Сто пять ракет, затмивших звезды

Глава третья

Российская военная база «Хмеймим»,

воскресенье, 8 апреля

Сегодня военнослужащие спали дольше обычного. Позднее был и завтрак. После него командир боевой группы специального назначения «Альфа» подполковник Авилов объявил всем выходной.

Офицеры, стоявшие в строю, улыбнулись. Мол, мог бы и не стараться, мы и так уже неделю сидим на базе без работы. Так что какой сегодня день, воскресный или будний, не имеет никакой разницы. Ну разве, что не бегали с утра кросс да не развлекались на стрельбище.

Командир распустил группу, и офицеры разошлись по отсекам нового модуля. Старый, в котором они жили в прошлом году, сирийцы разобрали, на его месте возвели общежитие для летного состава.

Да, именно летчики составляли основное население базы. Спецназовцы разместились здесь временно. Большую часть времени, отведенного на командировки, они проводили в различных районах Сирии, где решали боевые задачи, поставленные перед ними командованием.

В отсеках нового модуля офицеры жили по двое. Исключение составляли командир и его заместитель. Им были предоставлены отдельные помещения.

Капитан Валевич поселился вместе со старшим лейтенантом Тимневым. После развода они прошли в свой отсек, присели на кровати.

Валевич посмотрел на товарища и осведомился:

– Ну и что, Андрюша? Чем сегодня займемся?

– А хрен его, Толя, знает. Давай «ящик», что ли, посмотрим?

– Чего там смотреть?

– Может, новости какие?

– Обо всех новостях нас и без телевидения оповестят.

– Ну тогда, может, что музыкальное.

Валевич кивнул на музыкальный центр, засунутый в открытую тумбочку, на которой стояли несколько десятков дисков.

– Тебе этой аудиотеки мало? – осведомился он.

– Да там хрень одна.

– А в «ящике» лучше будет? Особенно на арабских каналах.

– Но что-то надо делать. Не шастать же по базе, а за ее пределы нас никто не выпустит. Таков приказ начальника управления генерал-лейтенанта Подшивалова. Да и там делать нечего. Включу-ка я все же телевизор. – Тимнев взял пульт, прилег на кровать и начал искать канал, передача на котором велась бы на каком-то языке, понятном ему.

После всяческих арабов на экране наконец-то появился мужик европейской внешности. Он говорил по-английски, с надрывом вещал об успехах доблестной западной коалиции во главе с США, о точечных, но сокрушающих ударах по Эр-Ракке.

– Ну и брешет же этот пес, – проговорил Валевич, – все же знают, что после так называемых точечных ударов американцев по Ракке от города одни развалины остались.

– Но до этого оттуда спокойно вышли игиловцы, которые на американской военной базе быстренько перекрасились из исламских фанатиков в бойцов Свободной сирийской армии, готовых отстаивать ценности Западного мира. Впрочем, некоторые из них надавали натовцам по мордам и свалили в пустыню, где их ждали собратья по халифату. Кое-кто говорит, что у нас в России сплошной бардак. Нет уж! Вот где он во всей красе.

Ведущий закончил пафосную речь, взял в руки лист бумаги, только что принесенный ему кем-то, и сменил тон:

– Тревожная новость, господа! Центральному разведывательному управлению стало известно о новых планах Асада. – Он сделал довольно эффектную паузу и продолжил: – Это очередная химическая атака на мирных жителей. Скорее всего, она будет проведена в Восточной Гуте, пригороде Дамаска, восставшем против диктатуры. Эта информация проверяется, но в Белом доме нет никаких сомнений в коварстве Асада. Мы ожидаем обращения президента Трампа по данному вопросу. Но, как нам уже стало известно из достоверных источников, Трамп рассматривает вариант мощного удара возмездия, если банда Башара Асада решится на бесчеловечную акцию. Она собирается провести ее при поддержке российских войск, находящихся в Сирии. Подробности в следующем выпуске. В связи с обращением сетка вещания изменена. О выступлении президента США будет объявлено дополнительно.

– Выруби эту шарманку, Андрюша, – сказал Валевич. – У этих америкосов на химии мозги напрочь снесло. Пригород Дамаска уже практически освобожден от боевиков. Даже силы так называемой непримиримой оппозиции прекратили сопротивление и уходят оттуда. А у американцев они до сих пор геройски воюют.

– Ну да и Асад идиот. Он использует химическое оружие в пригороде собственной столицы. То самое, которого у него нет. А вообще скажу тебе, Толя, что нашим телевизионщикам надо поучиться у их американских коллег. Те врут и не краснеют, а наши все пытаются отыскать какую-то законность, защитить чьи-то права. А могли бы тоже заявить на весь мир, что брешут господа американцы и президент их. Да и вообще, пошла она на три буквы, эта самая коалиция, незаконно находящаяся в Сирии. Сами не решатся, пусть нас попросят. Мы поможем заморским гостям убраться отсюда. Идут они все к черту. Сыграем в карты?

Валевич достал из тумбочки колоду, и тут в отсек заглянул заместитель командира группы, майор Рязанов.

– Развлекаемся? – спросил он.

– А что нам еще прикажете делать?

– Думаю, скоро будет работа. Подразделению объявлена повышенная боевая готовность, о чем я вам и сообщаю. Оружие не получать, не экипироваться, но быть готовыми к этому. Модуль не покидать.

– Ну, наконец-то! – Валевич бросил карты обратно в тумбочку. – Все, наигрались.

В это же время, в 10.20, командир «Альфы», подполковник Авилов вошел в кабинет майора Муханова, помощника начальника главного управления боевых операций, генерал-лейтенанта Подшивалова.

– Разрешите, господин майор? – осведомился он.

– А ты все шуткуешь, Даниил, да? Это хорошо.

– И с какого перепуга нам объявлена «повышенная»?

– Заместитель командующего объявил. Надеюсь, скоро узнаем, по какой причине.

Муханов говорил о генерал-майоре Кубатове. В России Дмитрий Сергеевич командовал армейским корпусом, сейчас был откомандирован сюда, в Сирию.

– Ну если Кубатов, значит, назревает работа.

– Возможно, – сказал Муханов, посмотрел на часы и добавил: – Пора нам с тобой, Даниил Алексеевич.

– Далеко?

– К Кубатову.

– Понятно, на постановку задачи.

– Скорей всего. Гадать нечего, сейчас все узнаем.

Старшие офицеры прошли в кабинет заместителя командующего.

Там находились сам генерал, командир авиагруппы базы подполковник Анатолий Григорьевич Орлов, начальник разведки подполковник Михаил Антонович Суслов и майор ВС Сирийской Арабской Республики.

Авилов доложил о прибытии.

Генерал указал визитерам на места у стола совещаний, рядом с которым на стене висела панель интерактивной карты.

– Проходите, товарищи офицеры, присаживайтесь.

Авилов и Муханов опустились на стулья.

– Ну вроде все в сборе. Начинаем. Позвольте представить вам сотрудника военной разведки Сирии майора Бади Вадира, – проговорил Кубатов.

Тот поднялся и кивнул.

Генерал назвал ему российских офицеров, не упомянул лишь Авилова. Его фамилию мог знать только весьма ограниченный круг лиц.

Потом Кубатов прошел в центр кабинета, обернулся к офицерам и произнес:

– Перед тем как предоставить слово майору Вадиру, считаю необходимым довести до вас общую обстановку, складывающуюся на данный момент в республике.

Он сообщил офицерам то, что они уже знали из официальных выступлений представителей МИД России и госдепа США. Речь шла о вероятном применении подразделениями правительственных войск химического оружия в каком-то пригороде Дамаска и готовности сил коалиции нанести ответный удар.

– Блеф ли это или нет, неизвестно, но президент США настроен весьма агрессивно, – заявил генерал в конце своего выступления.

Авилов поднялся и проговорил:

– Трамп и в отношении Северной Кореи был так агрессивен, что дальше некуда, а что в итоге?

– А в итоге, подполковник, вот что. – Генерал повысил голос. – Не следует перебивать старшего по званию и должности.

– Извините, Дмитрий Сергеевич, но проще вести совещание в режиме дискуссии.

– Это я решаю.

– Извините еще раз.

Генерал вернулся к креслу, встал, оперся о спинку и сказал:

– Да, в эпопее с КНДР Трамп отступил, впрочем, выставил свой провал как победу. Это в его стиле. Еще далеко не все ясно, что будет дальше на Корейском полуострове. Возможно, президент США отыграет назад и сейчас, однако корабли и самолеты США, Британии и Франции приведены в полную боевую готовность.

– Трампа и его советников не остановит предупреждение начальника Генерального штаба России? – осведомился Авилов.

– Остановит, подполковник, – генерал смирился с дискуссионным режимом ведения совещания, понял, что так действительно было проще работать, – но только в отношении объектов, на которых находятся российские советники, подразделения спецназа и военной полиции, естественно, наших баз, расположенных здесь и в Тартусе. Удар же по остальным районам Сирии руководство в Москве считает весьма вероятным.

– Мы можем как-то повлиять на решение Трампа и его марионеток? – спросил подполковник Суслов:

– Не об этом сейчас речь, Анатолий Григорьевич. Не исключено, что и сможем. А сейчас я предоставляю слово сирийскому коллеге.

Майор Вадир поднялся, прошел к панели, взял лазерную указку, включил карту и заговорил на очень хорошем русском языке:

– По нашим проверенным данным, вот здесь, в полуразрушенном и полностью заброшенном селении Сабар размещена лаборатория по производству боеприпасов, начиненных отравляющим веществом. Контролирует ее, как, впрочем, и весь район вокруг селения небольшая группа боевиков полевого командира Омара Харбани, на которого работают доктор Мутаз Муатар и его ассистент Фархад Дасар.

– Извините, майор, – прервал сирийца Авилов, – вы сказали, по проверенным данным. У меня вопрос, кто их проверял непосредственно в Сабаре?

– Я ждал этого вопроса, – сказал майор Вадир. – В террористической организации «Фронт завоевания Сирии», с бандами которой, насколько мне известно, вы уже имели дело, успешно работает наш агент, лейтенант Саид Ваис. По стечению обстоятельств он оказался в группе Харбани, находящейся в Сабаре. Информацию о лаборатории и боевиках я получаю от него.

– Как вам повезло, господин майор. По стечению обстоятельств ваш агент оказывается там, где надо.

– Я не сомневаюсь в преданности лейтенанта.

Авилов развел руками и произнес:

– Ничего не имею против. Бывает и так, только крайне редко. Что же еще сообщил ваш разведчик?

Вадир подробно доложил обо всех своих переговорах с Ваисом за время нахождения того в Сабаре.

– Странно… – начал было Авилов.

Генерал поднялся и перебил его:

– Странности вы обсудите отдельно. У вас, майор, еще есть что сказать?

– В общем, это все. Следующий сеанс связи с агентом в двадцать тридцать. Тогда у меня, возможно, появится новая информация.

– Понятно, – заявил Кубатов. – Значит, одиннадцатого апреля боевики планируют химическую атаку в пригороде Дамаска, а боеприпасы подготавливаются в сорока километрах от столицы. Исходя из этого, я принял решение послать в район селения группу подполковника Даниила. Задача – проверка данных сирийской разведки. В том случае, если они подтвердятся, – полная нейтрализации объекта с захватом, по возможности одного из химиков и главаря банды Омара Харбани. – Генерал повернулся к командиру авиагруппы и продолжил: – Анатолий Григорьевич, вам обеспечить группу вертолетом «Ми-8» и парой «Ми-24» для прикрытия. Время вылета и место десантирования группы определит ее командир.

– Но не ранее чем через два часа после совещания.

– Это, как и план действий, отработаете совместно с подполковником. По принятии решения план мне на утверждение.

Услышав это, Авилов усмехнулся, но ничего не сказал.

Генерал посмотрел на него и произнес:

– Мне хорошо известно, подполковник, что план, который вы примете здесь, может не иметь никакой ценности и скорей всего вам предстоит работать по обстановке. Но он должен быть. Так положено, и это вам прекрасно известно.

– Да сделаем, товарищ генерал-майор. Не в первый раз.

– Ну и хорошо. Все введены в курс предстоящей операции. Конкретно по ней работайте в кабинете подполковника Суслова или майора Муханова, где удобнее. Подполковник Орлов, вам задача ясна?

– Так точно, товарищ генерал-майор, – ответил командир авиагруппы, – я сообщу, когда машины будут готовы к вылету. Ну а задание на полет отработаем вместе.

– Хорошо. Если ко мне нет вопросов, то все свободны!

Вопросов у офицеров не было, и они перебрались в кабинет начальника разведки Суслова. Тот был больше, чем у Муханова, и оснащен специальной аппаратурой. Там собрались все, кроме подполковника Орлова, обещавшего скорую информацию по вылету, расселись на стулья уже в произвольном порядке.

Сирийский майор испытывал некоторое смущение, но это было вполне объяснимо. Он впервые оказался на базе «Хмеймим», и она сильно впечатлила его.

Авилов сразу же обратился именно к нему:

– Бади… можно на «ты» и по имени?

– Конечно. Я ничего не имею против.

– Так вот я, Бади, во время твоего доклада сказал «странно», помнишь?

– Да. Признаюсь, не понял, что же такое странное было в моем докладе.

– Не в докладе. Странно другое. Твой агент сбросил информацию по всем боевикам, находящимся в Сабаре, включая химиков, так?

– Да. Это полевой командир Харбани, его помощник Валид Мовлад, наш агент Саид Ваис, двое охранников, столько же химиков и Абаль, наложница главаря банды.

– Вот это-то и странно. В Сабаре устроена лаборатория по производству химических боеприпасов. То обстоятельство, что в ней работают всего два специалиста, подозрения не вызывает. Но ведь при них находятся только полевой командир, его помощник, твой разведчик и всего два охранника. Это удивительно, если не сказать большего. Объект очень важен для боевиков, а на нем, кроме специалистов и женщины, только пять мужчин. Один из них – полевой командир, второй – твой разведчик. Но дело не в этом. У Харбани после боев с сирийской армией не осталось людей и техники, но появилась возможность устроить лабораторию. – Авилов взглянул на Суслова и спросил: – Миша, что у тебя есть на этого Харбани?

– Погоди, сейчас найду. – Он включил свой планшетник. – Так! Омар Харбани, один из полевых командиров шейха Сауда аль-Катари, который входит в руководство «Фронта». Последнее время отряд Харбани, а это примерно тридцать боевиков и семь пикапов, три из которых вооружены крупнокалиберными пулеметами «Браунинг», в боевых действиях участия не принимал. Раньше Харбани имел целую группировку в триста штыков. Но шейх забрал у него людей, оставил один отряд, которым командует некий Канд Мазар, заместитель Харбани.

– Но это же не пять рыл в Сабаре. Где все остальные? – Авилов взглянул на Вадира и спросил: – Об этом твой лейтенант информацию не сбрасывал?

– Я задавал ему тот же вопрос, – несколько обиженно произнес сириец, – нам не хуже вас известна структура группировки шейха Сауда аль-Катари и то, какие действия он предпринимает. Ваис доложил, что в Сабаре находятся только те люди, которых я перечислил. Основного отряда ни в селении, ни где-то рядом он не обнаружил. Но по данным, которые мой разведчик подтвердить пока не может, отряд переброшен к Дамаску. Не исключено, что именно Канд Мазар должен провести химическую атаку.

– А по-моему, все вполне логично, – произнес Муханов. – Харбани отправил основную часть отряда под командованием Мазара к району, где планируется химическая атака. Боевики должны спокойно изучить местность, выбрать позицию, подготовить технику, из которой планируется обстрел, замаскировать ее. Если же в планах духов значится подрыв зарядов, заложенных заранее, то Мазару следует подыскать место, подходящее для этого, причем крайне осторожно. Получается, что в Сабаре химики делают боеприпасы, а Мазар со своими духами готовится к их применению.

Авилов ненадолго задумался, потом сказал:

– Может быть и так, но тогда значит, Харбани чувствует себя в Сабаре в полной безопасности. Возможно ли это в сорока километрах от Дамаска?

Вадир вздохнул и ответил:

– К сожалению, возможно. Но на случай экстренного отхода у него имеются внедорожник «Форд» и два пикапа, один из них с «браунингом».

Командир «Альфы» поднялся и произнес:

– Ладно. Посмотрим, разберемся.

В кабине зашел подполковник Орлов.

– Вертолеты будут готовы к 12.00, – сказал он. – Надо отработать маршрут и определить конечный пункт полета. Где ты, Даниил, собираешься действовать?

У Суслова в кабинете интерактивной панели не было, поэтому подполковник Авилов развернул обычную карту и сказал Орлову:

– Подойди.

Командир авиагруппы шагнул к нему.

Сириец чувствовал, что он лишний, и принял в сторону. Остальные офицеры остались на своих местах.

Авилов показал на точку, расположенную недалеко от Дамаска.

– Селение Гурат, севернее Сабара. Расстояние пятнадцать километров, местность холмистая. Желательно высадиться здесь.

– Хорошо. Экипаж «Ми-8» подыщет подходящую площадку для посадки, а нет, так твоя группа десантируется по штурмовому варианту.

– Решим. Вот только там «Ми-24» показываться не следует, пусть кружат западнее.

– Это понятно. Время вылета?

– А сколько лететь до Гурата?

– Так, сейчас посмотрим. – Подполковник авиации достал из планшета короткую линейку, приложил ее к карте, затем проговорил: – По прямой выходит двести пятнадцать километров, с учетом облета потенциально опасных зон – порядка двухсот пятидесяти. Обычная скорость «Ми-8» составляет двести сорок километров в час.

– Что у нас нынче по долготе дня? Заход солнца в 19.04, окончание вечерних сумерек в 19.30. Полет с учетом прохождения маршрута по безопасным зонам, выбора места десантирования и самой высадки займет часа полтора. Стало быть, чтобы «вертушки» вернулись засветло, вылетать надо в 16.00.

– Это вовсе не обязательно, – сказал подполковник Орлов. – Все наши машины оборудованы аппаратурой, позволяющей летать и в темное время суток.

– 16.00 нормально. Где-то в 17.30 прибудем в заданный район, осмотримся, сориентируемся и начнем марш. Пятнадцать километров не такая уж длинная дистанция, но с учетом всех обстоятельств преодоление ее займет часов шесть, а то и семь. Значит, к полуночи будем на месте. До утра, а светать начнет в 5.40, вполне успеем провести разведку и даже захватить объект, если все то, что сообщил сирийский агент, соответствует действительности. Утром захват проводить проще, но… видно будет. Вылетаем в 16.00. Район и порядок эвакуации определим после решения задачи.

Орлов кивнул и сказал:

– Добро. «Вертушки» будут стоять у центра управления полетами. Я туда подойду.

– Договорились.

Командир авиагруппы ушел.

Авилов присел на стул и произнес:

– Так, товарищи офицеры, предлагаю следующий план работы. В определенное время группа вылетает в заданный район, следует к селению Сабар, занимает позиции наблюдения и проводит разведку. По ее результатам дальнейшие действия. Задача прежняя. Не знаю, удастся ли нам взять живыми главаря банды и хоть одного химика, но при условии достоверности информации сирийского разведчика, разгромить базу террористов мы должны без проблем. – Авилов повернулся к майору Вадиру и продолжил: – Я очень прошу тебя, Бади, передать подполковнику Суслову все то, что сообщит тебе твой разведчик во время вечернего сеанса связи.

– Конечно. Могли бы и не напоминать.

– Пожалуйста, не обижайся, Вадир. Ты даже представить не можешь, как иногда сложно работать с вашими парнями.

– Еще как могу.

– Тогда тебе более не следует обижаться.

– А кто сказал, что я обижаюсь? Это делают только слабаки, а я себя таковым не считаю.

– Вот и молодец. Тебе выделили место на базе или ты намерен покинуть ее?

– Уеду. У меня есть дела в частях, расположенных у Идлиба, но я постоянно буду на связи, – ответил Вадир.

– Хоп, держим связь по необходимости.

Майор Бади Вадир покинул помещение.

– А тебе, Юра, как младшему по званию, придется составлять план, – сказал подполковник Авилов майору Муханову.

– Но я старше тебя по должности.

– Будем спорить?

– Хорошо. Вам работать в тылу духов, мне же сидеть на базе. План подробно составлять?

– Да как хочешь. Все одно он будет выполняться только до того момента, как мы окажемся у Сабара. А вот дальше не знаю. Там уж как пойдет. В общем, по обстановке. Так что расписывай что хочешь. И представь его на утверждение генерала Кубатова.

– Ну уж нет. У заместителя командующего могут возникнуть вопросы. Если он захочет обсудить варианты вероятных действий группы, что я ему отвечу? Извините, дескать, это в компетенции командира боевой группы.

Авилов улыбнулся и сказал:

– Ладно, я представлю. – Он повернулся к Суслову: – Ну а ты что думаешь по задаче, Миша?

– Не нравится мне эта база с лабораторией.

Авилов усмехнулся:

– А кому она может понравиться? Это не музей, не театр, а база боевиков, готовящих чудовищную провокацию.

– Я не в этом смысле, Даниил. Как-то слишком наивно все. Этот самый Харбани, у которого в подчинении отряд, пусть даже не особо многочисленный, всего в тридцать рыл, вдруг оказывается в разрушенном селении. При нем пара помощников, столько же рядовых боевиков, наложница и два химика. Он оборудует лабораторию и свободно производит боеприпасы с отравляющим веществом. Это происходит всего лишь в сорока километрах от Дамаска. Где его основные силы, совершенно непонятно. Рядом с ним профессиональный разведчик, но он представления не имеет о том, где находится отряд. Этот Ваис, насколько я понимаю, спокойно сбрасывает информацию о лаборатории своему начальнику, тот принимает ее, наверняка передает выше и что? Да ничего. Никаких мер сирийцы по этому объекту не предпринимают. Послали бы вертолеты да разбомбили бы к чертям собачьим этот гадюшник. Но нет. Лаборатория работает. Всем известно, что планируется химическая атака на один из пригородов Дамаска, и опять никаких действий. Я получил по нашим каналам данные о появлении в Восточной Гуте представителей «Белых касок». Эти ребята просто так никуда не приезжают. Значит, провокация действительно готовится, но опять-таки сирийцы не предпринимают никаких действий. Вопрос: почему?

– Ну здесь, по-моему, все довольно просто. Сейчас основные силы сирийской армии блокируют пригороды столицы, обеспечивают выход из них гражданского населения и боевиков, которые уходят в Идлиб, – ответил Муханов. – Там уже собралась серьезная группировка, состоящая из таких вот вооруженных «беглецов». Но давай вернемся к главной теме. У сирийцев есть спецназ, но нет уверенности в том, что он отработает задачу в Сабаре. Либо они не желают оставлять без него войсковые подразделения, дислоцированные в пригородах. Авианалет? Неделю назад, если мне не изменяет память, в районе Баркуса боевики сбили «стингерами» два вертолета «Ми-8», осуществлявших воздушное патрулирование района. Не в этом ли причина, что сирийцы сейчас опасаются применять авиацию? К тому же они срочно перебрасывают технику с ближайших к Дамаску аэродромов на дальние из-за угрозы ракетного удара США. В общем, наши боевые друзья пошли самым легким путем. Скинули на нас решение этой проблемы. Ну а наше командование отказать им не могло. Тем более что недавно Асад был в Москве. Наверняка просил активизировать наши действия. А ему разве откажут? Вот и получилось, что дерьмо в Сабаре придется разгребать нам.

Авилов поставил точку в разговоре:

– Как бы то ни было, господа офицеры, а задачу решать надо. Гадать, что и почему делают сирийцы, не стоит. Дело это неблагодарное. Мы на свои вопросы ответа не получим. Будем готовиться.

– Ты мне свою карту дай, Даниил. Я наложу на нее кодированную сетку и верну. С картами подчиненных поработаешь сам.