чечне все, что задумает? А ликвидация его банды – не наша ли задача? Причем задача первоочередная? Так кого умыл Палач – полк ВВ или нас?

Капитан ответил, не раздумывая:

– Командир полка знал, что Палачом занимается спецслужба? Знал! Почему провел провальную операцию в обход нас? Даже не поставил вас, полковник, в известность, что в зоне его ответственности появились люди этого самого Палача.

Полковник махнул рукой:

– Успокойся, Евгений! Садись, где сидел, и вопросов без разрешения больше не задавать! Иначе совещание растянется до бесконечности.

Капитан сел, проворчав недовольно:

– Вот так всегда! Только правду скажешь, сразу – молчи! Так что, дурь гнать? Осточертело все! Нет, подам я все же рапорт! Гадом буду, подам! И дурись здесь все на хрен! Надоело!

Полковник посмотрел на строптивого капитана, ничего не сказав. Все же, несмотря на его раздолбайство, Таранов был и оставался командиром одного из лучших подразделений отряда.

Немного успокоившись после словесного поединка с подчиненным, полковник довел до всех офицеров, что руководство Центра снимает с отряда все побочные задачи, выводя на первый план конкретную цель, – обнаружение и уничтожение Палача. Тем более, сейчас зацепиться было за что. Определился район пусть и временной дислокации его банды. Не самый удобный для спецназа район, но все же ограниченное пространство, а не вся Чечня. И этот район следовало срочно блокировать. Командиры подразделений получили приказ немедленно приступить к выполнению этой задачи.

Недовольным, как всегда, остался только капитан Таранов, своеобразно охарактеризовав полученный приказ:

– Опять отправляют нас мудистикой заниматься, командир! Что, Палач дурак, станет ждать, когда его обложат, как волка? На днях он проведет свой кровавый ритуал с пленными, и поминай, как звали. Путей у него много!

Сказав это, капитан вышел из штабной палатки.

Полковник остался за столом один.

Он понимал, что Таранов прав, но другого варианта действий просто не было. Бездействовать основными силами, привлекая к работе отдельные группы поиска противника, ему не даст Центр. А для применения всех сил годна лишь одна, и надо признать, скорее всего, бесполезная операция по блокированию района последнего появления Палача. Это Центру понравится! Главное – масштабность, размах! Черт бы побрал этих кабинетных генералов. Им бы лишь знать, что спецназ задействован в полной мере, а на то, что ребятам впустую придется лазить по горам, генералам наплевать! Показуха, мать ее! И против не выступишь!

А капитан прав, на все сто процентов прав! Мудистика все это! И другого слова к требованиям Центра не придумать!

Глава 6

Еще не было и шести утра, как в селение Устум въехала на двух грузовиках большая группа вооруженных людей. Это было в пятницу 22 июня.

Они остановились у мечети, спешились и отправились по улицам и улочкам небольшого села, стуча прикладами автоматов в железные ворота домов, выкрикивая:

– Эй, правоверные, выходи на сход у мечети, сам Палач к вам прибыл!

Видя, что жители не торопились покинуть свои дома, боевики начали врываться во дворы силой, сбивая запоры, пристреливая собак, бросавшихся на чужаков.

Через полчаса почти все взрослое население было согнано на площадь и выстроено полукругом под стволами одетых в камуфлированную форму боевиков. Из одной машины вытащили пятерых избитых и связанных по рукам и ногам российских молодых солдат.

В это же время, заставив толпу расступиться, в центр въехал джип. Из него вышел человек в черном в черной же маске на лице.

Он поднял руку, выдержал паузу и заговорил:

– Братья! Я – Палач! Надеюсь, вы слышали обо мне! Я – ваша защита и опора в борьбе против проклятых гяуров, я – исполнитель вашей воли противостоять русским в навязывании гордым чеченцам своих правил, делающих горцев рабами. Я – ваш слуга! И я делаю то, чтобы мой народ жил по своим законам, законам предков, законам гор! Русские решили поработить нас. Они первыми начали войну. Их танки атаковали мирные города и села. Их самолеты разрушили целые города и селения. Их войска своими бесконечными и неоправданными так называемыми «зачистками» грабят и убивают местных жителей. Сколько молодых парней и мужчин, не державших в руках оружия, сгинули в русских лагерях смерти? Какая чеченская семья не потеряла хотя бы одного родственника с того момента, как к нам вторглись орды вооруженных убийц? Им не нужна свободная Чечня! Свободолюбивый чеченский народ им не нужен. Поэтому его методично истребляют! Такое не впервые в истории нашего многострадального народа. Или я не прав?

Палач из-под маски обвел взглядом притихшую, молчавшую толпу. Продолжил:

– Я прав! Так неужели горцы сложат оружие и начнут лизать сапоги оккупантам? Нет! Этого не будет никогда!!! Неверные, осмелившиеся отнять у горцев самое святое – свободу, останутся здесь навсегда! Гниющей пищей шакалов!

Он указал рукой на пятерых связанных солдат, ровным рядом лежащих на каменистой земле площади перед мечетью.

– Братья и сестры! Перед вами пять солдат! Они проводили зачистку в селении Келой! Вернее, шли туда, чтобы ограбить, избить, унизить мирных жителей мирного аула. Но мы, верные Аллаху воины, не дали им свершить беззаконие. Их многочисленный отряд был разбит, а эти пятеро захвачены в плен. Почти у каждого при обыске мы обнаружили золотые украшения, которые носят наши женщины, пачки денег, которых им не платят, – лгал Палач, накаляя обстановку и распаляя толпу, – даже золотые коронки вместе с выбитыми зубами мы нашли у этих ублюдков. Это не воины, чтобы к ним проявлять милосердие. Они не знают, что такое бой с настоящими мужчинами. Это грабители, насильники, убийцы в военной форме. Я хочу спросить у вас, что эти пятеро заслуживают? Как вы решите, так я и поступлю с ними! Слово горца!

Боевики, смешавшиеся с толпой, завопили во все глотки:

– Смерти!

Но этого было мало Палачу, он вновь обратился к народу: