Крик болотной птицы

Глава 9

– Итак, что вам известно об этом Воробье? – спросил Лысухин у Федоса.

Стариков, Лысухин и Федос сидели на пригорке недалеко от болота. Никого рядом с ними не было – разговор был важным, а потому лишние слушатели были ни к чему. Вечерело. Тут и там копошились партизаны – они обустраивали новый лагерь. Стариков и Лысухин в обустройстве не участвовали, им было некогда, их поджимало время. Нужно было приступать к следующему этапу задания – сдаче в фашистский плен. И Воробей, по замыслу Старикова и Лысухина, мог сыграть здесь важную роль.

– Не так и много, – пожал плечами Федос. – Не наш он, не здешний. Никто его до войны здесь не видел. Сам он говорит, что откуда-то из-под Могилева.

– Как он оказался в отряде? – спросил Стариков.

– Да я уж и не припомню. – Федос потер лоб. – Времени-то с той поры прошло – больше года! Как тут все упомнить со всей этой круговертью? Тем более что не один он у меня, а вот их сколько! – Федос повел вокруг рукой. – Хотя… сдается мне, он пристал к нам в какой-то деревне… Ну да, в деревне. Ходили наши мужики туда за провизией, ну и познакомились там с ним. И привели его с собой в отряд. Люди-то нам нужны, так что… А уж как он очутился в той деревне, того я не припомню. И тех мужиков не спросишь – погибли мужики… Так-то вот.

– Он не говорил, почему он не в действующей армии? – спросил Стариков.

– Сдается, что говорил, – припомнил Федос. – Ну да, говорил… Лично мне и говорил. Я-то стараюсь беседовать с каждым, кто приходит в отряд, чтобы, значит, понять, что у каждого в душе… Так вот, сказал, что не взяли его в армию по причине болезни. А уж какая это болезнь, о том я и не спрашивал. Оно и без того видно – хлипкий мужичонка. Сказал, что хоть он и хворый, а сражаться с врагом желает. Что я мог возразить на такие слова? Желаешь – так становись в наши ряды. Тем более что у нас тут много всяких: и хворых, и старых… Вот, даже женский пол и тот воюет.

– И с чего вы решили, что он фашистский агент? – спросил Лысухин.

– Да тут ведь как… – пожал плечами Федос. – Конечно, прямых доказательств у нас нет – о том я вам уже докладывал. Но… чужой он, понимаете? Дух у него чужой. Ведь что такое партизанский отряд? Он как одна большая семья. Неужто в семье не видишь, кто каким духом дышит? Так-то. А избавиться от него – так ведь он за руку не пойман. О чем, опять же, я вам сообщал. Вот и маемся с этим чужим человеком…

Разговор прекратился сам собой. Уже изрядно стемнело, работы в лагере почти прекратились: в темноте – много ли наделаешь? Тут и там вспыхивали костры – готовился ужин. Это были не открытые костры, которые видно издалека, а – потайные, в ямах и прочих укрытиях. Опасно в партизанском лесу зажигать открытые костры.

– Ты вот что, командир, – сказал наконец Лысухин. – Насколько я понимаю, не мешало бы сходить в разведку. Определиться, что к чему, нащупать ходы-выходы… Место-то – новое, неизведанное. Сидим здесь, как в мешке. Я правильно понимаю?

– Правильно, – кивнул Федос. – С рассветом отправлю разведгруппу…

– Две разведгруппы, – сказал Стариков.

– Что? – не понял Федос.

– Говорю – две группы, – повторил Стариков. – В первую группу можешь включать, кого хочешь. А вот во вторую группу – включи нас двоих и еще – Воробья.

– Долго объяснять наш замысел, – сказал Лысухин, почувствовав удивление Федоса. – А просто – пора нам…

– Это я понимаю, – осторожно заметил Федос. – Но как же Воробей? Он-то вам для чего?

– Говорю же – долго объяснять, – терпеливо повторил Лысухин. – Да и не надобны тебе такие знания… А просто – будь готов к тому, что мы с той разведки не вернемся. Только и того. А своим партизанам что-нибудь приврешь. Скажешь, что, наверное, мы пали в неравном бою. Обычное дело…

– А Воробей? – спросил Федос.

– Не вернется и Воробей, – сказал Стариков.

– Но… – недоуменно проговорил командир отряда.

– Гад он, этот твой Воробей! – поморщился Лысухин. – Могу сказать определенно – фашистский агент. Вот как все это время он вертится вокруг нас! Никто – не вертится, а он – просто-таки не отходит! С чего бы вдруг? А с того, что хочет разузнать о нас побольше. Спрашивается – для чего? Ради своего любопытства? Это отчего же он такой любопытный, а? Никто, понимаешь ли, не любопытствует, только он один… Вот тут-то и кроется разгадка. Старается, воробышек! Но – перестарался… – Лысухин помолчал и продолжил: – Так что не терзай душу, командир! Избавим мы тебя от этого подарка!

– Ну, коль оно так… – Казалось, Федос все еще не мог прийти к какому-то окончательному решению.

– Так, командир! – приободрил его Лысухин. – Вам этот Воробей – лютая вражина, а нам – пригодится. Так сказать, сослужит последнюю службу, сам того не желая. На благо Родины, хотя и нет у него никакой Родины!

О том, что Воробей должен идти в разведку с Лысухиным и Стариковым, ему сообщили ранним утром буквально за полчаса до того, как отправиться в путь. В этом таился определенный расчет – нельзя было сообщать ему ничего такого до самого последнего срока. А вдруг он что-то почует или заподозрит? Вдруг удумает совершить что-то неожиданное и опасное? В конце концов – мало ли какие поручения ему дадены от его фашистского начальства? А о том, что они дадены, ни у Старикова, ни у Лысухина не было никаких сомнений.

Предположения смершевцев оказались правильными: услышав от Федоса о том, что ему буквально через полчаса предстоит идти в разведку, да притом – с только недавно прибывшими в отряд специалистами-инструкторами, Воробей заметно испугался. Что, конечно же, не ускользнуло от внимательных взглядов Старикова и Лысухина.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.