Хазарская петля

Глава пятая

На скорый сбор съехались все баи бележей. Нужно было подумать о новом карательном походе на земли непокорных полян. Тархан Тимур Гальбар пошел на все условия бека Шамата. И все необходимое для похода у бележей было в достатке. Место строптивого Байзара занял послушный Азиз. Он тоже присутствовал на совете, но на него не обращали никакого внимания. Он сидел на ковре и с отрешенным видом слушал, что говорил вождь Шамат:

– Пришла пора, баи, идти на земли полян. Каир, Абашиз и Месир знают, что пройти нам надо около тысячи верст. В середине шестого месяца мы должны выйти к крепости Вольное. Но на этот раз мы пойдем по-другому, нежели в прошлом году. Я желаю взять с собой шесть сотен. Сотниками в первую голову будут Биназ Каир, сохранивший свое войско, Гузир Абашиз и Албури Месир, потерявшие людей, но знающие местность и этих проклятых варузов. У Каира полная сотня, у других баев по полусотне, посему повелеваю баям Азизу и Тахату выделить из своих родов по пятьдесят вооруженных воинов, дабы ими пополнить сотни Абашиза и Месира. Еще со мной пойдут баи Батир Кашур, Долет Гамиз и Кадыр Адар.

Азиз испуганно воскликнул:

– А как же аул? Кто останется оберегать его?

Шамат взглянул на избранного вместо Байраза бая:

– Здесь останешься ты, Азиз, с полусотней воинов и Мухаб Тахат с таким же отрядом. Старшим в Кумерге быть Тахату. Сотни воинов хватит, чтобы запереть дорогу к аулу намертво. Здесь не пройдет даже все войско хазар. А запасов провизии для женщин, детей и стариков, что останутся в ауле, хватит надолго. К тому времени мы успеем вернуться. – Он оглядел по одному баев. – Что скажете?

Баи согласно закивали. С меньшим рвением одобряли план Шамата Каир, Абашиз и Месир, которым уже пришлось столкнуться с полянами. С радостью встретили новость остальные, ведь поход обещал хороший ясырь, а это – достаток родов.

– Хоп. С этим решили. Теперь о том, как пойдем. – Шамат устроился удобнее. – Путь наш будет таким: мы пойдем на север по берегу большой реки. Обойдем исток Дона и свернем направо. Сделаем большой привал. Потому что далее войску придется разделиться.

Баи переглянулись.

– Да, – кивнул Шамат, – мы разделимся, три сотни пойдут прямо к Оке, остальные направятся дальше. Затем я с нукерами и сотней встану на елани, где был разгромлен отряд тархана Ильдуана, это почти напротив крепости. Две же сотни пройдут на двадцать верст вверх по реке. Тем отрядам, что выйдут к Оке, искать дальние перелазы. Если они есть в десяти верстах от крепости, то они могут быть и дальше вниз и вверх по течению. Нам надо переправить через реку основные силы. В прошлом походе на этих проклятых перелазах поляне нанесли нам поражение. Сейчас мы не допустим этого и перейдем через Оку дальше по течению. И вот тогда посмотрим, смогут ли варузы выдержать штурм наших пяти сотен. К тому же у меня будет запасной отряд. Кто куда пойдет, я скажу на месте, когда пройдем от устья Дона на восток примерно тридцать верст. По этому заданию все понятно?

Кашур, посмотрев на баев, не ходивших в прошлый поход, проговорил:

– Ну, если ты расскажешь подробнее на месте разделения, то и спрашивать не о чем.

– А я спрошу, – приподнялся Гамиз. – На пути нам наверняка будут попадаться селения полян. Понятно, что мы разорим их, а это значит у нас появятся невольники и добро, увеличится обоз. Как бы не притащить к истоку Дона обоз, который будет больше самого войска.

Шамат посмотрел на бая:

– А я разве сказал, что мы станем разорять селения полян?

Тот немного растерялся. Заявленное беком не укладывалось в голове. Как это не разорять селения полян, если орда в походе?

– Что ты так смотришь, Долет? Я спросил тебя, отвечай.

– Нет, бек, не говорил, но… разве можно проходить мимо добычи, которую так легко взять? Воины нас не поймут, если мы запретим им трогать добычу.

Шамат повысил голос:

– А вот в сотнях, Долет, требуется держать такую дисциплину, чтобы никто даже помыслить не мог о самовольстве. И еще я не сказал ничего про ясырь по пути к крепости, скажу о том сейчас. При подходе к крепости селения обходим, не трогаем. Взяв и разбив Вольное, а значит, уже заполучив хороший ясырь, мы пойдем двумя путями до переправы через Донец. И вот тогда станем брать и разорять все селения, что попадутся нам на пути. Все! Что не сможем взять, то погубим. Обратим в пепел.

Каир покачал головой:

– Это наверняка не понравится хазарскому кагану и его шаду. Опустошив множество селений полян, мы лишим хазар ясыря.

Шамат посмотрел на своего верного бая:

– Ты напрасно заботишься о хазарах. Мы опустошим только малую часть земель, с которых они берут дань, это будет незаметно. А за то, что разорим крепость, каган нас еще и наградит. Это плохой пример – я об объединении родов полян в племена, а племен в союзы, о возведении крепостей. Такие попытки следует пресекать сразу, и мы это сделаем. Наша рать разгромит варузов и вернется в аул с огромным ясырем. Каждая наша семья станет богатой, будет иметь рабов. Тогда подумаем о выкупе земель для возделывания, для выгона больших отар. А то и сами возьмем. Поле большое. Оно дикое, степь, рабы-поляне обработают ее. Там же будут ремесленники, мы выделим род, который займется торговлей, и совсем скоро в предгорье поставим крепость, которая не будет уступать сильной крепости Саркел. Не мы, а хазарский каган будет искать с нами дружбы. А мы еще посмотрим, кого взять в друзья, а кого отвергнуть. С этого похода должно начаться новое время воинственного ханства бележей.

Шамата несло.

Баи начали ухмыляться, но против не выступили. Пусть хоть сотая часть из задуманного сбудется, и то хорошо.

Этой громкой речью и закончился совет.

На следующий день после утренней молитвы бек Ганзал Шамат, уже видевший себя правителем нового ханства, повел свою орду в поход на земли полян, к крепости племени варузов Вольное.

Перейдя через Донец, орда по правому берегу Дона двинулась на север. Уже в ста верстах от переправы стали встречаться селения. Народ, завидев чужаков, стремился переправиться на другой берег, бросал зачастую и скот, и имущество. На удивление местных, ордынцы не преследовали их, не жгли полуземлянки и дома. Брошенный скот они, конечно, забирали, но – и все, шли дальше.

К началу шестого месяца, или Червеня (июня), войско Шамата подошло к истоку Дона. Встали для полуденной молитвы. Сразу после нее двинулись в путь и уже на большой привал встали только вечером.

Справили намаз, начали готовить трапезу. Повсюду в сотнях разожгли костры. Бек повелел поставить шатер, вокруг выставить юрты, сделать из камыша шалаши.

После вечерней молитвы Шамат призвал сотников на совет. Баи расселись вокруг вождя на ковре. Наложницы Рахиль и Доляна принесли чай и сладости.

Шамат обвел глазами собравшихся:

– Отсюда к Оке уйдут сотни Каира, Абашиза и Кашура. По пути тебе, Биназ, – Шамат кивнул Каиру, – следует отправить разведчиков на поиски перелаза. Покуда отряд будет искать место переправы, сотням ждать в лесу. Как только перейдете через реку, идете на восток, прижимаясь к лесу, но не отходя далеко от Оки. Как пройдете версту, Каир уведет своих людей на север. Твое задание, Беназ, – встать в лесу напротив Вольного.

Бек повернулся к Абашизу:

– Ты же, Гузир, с сотней Кашура проходишь до ближнего перелаза к крепости и далее пять верст. Там встаете частью в лесу, частью у берега, не показываясь полянам. При выходе к землям варузов смотреть, дабы не наткнуться на их полевые дозоры.

Каир сказал:

– Они будут обязательно. Вождь варузов не глупец, он понимает, что мы придем, такие посты, наверное, уже стоят.

Бек усмехнулся:

– Ты, Биназ, говоришь так, будто я не понимаю этого. Конечно, они будут, но сейчас варузам заграду подводную ставить нет никакого смысла, они хорошо знают, дважды в одну ловушку мы не попадем. Они понимают, что для штурма их крепости мы должны выйти на северный берег. Но где? Уж точно не по старым, ближним перелазам. Посему они выставят дозоры не только у перелазов. Он будет их держать ближе к крепости, чтобы успеть заметить опасность и закрыть ворота. Но все одно: до того как выйти к западному старому перелазу, отправь туда разведочный отряд, в который должны войти лучшие воины сотни. Мы встанем и с севера, и с запада, а о твоей сотне, Биназ, варузы знать не будут.

Каир, Абашиз и Кашур закивали головами.

– Понятно, бек.

Шамат продолжил:

– Я с нукерами Хамзаята и сотней Адара ухожу на известную елань. А дальше, на восток, пойдут отряды Месира и Гамиза. Им надо делать то же, что и названным баям на двадцати-тридцати верстах, возможно, дальше на восточной стороне. Перейти безопасно через Оку и выйти на то же расстояние к крепости. Так мы скрытно, до времени окружим Вольное. Варузов не более двух сотен, у нас пять будет на том берегу и одна, запасная, на этом. Я из елани также вышлю разведочный отряд проверить один из ближних перелазов, дабы знать, где можно в случае надобности направить к основным силам запасную сотню.

Каир сказал:

– Хорошо бы окружить полян перед их праздником Купалы. Тогда в ночь они выйдут в поле, к реке, откроют ворота, начнут свои бесстыжие игрища. Тогда-то и ударить по ним.

Бек отставил от себя чашу:

– И с каких это пор, Биназ, ты решил, что можешь перебивать меня?

Бай Каир, конечно, мог бы ответить, с каких пор он не только мог перебивать вождя, но и влиять на его решения, однако при всех склонил покорно голову:

– Извини, бек.

– А вообще, ты прав. Но подойти и окружить крепость к языческому празднику Купалы очень трудно. Хотя, возможно, так и будет. Мы должны завершить окружение где-то в середине месяца. Может, и дождемся. Но на это надеяться не стоит. Надо готовиться к осаде Вольного.

Баи почти единогласно воскликнули:

– К осаде?

– Да, – ответил Шамат. – Зачем нам губить наших людей понапрасну? Возьмем крепость в осаду, погубим их поля. Запасов после морозных месяцев у них много быть не может. Да и сидеть за стеной тяжко и тревожно. Пойдут вылазки, будем их бить. А потом, когда поляне уверуют, что мы намерены ждать, покуда они сами не сдадутся, мы внезапно проведем штурм. Для нас тоже стоять долго у этой крепости невыгодно. Главное, успеть обложить полян, а затем… Я через гонцов передам всем баям план штурма, где будет расписано все. Теперь спрашивайте.

Спросил Абашиз:

– Как ты узнаешь, что все сотни подошли к крепости полян?

– Как обычно. Из каждой сотни должен быть выделен воин, который поднимется на высокое дерево, не заметное из крепости, и поднимет вверх копье с белой тряпицей. Это и будет знаком, что сотни на месте и готовы к штурму. Как только я встану на елани, бай Адар выставит небольшой пост в поле, там, где в прошлом году была ставка. С рассвета до заката воины передового дозора будут смотреть за лесом и берегом.

Каир проговорил:

– Худое место для своего стана ты выбрал, бек. Проклятое место. В болоте до сих пор можно увидеть обезображенный лик сына тархана Ильдуана, Джабу. Гиблое место.

Бек усмехнулся:

– Да, место гиблое, поганое, худое, но оттого и дозоров полян там не будет.

Каир пожал плечами.

– Кто знает.

– Я знаю, – бек встал. – А сейчас ступайте к своим сотням, отдых до утренней молитвы. После трапезы расходимся. Ступайте.

Баи вышли из шатра.

Зашел Хамзаят, начальник двух десятков нукеров – воинов личной охраны вождя бележей.

– Мне будут указания, господин?

– Все как обычно. Где Тейкул и Карен?

Это были слуги бека, которых он забрал в ауле из рода Азиза.

– Между шатром и юртой наложниц.

– Передай им, чтобы привели мне Доляну.

Хамзаят вздохнул:

– Сделаю, господин.

– А чего ты вздыхаешь?

– Старшая наложница Рахиль зла на Доляну. Ты чаще забираешь в шатер полянку.

– И что? По-твоему, я что-то должен своей старшей наложнице? Кого хочу, того и забираю.

– Это так, господин, но как бы тебе не лишиться обеих наложниц.

– Как так?

– Рахиль в порыве ревности и неудовлетворенной страсти может прибить Доляну. Ты же в гневе и по обычаям убьешь Рахиль.

Шамат задумался. Начальник охраны был прав.

– Хоп! Пусть сегодня приведут Рахиль.

Хамзаят кивнул, поклонился и вышел.

Этой звездной ночью большого привала бек Ганзал Шамат развлекался с Рахиль, которая, радостная, старалась ублажить хозяина. И это ей еще пока удавалось.

После утренней молитвы и общей трапезы начальство над сотнями взяли сотники. Баи Каир, Абашиз и Кашур повели свои отряды строго на север. До полудня прошли двадцать верст по полю между опушками двух крупных лесных массивов, уткнулись в рощу, за которой, в пятидесяти саженях, несла свои воды Ока. Здесь помолились, перекусили. Каир, пока еще старший над тремя сотнями, распорядился ставить временный лагерь. К себе вызвал десятника Самри.

– Возьмешь десяток лучших людей из полусотни Ердиба и пойдешь к реке. Перед тем на опушке рощи осмотрись, нет ли поблизости полян. Если нет, выходи к воде. Твое задание – найти перелаз.

Десятник спросил:

– А если пройдем десять верст по течению, а перелаза не будет?

– Тогда смотри широкое место реки с течением слабым. Будем переправляться вплавь, а для обоза сделаем плоты.

– Понял, господин.

– Ступай и помни, мы все ждем тебя.

– Да, бай.

Десятник Умар Самри быстро собрал разведочный отряд, вывел его на северную опушку рощи. Осмотрелся, ничего не заметил. Кругом дикая природа, девственные леса, спокойная река. Балкой провел отряд к кустам ивы, что росла вдоль берега, насколько хватало глаз. Это было хорошее прикрытие от острого глаза дозорных полян.

Дабы напрасно не терять время, Самри разделил десяток на две группы по пять воинов. Первый вниз по течению повел сам, вторым назначил руководить опытного воина Наджи. При себе оставил уже известных всему племени Пегри и Амаса, которые после поездки в Хамлых осенью прошлого года вдруг сделали большие пристройки к своим домам, обзавелись десятком баранов каждый, получили от бека наложниц.

До вечера обе разведочные группы прошли по десять верст. Как ни старались, перелазов не нашли. Наджи мог пройти и дальше, но после приказа десятника остановил отряд. Помолившись и потрапезничав на привале, они двинулись обратно к месту разъезда.

Воины Самри также прошли свои десять верст и также не нашли перелаза. Но зато увидели место, где Ока перед излучиной сильно расширялась. В воду Самри послал Пегри и Амаса. Те разделись, завели коней в Оку. И долго вели их по твердому дну. Прошли две трети пути, поплыли, затем саженях в пятидесяти от противоположного берега вновь вышли на мелководье. Осмотрелись, принюхались, прислушались. Вернулись назад.

Одевшись, Пегри сказал десятнику:

– Здесь можно переправиться.

Самри кивнул:

– Я все видел. Возвращаемся к месту, где разошлись, идем в стан.

Бележи за полночь вернулись на поляну перед рощей, где был разбит временный лагерь трех сотен бележей.

Каир тут же принял Самри. Тот доложил о результатах разведки.

Выслушав его, Каир проговорил:

– Значит, перелазов нет, но есть подходящее место для переправы.

– Да, бай.

– А скажи мне, к этому месту лес близко подходит?

– Он саженях в ста, с той стороны – дальше, но ненамного.

– Хоп. Я тебя понял, отдыхай.

С утра Каир повел три сотни на северо-запад, пройти пришлось не более пяти верст, с обходом лесного массива. Там десятник разведочного отряда указал место. Там же бай отдал команду рубить лес, вязать плоты для обоза всех трех сотен, а это тридцать с лишним арб и других повозок.

Стада овец, мулов, тягловых лошадей было решено также переправлять вплавь. В лесу застучали топоры. На рубку леса Каир назначил людей Кашура, на связку плотов – Абашиза. Работу сделали быстро. Связали крепкие плоты, с шестами по сторонам, через которые проходили веревки. Подтащили плоты к отмели. К закату шестока (субботы) все было готово. Один раз обжегшийся на хитрости полян, Каир послал разведочный отряд плотом. Отряд благополучно прошел туда и обратно.

После молитвы начали переправу. Закончили затемно. Покуда разожгли костры, устроили трапезу, ночевку. Переправа отняла много сил.

В начале недели (воскресенья) 14 числа месяца Червень три сотни бележей, выстроившись в колонну, пошли на восток, держась леса и русла реки.

Каир повел свою сотню звериными тропами на север. Дальше пошли сотни Абашиза и Кашура. Переход сдерживал обоз, но к полудню бележам двух западных сотен удалось дойти до места, где ранее была стоянка аркудов. Абашиз, глядя на брошенные, присыпанные землей землянки, разглядывая вытоптанную траву, следы от колес кибиток, удивленно проговорил:

– Не понимаю, что это.

– Стоянка какого-то племени, – подсказал Кашур.

Абашиз внимательно взглянул на соплеменника:

– Считаешь себя умнее всех? А то я не вижу, что здесь не дозор стоял. Но кто? Или… среди варузов произошел раскол? Что, если какой-то из родов ушел из крепости? Но куда? Сакма только в сторону крепости, на запад ее нет. В лес? Мы бы увидели их. Опять эти проклятые поляне устроили нам подарок?

Кашур произнес:

– Может, поначалу случился раскол, потом примирение и ушедший род вернулся?

– Может, и так.

– Другого объяснения нет.

– Ладно, идем дальше.

Сотни перешли через Горшу и вышли к старому перелазу, где прошлым летом Вавула устроил бележам нежданную засаду. Здесь остановились. В лес к реке пошли разведочные отряды. Вернулись, сообщили, что полян не заметили, не увидели также и мест, где варузы могли держать посты.

Абашиз дал наказ идти пять верст до крепости.

Но ошибался и бек Шамат, и сотники, и начальники разведочных отрядов, которые провели разведку, в том, что варузы так далеко в нынешнем положении держать сторожевые дозоры не будут.

Воинов Абашиза и Кашура увидели сразу двое мужиков из рода Дедила, что затаились для наблюдения на щитах между стволов деревьев. Разведочный отряд осмотрел лес, кусты, балки, канавы, но не посмотрел наверх. Хотя все равно он бы не заметил наблюдателей Ерему Богдаря и Федора Вострого. Последний еще прошлым годом был у Вавула в десятке прикрытия перелаза.

Они сидели на деревьях, помогая друг другу. Одновременно заметили ворога. Дождались, покуда пройдет разведка, проедут мимо сотни с обозом. После этого Вострый подал знак Богдарю – иди к крепости.

Ерема соскочил с дерева, углубился в лес, забрал на малой елани коня и погнал его, забирая в поле между рекой и дальним лесом, к крепости. Пришел с западной стороны.

Днем все ворота были открыты, мосты опущены, стража стояла на вышках обычная, по одному стражнику.

Богдарь подлетел к дому Дедила.

Тот оказался на подворье. Завидев дозорного, вышел на улицу.

– Что, Ерема, басурмане?

Богдарь спрыгнул с коня:

– Так, вождь. Две сотни, один сотник знакомец старый, другого не узнал. Это орда бележей Шамата.

– Пришли, значит?

– Пришли, вождь. И ныне хитро поступили, загодя перелезли через Оку и пошли по нашей стороне.

Дедил спросил:

– Чего Федор у перелаза остался?

Гонец пожал плечами:

– То не ведаю. Дал мне знак спешить в крепость, тебя предупредить, сам остался. Думаю, будет смотреть, не объявятся ли еще басурмане.

– Может, и так. Но других ворогов быть не должно. Бележи объявились с хазарами? Но хазарам невыгодно разорять селения, с которых они берут дань. Значит, каган мог дать Шамату рать только в крайнем случае. А его-то как раз и нет. Ладно. Иди в свою сотню.

Подвернулся Вавула, что шел от Оки.

– Сын! – окликнул его Дедил.

– Да, отец!

Дедил поведал о донесении западного сторожевого дозора.

– Того следовало ждать. И так припозднились бележи.

– У них только с запада две сотни.

– Значит, и с востока будет столько же. Видать, Шамат как ни старается, а более пяти сотен в поход собрать не может. Тем более что три он потерял прошлым годом.

Дедил наказал:

– Ты вот что, передай, чтобы подняли западный и восточный мосты, ворота закрыли. Северные и речные пока пусть будут открыты, у нас много людей за крепостью. Страже подняться на вышки, смотреть во все глаза, на стены покуда не вставать.

– Надо бы, отец, сбор большой назначить.

– То без тебя ведаю, ступай и возвращайся, нужен будешь.

– Угу.

Бек Шамат без приключений добрался до поганой елани. Велел там разбить шатер, юрты для наложниц, охраны, шалаши для воинов сотни Адара. Шамат повелел отправить на возвышенность воинов походного дозора и выставить наблюдение на краю леса, дабы видеть сигналы сотен, ушедших за реку.

В то же время мимо ямы, закрытой жердями и заваленной дерном в небольшом обрыве балки северного леса, проследовала сотня Каира.

Бай провел свое войско еще саженей на двести и остановился. Выслал разведку.

Как только бележи скрылись, из ямы вылезли охотники аркудов Болот Кияшко и Витоня Гадыба.

Кияшко кивнул соплеменнику:

– Давай, Витоня, бегом к нашим, предупреди о бележах, они наверняка станут на елани у березняка, там удобно, но то проверит сам вождь, а я проберусь в крепость.

– Сколь пришло ворога, заметил? – спросил Гадыба.

– Заметил, сотня с обозом в десять арб и телег.

– Окружают крепость?

– Ты не мешкай!

Аркуды разошлись.

Витоня Гадыба, знатный охотник, проверенными тропами быстро добежал до лесного селения, куда перешло племя аркудов, согласившихся вступить в союз с варузами.

Кузьма Ерга встретил дозорного.

– Вороги? – кратко спросил он.

– Да, вождь, сотня с обозом.

– Те, о коих говорил Дедил?

– А я слышал, чего он говорил?

– Как выглядят?

Почесав затылок, дозорный описал чужаков:

– Ну, в общем, басурмане они и есть басурмане, морды у всех злые, прут напролом.

– Они.

– Кто?

– Бележи. Где Кияшко?

– Пробивается в крепость предупредить вождя Дедилу.

– Добро. Всем бабам, старикам, детям и мужикам, назначенным ранее, уходить из селения на дальнюю елань. Там ждать, покуда не придет гонец. С собой взять побольше провизии. Да следов оставлять поменьше.

Еще в морозные дни Дедил и Ерга определились, куда в случае опасности должны уйти жители селения, не входящие в полусотню воинов. Сам Ерга три раза объявлял тревогу, смотрел, как быстро уходят соплеменники. Посему ныне, когда проявилась угроза, в малом лесном селении никто не суетился. Бабы с мужиками, что должны были охранять запасной стан, вытащили из схронов заготовленный запас провизии, большей частью полученной из крепости, запрягли в телеги лошадей, бросили в них продукты и сено. Вскоре из селения ушли все, кроме Кузьмы Ерги, глав родов и полусотни ратников, десятниками которых являлись те же самые главы родов.

Егор Крынь выставил свой десяток поверху оврага, что вдавался в лес с поля, оттуда дозорные могли видеть всю западную сторону и поле, вглубь до ста саженей, за которым стояла крепость Вольное.

Болот Кияшко, понимая, что ворог может увидеть его в поле, заранее заготовил накидку, на которую навешал травы, веток, к шапке прицепил небольшой куст. Но и с этим он старался идти низиной. Вышел к северному мосту и чуть было не попал под стрелы лучников крепостной стражи. Хорошо успел сорвать шапку с кустом и юркнуть под мост.