Вызываю огонь на себя

Юрий поинтересовался:

– Реза! Откуда ты так хорошо знаешь русский язык?

Иранец улыбнулся:

– Я не должен говорить об этом, но тебе скажу. Семь лет назад в российский антитеррористический центр была отправлена группа офицеров. Для, скажем так, повышения квалификации. Группа пробыла в Подмосковье почти год. В этой группе был и я.

– В Подмосковье, говоришь? А где конкретно?

– Учебный центр «Лесной».

– Даже так? Надеюсь, инструкторы не разочаровали тебя?

– Я их всех по именам помню. Российский спецназ – лучший в мире.

– И это говоришь ты, офицер Пасдарана? Революционной гвардии или, как больше принято называть, Корпуса стражей Исламской революции?

– Да, конечно, как офицер Корпуса.

– Это высокая оценка.

– Ты, как советник, объясни ротному, что рейд – это не прогулка.

Сабир воскликнул:

– По-твоему, я ничего не понимаю в военном деле? Я, четыре года воевавший против врагов страны?

– Не обижайся, Адан, но война войне рознь. Ты достойный командир, бесстрашный, грамотный, но русский опытнее тебя. Слушай его.

– Мы как-нибудь сами разберемся.

– Конечно. Один вопрос, капитан?

– Да?

– Ты и дальше собираешься проводить планирование без моего участия?

– Нет, но пока в этом не было необходимости.

– Я понял. Удачи!

Волченков пожал руку Давари. И пошел вместе с капитаном к тропе на высоту.

Сабир был недоволен:

– Этот перс много берет на себя. Его послушать, так только он и соображает, как воевать.

– Давари действительно опытный офицер, и еще, Адан, не в обиду будет сказано, в учебном центре «Лесной» готовили секретные боевые группы. И готовили очень серьезно. Обычно месяца три. Реза же провел в «Лесном» почти год, это много значит. Тебе надо больше привлекать его к управлению подразделением.

– Может, вообще передать персу командование ротой?

– Остынь! И до чего вы вспыльчивы. Хорошо еще в повседневной жизни. В бою вспыльчивость зачастую ведет к необдуманным поступкам, которые оказываются роковыми. Ты должен знать, что в бою побеждает не тот, кто отчаянно храбр, а тот, кто храбр и в то же время умело владеет собой, сохраняет холодным рассудок.

– Кто еще сегодня не пытался учить меня? Пожалуй, только взводные. Не удивлюсь, что и Басар попытается. Прошу запомнить, капитан, подразделением командую я. И пока подразделением командую я…

Волченков прервал Сабира:

– Успокойся. Нам предстоит еще раз продумать ночной рейд. С учетом того, что за долиной смотрели террористы.

– И что с того, что они смотрели? Делать им нечего, вот и смотрели. Смеялись, вот, мол, она, доблестная сирийская армия. Выдохлась, раз сидит на оставленных нами позициях.

– Нет, Адан, Реза прав, что-то «духи» задумали. Знать бы что?

– Я был бы не прочь, если бы они попытались провести контратаку и выслали всех своих уродов вместе с техникой на наши позиции.

– Не для того они отходили. Ладно, пришли.

Офицеры зашли на КНП в 17.45. Заместитель находился уже там. Связист варил для сирийцев кофе, для советника поставил на примус чайник, распечатав новую пачку зеленого чая.

Ровно в 18.00 явился командир второго взвода и старший одной из разведывательно-штурмовых групп предстоящего ночного выхода.

Сабир пригласил всех разместиться за столом.

Расселись.

Освежились кофе и чаем.

Сабир развернул карту:

– Итак, ночной рейд. Проведут его усиленные отделения второго взвода. Первую группу ведет лично взводный, вторую его заместитель. Второй группе выйти к западной балке в двадцать два часа, первой из-за разницы расстояний – к восточной в двадцать два десять. Задача у отделений одна: осмотреть балки, определить, возможно ли оборудовать в них передовой рубеж роты. При перемещении по балкам обязательно выставить верхние дозоры, которым занять позиции, замаскироваться и отслеживать обстановку, дабы избежать внезапного нападения противника.

Басар не без удивления посмотрел на ротного:

– Вы, капитан, допускаете, что боевики выйдут в долину?

– Нет. Но я не знаю, что на уме у Самера аль-Диаба или его начальников в штабе обороны на нашем направлении. И, как говорят наши русские друзья, страховка лишней не бывает. По дозорам ясно, Омар?

– Так точно. Но за долиной, очевидно, следят с хребта. И не исключено, что дозорные могут быть обнаружены.

– Так вот ты и думай, что предпринять, чтобы этого не произошло.

– Есть, я понял.

– Рейд, – продолжил Сабир, – проводим с двадцати двух часов до двух часов. Доклады мне по необходимости. В два часа отделения должны находиться на позициях второго взвода.

Сабир повернулся к Волченкову:

– Вам есть что сказать, господин советник?