Расстрельная сага

– Так на земле все проверяли, товарищ майор.

Но Солоухов настоял:

– Делай то, что сказано!

Прозвучала команда взводного, и солдаты засуетились, выполняя распоряжение командира.

Из кабины вышел второй пилот и сообщил, что посадка в заданном районе будет через десять минут.

Солоухов приказал личному составу приготовиться к десантированию.

Три «вертушки», войдя в квадрат 133 с севера-востока, разошлись по разным направлениям. Машина, в которой находился разведвзвод полка, приземлилась на относительно ровный участок. Бойцы быстро покинули борт, разбежавшись по периметру метров на пятьдесят, и, найдя естественные укрытия в виде канав, камней, валунов, редких и низкорослых кустов, заняли круговую оборону места высадки. Майор со старшим лейтенантом и командиром экипажа вышли из вертолета последними. Взводный направился к связисту, старшие офицеры остались возле «вертушки», медленно вращающей несущим винтом.

Летчик достал из планшета карту, точную копию той, что была у начальника разведки полка, указал на три точки – одну, где они находились сейчас, вторую – по плоскогорью, ближе к селению Гатани, и третью, лежащую южнее по направлению к Шаройскому перевалу.

– Эти три места, где я смогу подобрать твой взвод после выполнения задачи. Как отработаете цель, реши, куда поведешь подразделение, и сообщи мне об этом. Как выйдете на одну из точек, я буду рядом.

– Хорошо, майор!

– Ну, счастливой охоты, разведка!

Солоухов отошел от вертолета, и винтокрылая машина через считаные минуты вновь поднялась в воздух. К ней тут же подошли барражировавшие на кругу два других «Ми-8». Выстроившись в боевой порядок, вертолеты на малой высоте, почти параллельно ровной северной оконечности лесного массива, пошли на Гатани. Сергей вызвал по связи взводного и приказал, развернув взвод в цепь, запустить в лес разведывательный дозор. После доклада разведчиков дозора о том, что окраина массива «чиста», подразделение совершило бросок в «зеленку», где на небольшой опушке, под прикрытием все того же дозора, остановилось. Начальнику разведки следовало поставить задачу подразделению на совершение марша до первого рубежа отдыха в условиях девственного леса с учетом вполне вероятного нахождения в нем значительных сил противника.

Прибыв к колодцу, который находился на узкой открытой полосе между южной оконечностью и наполовину заросшим растительностью склоном Шаройского перевала, Умар Балаев приказал остановить автомобильную колонну. Возле колодца командира ждал один из его помощников и телохранителей, Заид, он же командир личного резерва Дервиша, состоявшего из десяти боевиков, не считая Заида. Умар спросил:

– Базу успел перенести?

– Успел, командир! На террасе остались лишь муляжи блиндажей и палаток, покрытых старой маскировочной сетью, да твой командный пункт. Его не трогали. Новый лагерь оборудован в спешке, сам понимаешь, у меня оставалось слишком мало людей, но отряд быстро приведет его в надлежащий вид!

– Хорошо, Заид! Что с ужином?

– Готовится!

– Занимайся своим делом!

– Есть, командир!

Дервиш обернулся, жестом подозвал к себе заместителя.

– Али, машины отогнать к каньону, там бросить, людей на отдых в лес, верхнего лагеря больше не существует. Сам с командирами групп в 20.00 ко мне в штаб на совещание!

– Я все понял, командир!

– Выполняй!

Отдав приказ, главарь банды вошел в кустарник, там, где начиналась извилистая тропа склона, который как бы делился на две равные части. Одна заросла деревьями с кустарником, а другая была голой и каменистой. Между ними – терраса шириной метров в сорок, на которой ранее и была оборудована главная база банды Дервиша. Терраса также имела растительность. Если смотреть на перевал со стороны леса или плоскогорья, то нельзя было предположить, что посередине эта гора делится надвое. Террасой, где вполне в состоянии укрыться сотни две боевиков. Лишь воздушная разведка могла обнаружить террасу, да и то при условии, если бы пилоты специально искали ее. Растительность прикрывала площадку разделения перевала, а средства маскировки надежно укрывали саму базу. Хотя, в принципе, мероприятия по маскировке базы больше имели страховочный характер. Самолеты-разведчики появлялись здесь крайне редко, да и пилотов больше интересовала «зеленка» с подходами и подъездами к селению Гатани. Для Дервиша это место являлось идеальным, пока его разведка не обнаружила более удобную и более приближенную к населенным пунктам площадку, укрытую отвесными скалами ущелья, начинавшегося проходом в перевале и уходящего к границе с сопредельным государством, без особых проблем представляющим чеченским боевикам недоступное для российских войск укрытие и открывая путь дальше, за «бугор»! Но просто сменить дислокацию Дервишу было неинтересно. Ему хотелось и на этом маневре нанести урон противнику! Поэтому он и затеял рейд по равнинным территориям Чечни, закончившийся успешно. И, зная о наличии в Гатани агента федералов Салеха, демонстративно ввел в селение свой отряд, предполагая, что его появление в Гатани, да еще после того, как ему удалось сжечь колонну и разгромить комендатуру, не останется без внимания командования федеральных сил. Его предположение оправдалось, но не совсем так, как на это рассчитывал Дервиш. А рассчитывал он на то, что против него русские используют спецназ. Заманить в ловушку элитные силы противника и разгромить их явилось бы делом громким, что еще более подняло бы авторитет Дервиша и среди руководства движения сопротивления, и среди мирных жителей. А Балаев среди простых чеченцев пользовался уважением, потому что не грабил собственный народ, не уничтожал семьи тех, кто служил на федералов. Он даже раненых русских никогда не трогал. Это принесло ему славу бойца, воина, воюющего с вооруженным противником, а не проводящего карательные акции. И о Дервише складывались легенды, что очень не нравилось ни Москве, ни официальному Грозному, ни даже его чеченским командирам. Но Дервиш оставался самим собой. Выработав собственную стратегию действий, он никогда не отступал от нее. Это оценили за рубежом, выделив ему, чуть ли не единственному полевому командиру, отдельную статью финансового содержания.

Но против него решили задействовать взвод разведроты обычного мотострелкового полка и авиацию. Решили сработать грубо. И это, возможно, в какой-то степени вызвало раздражение Балаева, если бы не одно обстоятельство. То, что взводом командует майор Солоухов. Как ни странно, одна эта фамилия вызвала у Дервиша азарт и удовлетворение, причины которых были непонятны никому, кроме самого Умара. Но он не собирался раскрывать их.

Поднявшись на террасу, Балаев обошел то, что осталось от прежнего лагеря. Осмотром остался доволен. Помощник и его подчиненные поработали на славу. Обнаружить подставу, не сблизившись вплотную с муляжом, было невозможно, а подразделение Солоухова такой задачи по доносу купленного предателя в штабе дивизии не получало. Да и не выполнима она была, эта задача, взводом – минуя посты охранения, подойти к террасе и что-то на ней рассматривать!

Дервиш прошел в блиндаж своего командного пункта или штаба, как он его еще называл. Впрочем, блиндаж служил Балаеву и местом личного отдыха, так как был разделен на несколько отсеков: штабной, спальный и отсек связиста, оборудованный аппаратурой постоянного слежения за эфиром в радиусе, охватывающем подходы к базе. Единственно, что не могла перехватить и запеленговать эта аппаратура, так это сеансы спутниковой связи. Но подобная проблема стояла и перед русскими!

Балаев, приняв душ, решил до совещания отдохнуть. Отбросив все мысли и упав на солдатскую кровать, он заставил себя уснуть. Два человека из резерва заняли посты охранения у блиндажа главаря.

В 20.00 в штабном отсеке собрались заместитель Дервиша, Али, командиры диверсионных групп Оман, Гурам, Шалва и помощник главаря, командир личного резерва Балаева Заид. К ним в облегченной камуфлированной форме вышел Дервиш, занявший главенствующее место за самодельным деревянным столом, на котором была разложена карта района, соответствовавшая и оперативной карте российских вооруженных сил. Главарь, осмотрев подчиненных, начал говорить:

– Братья, русские решили уничтожить нас! Стремление их понятно, но желание не всегда подкрепляется возможностями. Так и на этот раз. Федералы готовят нам сюрприз, а мы приготовили им свой. Но перейдем к делу. По моим данным, завтра в районе северо-восточной оконечности лесного массива русские высадят разведывательный взвод, который должен выйти на базу, окружить ее и вызвать авиацию. Сам же взвод должен не дать уйти тем, кто уцелеет после авиационного налета. Иными словами, русские никому из нас по своему замыслу не оставляют шанса выжить. Но это по их замыслу. А мы не бараны, а воины и преподнесем неверным свой урок, который заставит их командование решать проблему, как отправить в Россию десятка три цинковых гробов.

Сидевшие за столом боевики довольно захихикали. Если Дервиш говорит, что русских уничтожат, то так и будет! Никто не сомневался в способностях главаря переиграть противника, что он не раз доказывал в неожиданных, дерзких рейдах по их тылам.

Балаев продолжил:

– Итак, завтра где-то в 10.30 – 11.00 разведвзвод одного из мотострелковых полков высадится в указанном мной районе. Его высадку и первичные действия по внедрению в лес должны прикрыть подразделения внутренних войск. Каким образом? Точно мне это неизвестно, но, следуя логике, они подведут силы на вертолетах, причем один из них по пути сбросит разведвзвод, два других же доставят русских вэвэшников к Гатани, где проведут «зачистку» села и прилегающей местности. Это мое предположение, события могут развиваться и по другому сценарию, так что мы должны быть готовы ко всему.

Руку, как школьник на уроке, поднял Оман.

Дервиш разрешил:

– Говори, брат!

– А «зачистка» села не нанесет вред нашим людям, находящимся в нем?

Главарь ответил:

– Нет! Мохаммед предупрежден, и он предпримет все необходимые страховочные меры уже сегодня ночью!

Больше вопросов у командира первой диверсионной группы отряда Дервиша не было.

Балаев продолжил доклад:

– О действиях подразделений внутренних войск мы будем оповещены своевременно. И они не представляют для нас какой-либо серьезной угрозы, если только не начнут сразу же после приземления у Гатани выдвижение к базе, охватывая ее с западного фланга. Но и в этом случае у нас будет время перегруппировать силы и накрыть ментов. О них говорить не будем. Поговорим о разведвзводе, который намерен конкретно действовать против нас. За его высадкой посмотрят наблюдатели, которых уже выслал в нужный район Оман. Ты же сделал это, брат?

Балаев вонзил взгляд в подчиненного.

Тураев послушно закивал головой:

– Так точно, командир! Отправил двух бойцов еще от карьера.

– Хорошо! Далее. Как только мы убедимся в истинных намерениях вэвэшников и в том, что взвод разведки начал сближение с базой, выводим свои группы на позиции, позволяющие нам зажать русских между лесным массивом и склоном перевала, у колодца.

В разговор вклинился Шалва:

– Извини, командир, но, как я понял, русские пойдут к перевалу с северо-востока!

Дервиш подтвердил:

– Скорее всего, да!