Белый царь – Иван Грозный. Книга 2

– Но мы же, Ургины, тоже кое-чего стоим, да, Алексей? Или не так?

– Так-то оно так, только это дело надо хорошенько обдумать.

– Ты еще отца поучи!..

– Прости, батюшка. Может, уговоришь царя и меня с тобой отпустить? Все надежней.

– А тут кто в случае чего семью оборонять будет?

– Ратники дружины.

– Которая может уйти в поход? Кстати, вместе в тобой. Нет. Ты останешься здесь. И не перечь отцу!

Алексей вздохнул.

– Я и не перечу. Только…

– Все! – повысил голос Ургин. – Дело сделал и ступай.

– Может, еще чего надобно, отец? Не гневайся, я же помочь тебе хочу.

– Помочь? Вот, что, Лешка, надобно узнать, как связаны между собой Ефросинья Старицкая и Ростов. Как он попал тогда в царскую свиту? Зачем? Вопросов много, ответов нет. Их придется найти. Тут уже Кирьян не справится.

– Я понял тебя, отец. Что смогу, то узнаю.

– Но быстро, Алексей. Я завтра же буду просить царя, чтобы отпустил меня на Соловки. Мне до обеда надо как можно больше узнать о князе Ростове и его связях, особенно в Москве.

– Хорошо, отец.

– Давай, сын! Будь осторожен.

– Уж кто бы говорил! – Княжич улыбнулся и вышел из горницы.

Дмитрий вызвал Кирьяна и спросил:

– Кто у нас на подворье из ратников дружины?

– Ефим Ушаков.

– Зови его сюда.

– Слушаюсь.

Вскоре в комнату вошел Ушаков.

– Я здесь, князь!

– Срочно собери отряд человек в десять, передай приказ подготовить струг с гребцами.

– Далече поплывем, князь?

– Далече, Ефим. На Соловки. Пусть ратники вооружатся как следует, приготовят теплую одежду. Путь предстоит долгий и дальний. Сегодня же в ночь надо послать гонца к князю Борису Андреевичу Чернышеву. У него встанем на сутки. Надо, чтобы он подготовил нам коней да оповестил игумена Соловецкого монастыря Филиппа о нашем приезде. Все понял, Ефим?

– Понял, князь. Значит, на Соловки пойдем? А позволь узнать зачем?

– Не надо задавать подобных вопросов, Ефим. Скажу, когда время наступит.

– Понял. Позволь идти, князь?

– Готовность к отплытию – завтра после полудня. Ступай.

Отдав все необходимые распоряжения, князь Ургин спустился к семье.

Наутро он был уже в Кремле.

Иван тут же принял верного подданного:

– Пришел просить разрешения отбыть на Соловки.

– Зачем? С Филиппом ты недавно виделся. Или замыслил постриг принять?

– Нет, государь, постриг подождет. С делами мирскими разобраться надо.

– Что за дела, князь?

– Уж и не знаю, надо ли говорить о них.

– Надо, Дмитрий. Отвечай, я жду.

– Прости, государь, что за больное задену, но иначе нельзя. Всем известно, что твой первый сын Дмитрий пал жертвой подлого заговора. Истинного виновника смерти младенца так и не нашли. Кроме подозрений, у нас ничего нет. Вернее, не было до вчерашнего дня.

Царь резко поднялся с кресла.

– Тебе что-то стало известно об убийцах Дмитрия?

– Появилась одна зацепка. Ниточка тоненькая. Но коли суметь потянуть за нее, не порвать, то, глядишь, и размотается клубок заговора.

– Я должен знать, что стало известно тебе.

– Да, государь, конечно.

Дмитрий передал Ивану все, что узнал сам.

Царь ударил посохом по полу.

– Значит, все-таки Старицкие?

– Это надо доказать, государь. Вот за доказательствами и собираюсь на Соловки. А там мне во всем Филипп поможет.