На линии огня

Ей вторил мужской голос с заметным кавказским акцентом:

– Ты права, надо было раньше уходить; но согласись, Маргарита сегодня смотрелась просто шикарно.

– Даже лучше меня?

– Нет, но шикарно.

– Погоди, а почему в квартире полно дыма?

Галина почувствовала запах, потому что не почувствовать его было невозможно: Черников за день выкурил больше пачки сигарет. Жена прошла на кухню, включила свет и вскрикнула:

– Ой! Ты?

Из гостиной донесся голос:

– Что такое, Галя?

Но супруга Черникова не ответила. Приоткрыв рот, она смотрела на так внезапно и некстати объявившегося мужа. Но надо отдать должное ее таланту перевоплощения. Она мгновенно взяла себя в руки и воскликнула:

– Саша! Дорогой, наконец-то! – затем крикнула в сторону прихожей: – Артур, у меня муж из Афганистана вернулся.

Она подошла к поднявшемуся с табурета Черникову. Хотела обнять его, но тот отстранил от себя супругу и спросил:

– И что все это означает, Галина?

– Что все? И почему ты после года разлуки не позволяешь обнять тебя?

Черников повысил голос:

– Я спросил, что все это означает? Эта хата, ночной приход после гулянки, мужик?

На кухню вошел то ли кавказец, то ли азиат. Он был высокого роста, на вид крепкий, с пышной шевелюрой и аккуратными и тонкими усиками:

– Здравствуйте! Не подумайте ничего плохого. Я просто проводил Галину, время позднее и сейчас же удаляюсь. Он повернулся к Черниковой: – Я рад за тебя, Галя.

Хотя в голосе его чего не было совершенно, так это радости. Больше раздражения. Но Артур развернулся, прошел по коридору до двери, вышел из квартиры и захлопнул за собой дверь.

– Это правда, всего лишь мой знакомый, мы работаем вместе, – сказала Галина. – И он только проводил меня. Единственный раз.

– Ты где была, дорогая?

– Я сейчас тебе все объясню! Но сначала скажи, почему ты не предупредил о приезде? Я бы встретила тебя. Подготовилась и, естественно, не пошла бы на юбилей нашей директрисы.

– Так вы праздновали юбилей директрисы?

– Да, директора школы!

– И кем работает у вас Артур? Физруком? Трудовиком? Или преподает более серьезные предметы?

– Он завхоз, Саша. Черт, как же все нехорошо вышло…

– Да уж ничего хорошего. А зачем ты сняла квартиру? Ведь у твоих родителей – про своих я и не говорю – большая трехкомнатная квартира? Или они не приняли бы Артура? Или отшили бы мужика, что звонит тебе, называя Галчонком?

Галина изобразила изумление:

– Какой еще мужик? Какой Галчонок, Саша? Не понимаю!

– Конечно, мужик, скорее всего ошибся номером, так?

– Разве этого не может быть?

– Может, в этой жизни все может быть.

– Ты мне не веришь? Хотя нет, ты ревнуешь… Ах, дурачок! Да разве я променяю тебя на кого-то другого? Никогда и ни за что. Потому, что люблю, и сняла квартиру потому, что она так похожа на наше уютное гнездышко в Новочеркасске, и я, в конце концов, взрослая женщина, чтобы жить под присмотром родителей. Я ждала тебя. Каждый день думала о тебе. Можешь верить, можешь нет. У меня никого не было, и быть не могло. Мне было плохо без тебя. В город приходят гробы, я все время боялась, а вдруг… Ты же упрекаешь меня в чем-то, чего не было. Саша! У меня есть только ты. И я люблю тебя.

Она еще что-то говорила, заикалась, повторялась, но своего добилась. Александр поверил ей, наверное, оттого, что очень хотел поверить.

Ночью Галя старалась, доказывала мужу, какой страстной и ненасытной может быть женщина, прожившая без мужа целый год. И потом она являла собой пример образцовой жены, как в Новочеркасске. Была нежна, ласкова. Играла? Если да, то нетрудно представить, каких усилий ей этого стоило.

Артур больше не появлялся; впрочем, Гале предоставили отпуск по семейным обстоятельствам – все же муж не откуда-нибудь, а из самого Афганистана в отпуск приехал. Не звонил и мужик, назвавший супругу Галчонком. Обстановка в семье успокоилась. Отпуск пролетел быстро. И вроде все нормально, а со стороны, так вообще прекрасно. Но Александр уезжал в Москву, испытывая чувство недоверия к жене. Между ним и супругой словно пролегла невидимая нить обмана, лжи.

А потом он вновь окунулся с головой в службу. Был награжден орденом «Красной Звезды». Письма от Галины приходили уже не так часто, но в этом отчасти был виноват сам Александр. Он тоже перестал баловать жену ответами. Но Галя писала. И в строках ее писем читалась ложь. Как и в этом письме. Вроде, все написано так, будто между ними сохранялись те же отношения, заверения в любви, в том, что Галя ждет его, маясь ночами от одиночества и страха. И в то же время все это было ложью. Отписалась дорогая супруга – и продолжает жить красивой, независимой, вольготной жизнью. Написала бы, что любит другого или физически не может жить без мужика, попросила бы отпустить – так никаких проблем, лети на все четыре стороны. Как говорится, развод и девичья фамилия. И никакого обмана, никакой лжи. Но Галине, видимо, хотелось и погулять, и остаться женой офицера, тем более знает, что тот скоро покинет Афганистан и впереди их ждет служба за границей. Черников как-то написал ей об этом. Мимоходом, безо всякой задней мысли. Галина же в момент оценила ситуацию. Какая жена офицера не мечтает попасть за границу? Там другая жизнь, другое обеспечение, там все другое.

Александр вновь взял последнее письмо, но перечитывать еще раз не стал. Не смог. Свернул тетрадные листы, положил в конверт, бросил конверт в тумбочку. И вновь закурил, благо кондиционер вытягивал из отсека дым. Скоро замена, а как жить дальше вместе с женой? Постоянно нося в себе мысли о том, что она изменяла ему. Спала с другими мужчинами. И плевать на то, что это недоказуемо. Сердце не обманешь. Играть? Надолго ли хватит этой игры? Но, ладно, решать вопрос о семье будем в Союзе, до замены. А дальше, на месте, видно будет, как поступить.

Затушив окурок, старший лейтенант закрыл глаза и даже задремал. Но дрему прервал громкий стук в дверь. Александр выругался:

– Кто там молотит, словно дверь высадить хочет? Открыто!

В проеме показался солдат с повязкой на руке:

– Товарищ старший лейтенант, вас в штаб вызывают! В кабинете командира полка много офицеров, и зампотыл, и зампотех…

– Понятно. Иди! – сказал Черников.

Солдат вышел из отсека, Александр поднялся с кровати.

Быстро облачившись в «афганку» – полевую форму военнослужащих, проходивших службу в Афганистане – и закрыв отсек, Черников направился к штабному модулю полка. У входа стоял и курил дежурный по части, командир 7-й мотострелковой роты, капитан Сергей Иванцов.

– Привет, Саня! Тебя уже ждут.

– Привет! Не знаешь, зачем собирают?

– Точно нет, но что-то связанное с батальоном Скоробрехина.

– Он же на войне!

– Вот именно, и вроде, как с утра столкнулся с крупной бандой у Тахджави. Короче, ты ступай к командиру, он все объяснит, разложит по полкам. Потом ко мне зайди, я тоже хочу знать, что произошло у Тахджави.