Посовещавшись, подруги все же решили принять приглашение и прийти в назначенное время в модуль к Морозову. Сережка жутко нравился Ольге, тот тоже запал на нее, хотя при этом с восхищением смотрел и на Маринку.

По поводу предстоящего вечера Силантьева решила поступить так: посидеть в модуле в компании именинника, а потом оставить влюбленную парочку наедине и прогуляться до курилки, где назначила свидание красавчику-штурману из нового вертолетного экипажа.

Задумка выглядела впечатляюще. Но не тут-то было. Во время ужина гроза гарнизона комендант Ивлев пошушукался с заведующей столовой, и та громогласно объявила:

– Дежурить вечером остаются: Силантьева и Харламова.

– Че-ерт! – простонала Маринка.

– Но мы же недавно дежурили! – захныкала подруга.

– Меньше надо начальству на глаза попадаться в нетрезвом виде! – отрезала заведующая.

Спорить девчонки не стали. Репутация и без того была подмочена дальше некуда. Решили втихоря подкорректировать план и сделать по-своему.

Вечернее дежурство по столовой заключалось в нудном и однообразном занятии – чистке заготовленных на завтрашний день овощей: картофеля, лука, моркови… Если учесть, что на базе обитало более сотни человек, то и объемчик работы выходил немалый. К тому же имелась еще и работа на утро: протереть полы в главном зале столовой, заполнить котлы водой и включить нагрев, застелить на столах свежие скатерти и разложить чистые приборы.

Комендант на некоторое время затих, успокоился: две распутные оторвы этим вечером были при деле, а значит, можно заняться другими куда более важными вопросами…

Овощи, и вправду, пришлось чистить в поте лица. Девицам в этом вызвался помочь именинник, и в три пары рук они быстро обработали две внушительные бадьи.

Когда осилили половину объема, Маринка скомандовала:

– Все, перерыв! Сережа, наливай! А мы с Олей займемся столом…

Отложив чистящий инструмент, подруги выбрали уютное местечко, где ни с улицы, ни от двери их никто бы не заметил, и прямо за массивными рабочими столами, где обычно происходила разделка мяса и вся прочая готовка, соорудили из ящиков сиденья и «обеденный стол», накрыв его по всем правилам этикета: скатерка, приборы, тарелки, салфетки…

– Готово, девчонки! – подойдя сзади, обнял их Морозов.

– Ой, Сережка, мы еще не выпили, а ты уже под халат лезешь! – театрально возмутилась худосочная Ольга.

– Да пускай щупает, – рассмеялась Маринка. – Ему сегодня можно все – он именинник.

Приглушив свет, компания уселась отмечать праздник…

Две бутылки крепкого местного вина ушли влет. Пальмовый напиток имел своеобразный вкус, однако шел неплохо. Привычный алкоголь в этих краях встречался редко, поэтому никто не привередничал – пили и нахваливали.

– Иди, именинничек, я тебя поцелую! – тянулась Маринка после очередного тоста к Морозову.

Их губы сливались в жарком поцелуе.

– Эй, хватит! Я тоже хочу! – возмущалась Харламова и тут же оказывалась в крепких мужских объятиях.

Ольга расстегнула свой рабочий бирюзовый халатик, облегчив для именинника «доступ к телу». Ну а тот не стеснялся и был крайне доволен…

Изредка они подходили к дальнему окну покурить, а заодно поглядеть – не идет ли надоевший моралями комендант. На улице было тихо – территория базы не баловала сотрудников развлечениями: в такой поздний час народ либо спал, либо смотрел фильмы по каналам спутникового телевидения.

– Идет! – зашипела в один из перекуров Ольга.

– Кто? – не поняла Маринка.

– Твой любимый Ивлев!

Троица враз начала трезветь.

– Неужели сюда? – осторожно наблюдал за фигурой майора Морозов.

Майор неторопливо вышагивал по главной алллее, посматривая на полутемные окна столовой. Дойдя до перекрестка, повернул к главному входу.

– Все, девчонки, мне надо прятаться, – нырнул Морозов за массивные рабочие столы. – Иначе он меня расстреляет…

Ольга заметалась у «обеденного стола», заставленного бутылками и закуской.

– А мы?!

Маринка нашлась первой, скомандовав пьяным, но уверенным голосом:

– Что мы?! Бери инструмент и чистить овощи! – Встав у рабочего стола, она принялась усердно обрабатывать очередной овощ.

Солнце только недавно скрылось за горизонт, а темнота вмиг накрыла базу.

В главном зале столовой было тихо. Но так и должно быть – основная работа здесь начнется ранним утром. Зато на служебной территории горело несколько лампочек.

Осторожно приоткрыв дверь, майор Ивлев заглянул внутрь поварского хозяйства. И приятно удивился: Силантьева с Харламовой стояли рядышком у разделочного стола и исправно чистили овощи. Причем начищено к этому часу было довольно много – две большие бадьи.

– Работаете? – справился он, когда его заметили.

– С вашей легкой руки. А могли бы, между прочим, отдыхать, – буркнула Маринка, чувствуя, как ладонь сидящего под столом именинника поглаживает ее правую ножку.

– Много еще осталось?

– Прилично.

– Успеете начистить или прислать помощь?

– Спасибо, справимся…

Пользуясь ситуацией, Сережка продолжал исследовать стройные ножки. Маринка легонько пнула его носком правой босоножки, но это лишь раззадорило проказника.

– Мне сегодня все можно! – зашипел он из-под стола.

Она, почти не открывая рта, цыкнула:

– Заткнись!

– А чайком не угостите? – не унимался комендант.

Ольга молчала, из чего Силантьева поняла, что отдуваться и дальше придется ей одной.

– Вам черный или зеленый?

– Все равно.

– С сахаром?

– Это можно. Сладкое я люблю…

– Пойдите в зал и садитесь, – поспешила Маринка закончить диалог.

Довольно крякнув, комендант удалился из «служебки».

Ольга стояла рядом с подругой и со стеклянными глазами, подобно механической кукле, бездумно кромсала картошку.

Силантьева укоризненно глянула вниз и наткнулась на беззвучно ржущую физиономию Морозова. Не сдержавшись, она тоже прыснула смешком, выгнала из-под халатика его ладонь и пошла включать электрический чайник…

Через пять минут официантка поставила перед Ивлевым стакан чаю и сахарницу с ложкой.

– Вот спасибо. Умеешь, Маришечка, когда захочешь. Всегда бы такой паинькой была.

Силантьева незаметно скорчила ему рожу, развернулась и пошла обратно…

Если бы Ивлев и дальше продолжал за ней наблюдать, то непременно заметил бы неуверенную пьяную походку. А еще расстегнутые пуговички легкого бирюзового халатика. Но майор сыпал в чай сахар и не спеша размешивал его ложечкой. Затем, так же не спеша, потягивал ароматный напиток из стакана, причмокивал и смотрел сквозь окно в звездное небо…

Утолив жажду и покидая столовку, он не стал заглядывать в служебное помещение, будучи уверенным в том, что две нарушительницы дисциплины продолжают ударно работать.

А зря.

Маринка не стала ждать, когда комендант дошагает до аллеи и исчезнет в непроглядной ночи. Швырнув картофелину в одну сторону, а инструмент в другую, она крикнула:

– Именинник, наливай!

И вдруг замерла, вспомнив о назначенном в курилке свидании. Секунду подумав, решила: «Сейчас маханем еще пару рюмок, и я оставлю Серегу с Ольгой наедине. А то еще, чего доброго, разругаются из-за меня – Морозов постоянно зыркает в мою сторону, а Ольга ревнует…»

Обойтись двумя рюмками не получилось. Позабыв о дежурстве, компания засела за столик и за развеселой болтовней опорожнила еще пару бутылок. О своем желании прогуляться до курилки Силантьева вспомнила лишь в тот момент, когда Морозов предложил принять совместный душ в маленькой служебной душевой за стенкой.

Раздевшись, они постояли под прохладной водой, обсушились полотенцами и вернулись в «служебку». Там Маринка оделась и незаметно исчезла. Опираясь руками о стенки, она прошла по залу до выхода из столовой и сразу свернула к третьему модулю…

Добравшись до курилки, Силантьева сделала два важных открытия.

Первое: она прилично перебрала с алкоголем и едва удерживала равновесие, чтобы не упасть. Ее даже не отрезвил прохладный душ.

И второе: курилка была пуста. Это означало, что красавчик штурман либо ее не дождался, либо не пришел на свидание вовсе.

– Козел, – сказала она, обратившись куда-то на юг. И, держась за перила, вошла внутрь. Упав на скамейку, машинально поправила прическу, затем полезла в карман халатика за сигаретами.

Дрожащий кончик сигареты долго не мог ухватиться за меленькое пламя зажигалки. Наконец табачок затлел, молодая женщина затянулась раз-другой. Закашлявшись, едва не упала с лавки, с отвращением отбросила окурок и, прислонившись спиной к деревянным перилам, надолго отключилась…

Маринка наверняка проспала бы до рассвета – алкоголя было выпито немало, закусывали через раз, да и денек выдался трудным. Пробудившись от заглянувшего в курилку утреннего солнца, она проснулась бы и, вспомнив о дежурстве, побежала бы в столовку дочищать, домывать, доделывать…

Но через полчаса к небольшой деревянной беседке подошли ее новые знакомцы – штурман Лешка Лапин и бортовой техник Ленька Зотов.

– Вот это фортель! – негромко сказал Лешка. – Эй, барышня, а мы уж не чаяли с вами увидеться – третий раз подходим.

– Похоже, спит, – удивился Зотов и потрепал девицу за плечо.

Силантьева не реагировала. Штурман присел рядом на лавочку, тронул ее за плечо.

Бесполезно.

Тогда он легонько пошлепал ладонью по щеке. Та завозилась, что-то пробормотала.

– Да она пьяная! – догадался он.

– Ну и чего с ней делать?

– Понятия не имею…

Лешка осторожно отодвинул полу бирюзового халатика и прикоснулся к Маринкиной груди.

– Красивая, чертовка.

– Да уж… – поглаживал Ленька ее ножку. – Я таких только на обложках журналов видел.

– Надо отнести ее в модуль. Не оставлять же здесь на ночь.

– А ты знаешь, в каком она живет?

– Откуда? Нет, конечно. Можем у кого-нибудь спросить?

– Да, лучше отнести. Если комендант ее здесь найдет – домой отправит…

То ли от мужских голосов, то ли от прикосновений к телу Силантьева очнулась. Выровняв положение головы, она с трудом настроила резкость и спросила:

– Вы кто?

– Нормально, – прыснул Зотов. – Назначаешь свидание, а потом интересуешься, «вы кто?».

– Я назначила свидание?

– Да, назначила, когда мы сидели в столовой, – подтвердил Лапин. – Марина, ты что, забыла?

– А, это ты, красавчик, – узнала она его.

– Ну, слава богу…

– Выпить хочешь? – достал техник из кармана плоскую фляжку.

– Что там?

– Коньяк.

– Давай. На повышение градуса можно… – Приняв фляжку, она сделала глоток. Поморщилась. И вернула ее мужчинам: – Нет, мне сегодня достаточно. Лучше дайте сигарету.

Лешка сам прикурил сигарету, протянул ей. Она поймала фильтр губами, затянулась. И снова закашлялась.

Парни видели, что ей хреново. Координация была никакой, закуска с выпивкой, того и гляди, рванет наружу.

– А вы чего хотели, мальчики? – спросила так, будто увидела их впервые в жизни.

– Так на свидание с тобой пришли. Опять забыла?

– Нет, мальчики, простите… но я сегодня не в форме. Давайте перенесем наше свидание.

Конечно, мальчикам хотелось довести встречу до логического финала, но возражать они не стали. Зачем торопить события, если человеку плохо? Они довольно близко сегодня познакомились, и теперь красавица Маринка никуда от них не денется. Через день-два накроют привезенными из России деликатесами столик в модуле, позовут ее в гости и…

– Давай перенесем, – согласился Лешка.

– Проводите меня, пожалуйста, до столовой.

– Может, в модуль? Зачем тебе ночью в столовую?

– Меня этот черт заставил дежурить.

– Комендант, что ли?

– Угу.

– Ладно, пошли…

Двигавшаяся в сторону столовки компания выглядела в высшей степени экстравагантно. В центре неуверенно ступала по мягкой траве Силантьева, буквально висевшая на Лапине и Зотове. Те шли по бокам, обнимая ее за талию и поддерживая. На девице был расстегнутый форменный халатик, полы которого то и дело распахивались от легкого дуновения ветра…

Этим утром майор Ивлев встал раньше обычного, когда краешек солнца едва показался над горизонтом. Слишком уж ответственным и трудным обещал стать грядущий день.

Во-первых, должен был выйти на связь главный военный советник полковник Краснов, являвшийся в этой стране старшим начальником для всех российских офицеров. Он намеревался сообщить о вылете из Бакула вертолета капитана Доглина с группой спецназа на борту, а также о точном времени его прибытия на базу «Сонмар».

Во-вторых, исходя из ранее озвученного полковником плана, Ивлеву и командиру базы надлежало подготовить автотранспорт для переброски группы поближе к линии фронта. Автомобильная техника на базе новизной и надежностью не отличалась, поэтому подготовка требовала серьезного и вдумчивого подхода.

Ну и, в-третьих, существовали ежедневные рутинные обязанности, исполнение которых никто в связи с прибытием спецназовцев не отменял. Это и проверка дежурной службы, чистоты территории, готовности столовой к приему пищи, контроль количества воды в водонапорной башне и прочее.

Да, служба здешнего коменданта отчасти напоминала работу завхоза в каком-нибудь отечественном ведомственном санатории. К примеру, в санатории «Анапа», где Ивлеву довелось однажды отдыхать.

Быстро умывшись и собравшись, майор покинул свое жилище. Начать он решил со столовой, чтобы выпить стакан чаю, а заодно проверить готовность данного заведения к работе. Судя по вечернему визиту, там все было в порядке – Силантьева с Харламовой в поте лица чистили овощи. Они же должны были перед уходом достать из холодильников мясо и переместить его в специальные размораживающие камеры. Новая смена поваров разделает его на куски, часть отправит в котел для варки бульона, а из другой части будут готовиться вторые блюда.

Проходя мимо жилых модулей обслуживающего персонала, Валерий Иванович довольно кивнул: повара уже проснулись и готовились к выходу на смену.

В таком же благостном настроении он поднялся по ступенькам крыльца и вошел в зал столовой. И вдруг сразу насторожился: в зале царило странное и непривычное спокойствие. Обычно в этот час одна из дежурных протирала пол в зале, другая на кухне гремела посудой и приборами. В раковине шумела вода, а на столах слепили белизной свежие скатерти.

Вместо этого коменданта оглушила тишина, в нос ударил отчетливый запашок перегара. Да еще заинтересовала человеческая нога, торчащая из-за угла дальнего столика.

– Это что еще за хрень?… – двинулся комендант в сторону спящего человека.

Человеком оказался старший лейтенант Морозов. Он лежал на составленных в ряд стульях, завернувшись в стянутую с ближайшего столика скатерть. Все, что до этого находилось на столе – приправы, стакан с салфетками, зубочистки, – в беспорядке валялось на полу.

Одним резким движением Ивлев скинул старлея со стульев и рявкнул:

– А ну, встать, мелкий засранец!

Секунд пять «повелитель погоды» сидел на полу, бешено вращая глазами, и силился вспомнить, где он находится и что вообще происходит. Когда измученная алкоголем память подбросила несколько подсказок, лицо Морозова стало бесконечно виноватым.

– Извините, товарищ майор, – пробормотал он, обматываясь все той же скатертью. – У меня вчера, кажется, был день рождения…

– Так ты еще именины здесь вздумал справлять?!

– Простите… Так вышло…

– Пошел вон отсюда! Через час чтобы привел себя в порядок и был у меня в кабинете!

Старлей заметался по залу, кое-как отыскал разбросанные одежду и обувь и выскочил на улицу. А грозный Ивлев, сдвинув косматые брови к переносице, двинулся к служебному входу в поварское хозяйство…

Цех готовки встретил такой же заповедной тишиной: вода в раковинах не текла, котел и не думал нагреваться, ибо был девственно пуст, а часть очищенных овощей так и пребывала в двух алюминиевых бачках. Повсюду валялись окурки, кожура, пробки от винных бутылок и прочий мусор.

Две девицы, назначенные Ивлевым на дежурство, отыскались за длинным рядом массивных рабочих столов. Обе лежали на составленных деревянных ящиках из-под фруктов, бережно накрытых скатерткой, на обеих не было ни клочка одежды.

От возмущения у коменданта затряслись руки. Пару секунд он решал, как лучше поступить: схватить обеих негодниц за ноги и вытащить прямо в таком виде на улицу или, сняв офицерский ремень, хорошенько врезать пряжкой по голым задницам.

Но Ивлев сделал по-другому. Взяв огромный ковш, набрал в него холодной воды и со всей праведной ненавистью окатил ею нарушительниц.

Харламова взвизгнула и сразу проснулась.

Силантьева нехотя открыла глаза, повернула голову, посмотрела на коменданта и улыбнулась:

– А, это вы, Валерий Иванович. Не подскажете, который час?

– Через сорок минут начинается завтрак, – едва сдерживая рвавшийся наружу мат, напомнил тот.

– Так скоро?…

– После сдачи дежурства обе ко мне в кабинет, – процедил майор.

Ольга успела накинуть халатик и металась по кухне, собирая остальные вещи. Маринка же грациозно поднялась с ложа, виляя бедрами, прошла мимо коменданта и будничным тоном поинтересовалась:

– Зачем?

– Получать обходные! И больше никаких уговоров! Завтра же отправлю обеих в Россию!

Глава восьмая

У майора Савина в Москве имелась скромная служебная квартира, находилась она даже не в спальном, а скорее в могильном окраинном райончике. Заслужил, так сказать, за два десятка командировок в горячие точки, за три ранения и пару контузий. Впрочем, он не жаловался, считая свое жилье вполне приемлемым для одинокого мужчины. Тем более что половину свободного от подвигов времени он проводил на тренировочной базе, воспитывая и обучая молодое пополнение.

Свалившаяся как снег на голову очередная командировка не предвещала неприятностей, не грозила стать затяжной и сложной. Единственным неудобством как раз и являлась ее полная неожиданность. Во второй половине дня Савин ехал на машине на дачу к знакомым, где ждали истопленная банька, вкусный ужин. Ну и конечно же, общение с приятными людьми. И вдруг звонок на сотовый телефон от командира отряда – полковника Данилова.

– Привет, не спишь?

– Приветствую, Андрей Данилович! Да рано еще отбиваться.

– Есть дело.

– Слушаю, – напрягся Геннадий. За этой фразой шефа обычно следовала малоприятная вводная.

Так и случилось.

– Готовь свою команду в командировку, – сказал тот таким ровным голосом, будто о поездке майора известили полгода назад, а сейчас лишь дают отмашку.

Савин легонько шлепнул ладонями по рулевому колесу, но тут же, погасив эмоции, спокойно произнес:

– Три вопроса.

– Давай.

– Куда?

– На юга, – коротко ответил Данилов.

– Надолго?

– Срок зависит от качества и быстроты исполнения поставленной задачи.

– Когда?

– Завтра утром вылет с «Чкаловского».

Майор поморщился. Не любил он такие скоропалительные сборы. Неужели нельзя предупредить хотя бы за сутки? Ведь наверняка знали раньше о необходимости куда-то послать группу. Не родилось же это решение за два часа!

– А что по молодому? – спросил он о судьбе новичка – старшего лейтенанта Шаталова.

– Это уже четвертый вопрос, – проворчал полковник. – По нему никаких указаний сверху не поступало. Значит, берешь и его.

– Не рано для серьезных операций?

– Ты себя вспомни. Сам когда в серьезной войне дебютировал?

– Не помню. Давно дело было.

– То-то же. Поручи ему на первый раз видеосъемку, чтоб под пули не лез.

– Хорошо, сделаем.

– И накрути там своих, чтоб без опозданий и выхлопа. Вылет в девять утра, значит, сбор на базе в семь тридцать…

Затея расслабиться в баньке, а потом допоздна попить холодной водочки за накрытым столом – лопнула.

«Ладно, не будем пенять на судьбу, – вздохнул Геннадий, – неурочные звонки от шефа, внезапные новости и спешные сборы иногда практикуются в нашем непростом ведомстве…»

Тем не менее всю оставшуюся дорогу до дачи Савина не покидало чувство, будто он только что объелся дешевой китайской лапшой из тарелки, на дне которой была красочно изображена черная икорка…

Геннадий Савин был крепким мужчиной тридцати трех лет. Рост – метр девяносто два, вес – больше центнера. Фигура слегка сутуловата. Вокруг усталых серых глаз уже завязались мелкие морщинки, а на висках появилась первая седина. На лице неизменная щетина, которую он полностью сбривал пару раз в году, когда начальство заставляло надевать парадную форму.

В рукопашной он походил на взрослого самца гориллы. В остальное время был вполне адекватным и в меру мягким человеком.

За количество подвигов и проделанной работы Геннадий давно должен был стать подполковником. Но не срослось. Как говорят в нашей стране: кто тянет, на том и пашут. Савин всю жизнь был рабочей лошадью. Вернее, конем. Без амбиций, претензий и завышенной самооценки. Говорил немного, но исключительно по делу. В хорошей компании мог помолчать, а мог стать и ее центром.

Более всего Геннадий ненавидел зависимость и всячески с ней боролся. Именно поэтому редко курил, никогда не прикасался к наркотикам и довольно спокойно относился к спиртному – мог не нюхать в течение месяца, а мог и от души накатить в хорошей компании.

Женат он не был и разменивать свою свободу на что-то иное не торопился. Во-первых, потому что до сих пор не повстречал ни одной достойной кандидатуры, а во-вторых, из-за банальной нехватки времени. Что ни говори, а месяцев шесть в году он проводил в командировках, остальное время тоже было расписано по часам. Да, случались отпуска и выходные, но в это счастливое время его одолевало лишь одно желание: выспаться, расслабиться в тишине и успеть навестить престарелых родителей в родном городе.

На парковке недалеко от дома стоял любимый автомобиль Геннадия – четырехлетний «Ауди-A4». Мощный, но вместе с тем импозантный седан для спокойного, солидного водителя. Машинка была умна и послушна, управлять ею Савину нравилось, особенно если езда проходила по хорошей дороге. Досталась она ему отнюдь не бесплатно – чтобы накопить на ее покупку, пришлось несколько лет ползать и бегать под пулями. Да, денег он заработал немало – гораздо больше, чем стоил новый «Ауди». Но ведь обычная жизнь тоже требует постоянных затрат. То делал ремонт в квартире, то покупал мебель, одежду и обувь. Изредка отправлял родителям денежные переводы, ибо на государственные пенсии выживать становилось все труднее и труднее.

За суетные годы, прошедшие с момента окончания Рязанского десантного училища, он успел побывать во многих странах и во многих горячих точках. Но толком ничего не видел – просто не было времени любоваться красотами, пейзажами и достопримечательностями. Он делал там то, чему его долго учили: скрытными маршами добирался до заданных районов, выслеживал неприятеля, организовывал засады, нападал, штурмовал, преследовал…

Возвращаясь домой, либо залечивал раны, либо занимался обучением молодого пополнения. Изредка отдыхал, когда начальство милостиво дозволяло уехать на курорт какой-нибудь нейтральной страны.

Многие друзья и однокашники успели поступить и даже окончить академию. При редких встречах советовали и ему: не тяни, подавай документы, у тебя полна грудь орденов – примут, не глядя. А он почему-то страшился этого шага. Да, за три года учебы в тихих прохладных аудиториях можно привести нервишки в порядок, забыть, как свистят пули и кричат раненые. Можно отсыпаться по выходным и, наконец, обзавестись семьей. Но а как же его группа с красивым названием «Десна»? Как же без него будут обходиться ребята? И самый важный вопрос: что он будет делать, окончив академию? Скорее всего, получив очередное звание, обоснуется в кабинете какого-нибудь штаба и будет протирать штаны на бесконечных совещаниях. Возможно, лет через десять, когда иссякнет молодецкий запас здоровья, такой вариант станет актуальным. Но сейчас Геннадий не хотел и думать о такой карьере.

Это было не для него.

На загородную базу Савин приехал первым – минут за сорок до назначенного времени. Припарковав на служебной стоянке машину, он не спеша достал из багажника вещички и направился в общежитие, где у каждого старшего офицера отряда имелась отдельная комната на время сборов, учений и занятий. Младшие офицеры проживали здесь по двое, прапорщики – по трое.

В комнате Геннадий спокойно подготовил ранец, переоделся в камуфляжку, в оружейке у дежурного получил автомат, пистолет и полный боекомплект и уже после этого вышел на асфальтированную дорожку для встречи ребят из группы…

Лето было дождливым и прохладным, но утро этого дня порадовало безоблачным небом, солнцем и приятным теплым ветерком с юга. Постояв возле КПП, майор выкурил сигарету, глянул на часы. До семи часов оставалось двадцать минут.

<<1...5 6 7 8 >>

На страницу:

Перейти

7 из 8